Вчера мы подробно писали о жесткой позиции Франции, чей президент выразил готовность не только противостоять лаптям силами своих вооруженных сил, но и вполне готов принять вызов ядерного характера. Очевидно, что такое изменение позиций одной из крупных стран Запада для Путина – новая вводная. Обычно его угроз хватало задолго до включения ядерной риторики и на Западе уже начинали сливать воду. Но сейчас ситуация изменилась и может измениться еще сильнее.
То, что уже изменилось, так это переоценка возможностей не ядерных сил России. Оказалось, что их военка способна действовать только там, где противник не имеет целых классов вооружений и вообще – у него малочисленная и слабо оснащенная армия. Только в таком случае он способен бодаться на равных. Как только возникает даже не паритет в конкретном сегменте вооружений, а приближение к нему, тут же начинаются проблемы, которые в каждом случае решаются одинаково – кратным численным превосходством.
Там, где его не удается достичь, русские проваливаются полностью. Тоже самое происходит, когда в определенном сегменте вооружений их противник получает оружие, сопоставимое с их железом, по общим боевым свойствам. Если же оружие оказывается более совершенным либо создано с использованием других базовых концепций, то результат получается еще более ошеломляющим, как это случилось в ситуации с флотом, который противник вынужден прятать по базам, и сейчас может оперировать только подводными лодками, которых Украина не имеет, как пока и не имеет эффективных средств борьбы именно с таким типом вооружений.
Все остальное либо утонуло, либо выведено из строя, либо спрятано на базах, причем – под прикрытием коммерческих судов или инфраструктуры, как это исполнено в Новороссийске, где большая часть кораблей прикрывается нефтеналивными терминалами. Видимо, Украина взяла на себя обязательство перед партнерами не угрожать именно экспортной инфраструктуре противника, через которую он ведет экспортные поставки сырой нефти.
Об этом говорит то, что в Усть-Луге и Туапсе были нанесены удары по экспортным мощностям противника, но в сегменте нефтепродуктов, а вот наливные терминалы, через которые на экспорт уходит нефть, ударов избегают. Не удивительно, что самые ценные, оставшиеся невредимыми корабли, противник прижал именно к нефтяным терминалам Новороссийска. Это не гарантирует врагу того, что его корабли не достанут и там, но видимо, ВСУ пока не имеют возможности абсолютно гарантировано утопить эти активы так, чтобы не создать угрозы той самой нефтянке. Как только точность будет гарантирована, очередь безусловно дойдет и до спрятавшихся корабликов.
Примерно тоже самое касается авиации, бронетехники и многого другого, чем противник эффективно запугивал оппонентов. Оказалось, что всем этим он тоже может оперировать лишь там и тогда, где нет средств противодействия в принципе. Как уже хорошо известно, ПВО Киева противник не может преодолеть именно техническими возможностями своего оружия и все его попытки осуществлялись исключительно массовостью средств поражения. И когда ему стало понятно, что его возможностей не хватает именно для такой тактики, он бросил эту затею и валит по городам, где ПВО практически нет.
Вот это и есть его главная парадигма. Он идет туда, где надеется не огрести люлей. Как только такая возможность появляется в теории, туда он не сунется. Этот урок извлекли уже все, кто так или иