С начала полномасштабной войны в Украине у Владимира Путина осталось мало сторонников среди европейских политиков. Пожалуй, главный из них – премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, выступающий за продолжение сотрудничества с Россией и против военной помощи Украине. Подобно Путину, венгерский лидер критикует западные страны и призывает своих избирателей объединиться против так называемых «врагов нации», – например, американского миллиардера Джорджа Сороса, некоммерческих организаций и представителей ЛГБТК+. Как и Путин, Орбан находится у власти много лет – выстроенная им политическая система практически не оставляет оппозиции шансов на успех. Однако с февраля 2024 года в Венгрии проходят крупнейшие за долгие годы протесты против действующих властей, а на политической арене появилась новая яркая фигура – 43-летний Петер Мадьяр, еще недавно известный только как бывший муж министра юстиции Юдит Варги. В интервью «Медузе» политический аналитик, эксперт Института исследований внешней политики (FPRI) Андраш Тот-Цифра рассказывает о происходящем в Венгрии, а также о будущем протеста и политических перспективах Петера Мадьяра.
– Появление Петера Мадьяра в венгерской политике связано с большим скандалом. В феврале 2024 года стало известно о том, что президент Венгрии Каталина Новак (член правящей партии «Фидес» и соратница Виктора Орбана) помиловала заместителя директора детского дома Эндре Конья, осужденного за укрывательство педофила. На фоне протестов Новак ушла в отставку. Почему именно этот скандал стал поводом для начала массовых акций? На ваш взгляд, такая реакция венгерского общества была ожидаемой?
– Прежде всего, о помиловании не должно было стать известно. [В Венгрии] решения о помиловании не публикуются. То, что все вскрылось, – слепая удача. После освобождения этот человек [заместитель директора Эндре Конья] обратился в суд, чтобы добиться обеления своей репутации (он просил снять с него запрет на работу с детьми, – прим. «Медузы»). Об этом написали в судебном обзоре, упомянув имя человека и решение о помиловании. Один адвокат обратил на это внимание и рассказал независимым журналистам. Но даже в первые дни после огласки не было очевидно, что скандал будет такого масштаба.
Только после первых протестов в «Фидес» почувствовали, что нужно действовать. Новак вместе с «Фидес» какое-то время пыталась минимизировать последствия случившегося. Она ушла в отставку, только когда Орбан дал понять, что это – единственный выход.
Еще одной центральной фигурой в этом скандале стал Золтан Балог, глава Венгерской реформаторской церкви и духовный наставник Орбана. Он по неизвестным причинам лоббировал помилование для этого человека [замдиректора Эндре Конья] – и тоже был вынужден в конце концов уйти в отставку.
Но более значимой оказалась третья отставка – это Юдит Варга, бывший министр юстиции, подписавшая решение о помиловании. Она должна была возглавить список партии «Фидес» на выборах в Европарламент в июне 2024-го, но в итоге ей пришлось уйти из политики. Этим и воспользовался ее бывший муж, Петер Мадьяр, чтобы запустить свой собственный политический проект.
Но возвращаясь к вашему вопросу, я думаю, есть несколько причин тому, что скандал так разросся. Прежде всего, это противоречие между реальностью и государственной риторикой. Один из главных нарративов, который власти продвигали в последние годы: «Фидес» – защитник детей. Не думаю, что нужно объяснять российской журналистке, как власти связывают педофилию с сексуальными меньшинствами и как пытаются размыть границы между ними. Венгерские власти использовали этот нарратив (и достаточно успешно), когда дела в экономике шли хуже или когда правительству надо было отвлечь людей от происходящего [в стране]. Но историю с помилованием невозможно было не заметить. И даже для медиа, контролируемых «Фидес», было невозможно найти в ней хороший поворот.
Второй момент – при экономических проблемах каждый скандал для правящей силы становится более рискованным. Последние полтора-два года, но особенно в прошлом году, дела в экономике Венгрии шли не очень хорошо. Инфляция, дефицит рабочей силы, приток иностранцев для поддержания роста ВВП. Многие стали жить хуже, чем раньше. Власти предлагали разные объяснения происходящему – например, война [в Украине] или Брюссель – отвлекая внимание людей от собственных ошибок. Ситуация развивалась медленно, антиправительственных выступлений не было, но было разочарование. А когда люди разочарованы, они непредсказуемо реагируют на такие скандалы, как например, история с помилованием. Я допускаю, что если бы в экономике было все хорошо, этот скандал не ударил бы по властям так сильно.
– А кто принял участие в этих протестах? Были ли это только люди, которые традиционно выступают против властей? Или избиратели «Фидес» тоже выразили свое недовольство?
– Первые протесты случились вскоре после того, как о помиловании стало известно. Их организовали оппозиционные партии совместно с гражданскими организациями, то есть те, кто обычно устраивает антиправительственные выступления. У меня нет точных данных об участниках, но похоже, это были люди, склонные протестовать против правительства.
Фото: Denes Erdos / AP / Scanpix / LETA
Более крупный протест в середине февраля организовали инфлюенсеры и деятели культуры. Им удалось привлечь значительное число людей – несколько десятков тысяч, если не больше. Это был беспартийный протест и, я думаю, он увеличил охват проблемы. На той же неделе оппозиционные партии провели другую акцию, основным требованием которой были прямые президентские выборы, но она привлекла гораздо меньше людей.
Все это, конечно, происходило в Будапеште. Но и за пределами столицы люди были возмущены решением о помиловании – иначе «Фидес» не отреагировал бы так жестко и не настаивал бы на отставке такого количества людей. Этому нет прямых доказательств, но из расследований независимых СМИ известно, что власти изучали влияние скандала на избирателей в сельской местности. А опросы общественного мнения позднее подтвердили, что «Фидес» только в первые недели скандала потерял несколько сотен тысяч голосов. Для партии, за которую в 2022-м проголосовали более трех миллионов избирателей, это болезненно, но не катастрофично. «Фидес» справлялся и с большими потерями за последние 14 лет. Но ситуация все еще развивается.
– Вы уже упомянули, что после отставки Юдит Варги, сложившейся ситуацией воспользовался Петер Мадьяр. Он, бывший член «Фидес» раскритиковал в фейсбуке правящую партию и заявил, что уходит со всех государственных должностей. Но как Мадьяру удалось возглавить протест?
– Поначалу Петер Мадьяр казался лишь небольшой, второстепенной частью этой истории. Он был известен только как бывший муж Варги (они развелись в 2023-м) и фигурировал в СМИ в связи со скандалами из-за владения разной недвижимостью. Но о нем знали мало: его не любили и не ненавидели.
В первых интервью независимым СМИ Мадьяр начал по капле скармливать информацию о различных коррупционных делах членов «Фидес» и их окружения. Но на самом деле он не говорил чего-то, что уже не было известно – например, благодаря расследованиям журналистов. Однако, я думаю, его коммуникационная стратегия сработала – люди хотели услышать больше. Он хороший рассказчик: говоря о людях, близких «Фидес», он называл их клоунами, давал им прозвища и представлял их одновременно нелепыми и вызывающими возмущение. А поскольку раньше он был к ним близок, у людей сложилось мнение, что он действительно знает о чем говорит, что он не просто оппозиционный политик.
В одном из интервью Мадьяр упомянул, что у него есть доказательства причастности Антала Рогана, главы аппарата венгерского премьер-министра, к коррупционному скандалу. Мадьяра в связи с этим даже допросили. Оказалось, что речь идет об аудиозаписи (он опубликовал ее в фейсбуке, – прим. «Медузы»), которую он тайно сделал еще год назад, будучи в браке с Юдит Варгой. На записи Варга, в том числе, рассказывает, что Роган или близкие к нему люди оказывали давление на обвинение, чтобы убрать из уголовного дела материалы, касающиеся самого Рогана. Также она жалуется, что главный прокурор не закрыл дело, потому что оно под строгим политическим контролем. Это оказалось своего рода бомбой. И способствовало продвижение Мадьяра – с тех пор он возглавил различные акции против правительства.
Фото: Denes Erdos / AP / Scanpix / LETA
В своем первом интервью Мадьяр говорил, что не хочет идти в политику и создавать собственную партию. Тогда он критиковал только отдельных членов «Фидес», но не Виктора Орбана. Но затем, шаг за шагом, он становился все более и более амбициозным. Он действовал постепенно и осторожно, видя, что в обществе есть запрос на кого-то вроде него. Неизвестно, насколько это большой запрос, предпочтения избирателей изменчивы. Я видел опросы общественного мнения, которые говорят, что его партию [«Партию уважения и свободы» (TISZA)] поддерживает порядка 15% избирателей. И видел опросы, утверждающие о потенциальной поддержке в 26%, что делает партию Мадьяра самой популярной среди оппозиции на сегодня. Но как все на самом деле, неизвестно. Больше о популярности Мадьяра будет понятно по результатам выборов в Европарламент 9 июня 2024 года, [в которых он планирует участвовать с TISZA].
– Как изменилась с появлением Мадьяра тема протестов?
– Не могу сказать, что скандал с помилованием совершенно забыт, Мадьяр и сам о нем иногда упоминает. Но если изначально протесты формировались вокруг одного сюжета – что в детских домах ужасно, там недостаток государственного финансирования, коррупция, а виновные в преступлениях уходят от ответственности, благодаря связям, – то Мадьяру удалось связать происходящее с недовольством по другим поводам.
Например, он попытался привлечь людей, которые недовольны происходящим в Венгрии, но одновременно разочарованы оппозицией. Он заявляет, что Орбан и [бывший премьер-министр, лидер Венгерской социалистической партии и либеральной партии «Демократическая коалиция»] Ференц Дюрчань – порождения одной системы. Они оба – выгодополучатели в текущей ситуации. И чтобы добиться изменений в Венгрии, нужно бороться против них обоих. Это деликатный момент, потому что Мадьяр сам еще три месяца назад был бенефициаром системы, выстроенной «Фидес». Но в то же время, в его словах есть истина – безусловно, действия Дюрчаня оттолкнули достаточно избирателей от оппозиции, чтобы у «Фидес» было постоянное большинство в парламенте.
Интересно, что согласно опросам общественного мнения, до сих пор Мадьяр получал поддержку в основном за счет сторонников оппозиционных партий. Пока что оппозиция не знает, что с этим делать – некоторые небольшие партии могут в итоге столкнуться с тем, что их работа по продвижению себя в последние два года окажется бессмысленной. При этом, как я уже упоминал, скандал с помилованием привел к тому, что некоторые избиратели отвернулись от «Фидес» – возможно, Мадьяру удалось привлечь кого-то из них на свою сторону.
В последние пару недель Мадьяр, хотя и продолжает организовывать протесты в Будапеште, переключился на регионы. Я думаю, он пытается показать, что может иметь успех и в сельской местности, которая обычно голосует за «Фидес». Он ездит по стране, не везде его одинаково тепло принимают, но в некоторых небольших городах ему удается собрать относительно большие толпы. Протестные акции безусловно станут частью его кампании на выборах в Европарламент.
Я разговаривал с другими политическими аналитиками в Венгрии – и многие отмечают, что понять, что именно выделяет Мадьяра, трудно. Но все они согласны, что в нем что-то есть. Например, он говорит почти монотонно, но при этом использует слова о неповиновении: «Давайте сделаем революцию!, «Покажем им!» А время от времени посреди речи цитирует строчку из стихотворения, которое каждый венгерский школьник знает наизусть, – то есть многие венгры могут себя с этим ассоциировать. Аналитикам может казаться это забавным, но это работает. Опять же, у избирателей есть ожидание, что Мадьяр еще не все раскрыл, что он еще может сказать что-то интересное.
– Вы упоминали, что Мадьяр на протяжении многих лет был бенефициаром «Фидес». Влиятельные родственники, дружба с чиновниками – например, с руководителем канцелярии премьер-министра Гергели Гуляшом. Меня, как человека из России, это заставляет насторожиться. А есть ли у венгров вопрос, можно ли доверять тому, кто так долго был частью системы?
– Это интересный вопрос, но боюсь, у меня нет хорошего ответа. Меня тоже удивляет, что люди с такой готовностью игнорируют эту связь. Возможно, отчасти причина в том, что в венгерском электорате нет четкого раскола на сторонников и противников режима. Всегда есть люди посередине – те, кто оппортунистически голосует за «Фидес», потому что им нравится, что говорит Орбан о миграции или ЕС. Они тоже сталкиваются с коррупцией, но правящая партия все равно кажется им лучшим выбором, потому что они не верят в компетентность оппозиции. Таких людей прошлые связи Мадьяра не пугают, а некоторых, напротив, воодушевляет то, что он точно не принадлежит к либеральной оппозиции.
Для тех же, кто хочет падения режима, Мадьяр – протестный голос. Они понимают, что он не ангел. Их беспокоит не только его связь с «Фидес», но и то, что Юдит Варга обвинила его в домашнем насилии. Но они очень хотят, чтобы система треснула, хотят перемен. Оппозиция на протяжении последних 14 лет пробовала разные способы борьбы, но ни один из них не сработал. Думаю, после поражения оппозиции [на выборах в парламент] в 2022 году, больше людей хотят видеть кого-то нового. А тут появилась фигура, которая, похоже, вызывает опасения властей.
– В российской политике было немало примеров, когда якобы оппозиционный кандидат по факту оказывался «спойлером». Возможно ли это, на ваш взгляд, в случае Мадьяра?
– Это совершенно неизведанная территория для венгерской политики. У нас ничего такого раньше не было. И я не помню, чтобы раньше кто-то отделялся от правящей партии.
Мы не знаем, что сейчас происходит внутри «Фидес». Вы упомянули Гергели Гуляша и его дружбу с Мадьяром – его не отстранят, но активная политическая карьера, кажется, для него закончилась. «Фидес» теряет голоса, это означает и потерю мандатов, а следом – сделок по госзакупкам и прочего. Вероятно, между членами «Фидес» будут конфликты – и эти конфликты в той или иной степени будут связаны с Мадьяром.
В апреле у «Фидес» прошла встреча, на которую удалось попасть независимым журналистам. Они спрашивали у представителей власти мнение о Мадьяре. Обычно ответы одинаковые, но в этот раз политики говорили совершенно разные вещи. Это что-то новое. И это то, как Мадьяр может влиять на венгерскую политику до [следующих] выборов.
– Мадьяр заявляет, что он центрист и по некоторым вопросам ближе «Фидес», чем венгерским оппозиционерам. При этом он открыто восхищается французским президентом Эммануэлем Макроном, в важных внешнеполитических вопросах не согласным с Орбаном. Что Мадьяр говорит о войне в Украине?
– Пока он избегал этой темы, она не главная для него. Но по тому, что он говорил, понятно, что его позиция близка Орбану в плане отношения к нынешней политики [западных стран]. Например, Мадьяр сказал, что Украина не заслуживает статуса кандидата в члены ЕС, потому что ЕС в нынешней ситуации не готов к этому. Также он выступил против членства Украины в НАТО и критиковал западное присутствие в стране. При этом Мадьяр дал понять, что считает Путина агрессором, а Россию ответственной за то, чтобы наступил мир.
– А какие сейчас в венгерском обществе настроения по поводу войны в Украине?
– Из опросов общественного мнения, известно, что избиратели «Фидес» склонны считать, что войну в Украине начал Запад. А ответственность за наступление мира лежит на Украине. Сторонники оппозиции придерживаются проукраинских взглядов. Думаю, у них находят отклик слова Мадьяра о том, что Украина защищает свою территорию, Путин – агрессор и на нем лежит ответственность за прекращение войны.
Когда же Мадьяр говорит о том, что Украина не готова к членству в ЕС, а Запад ведет опасную игру, увеличивая поставки [вооружения] в Украину, он обращается к нынешним и бывшим избирателям «Фидес». То есть Мадьяр пытается усидеть на двух стульях.
Быть втянутыми в войну – большой страх для венгров, на котором сыграл Орбан во время кампании 2022 года. Тогда кандидат от оппозиции Петер Марки-Заи, отвечая на вопрос о том, что сделает, если НАТО решит оказать военную помощь Украине, сказал, что готов пойти на это. «Фидес» тут же этим воспользовалась и исказила слова Макри-Заи так, будто он готов отправить венгров на смерть в Украину. Поэтому Мадьяр четко дает понять, что он против помощи Украине – он работает с этим страхом.
– Какие, на ваш взгляд, у Мадьяра и его партии шансы на выборах в Европарламент?
– Пока сложно сказать, все меняется: результат может составить от 15% до 35%. Конечно, если он получит мандат в Европарламенте, это напрямую не скажется на Венгрии. Он будет более представлен в политике, но у него не будет какого-либо поста, дающего ему силу. Следующие парламентские выборы в Венгрии пройдут в 2026 году, через два года – это долго, за это время он может сдуться.
Но есть и деталь, которая делает все непредсказуемым. Это потеря силы традиционных методов пропаганды. Раньше, когда правительство совершало ошибку, ему требовалось пару недель, чтобы снова взять все под контроль. Но теперь коммуникационные инструменты, которые «Фидес» использовала для сохранения власти, управления политической повесткой и отвлечения внимания [людей от проблем], [почему-то] не работают. Так уже три месяца – и это необычно продолжительное время.
Источник: Кристина Сафонова, «Медуза».
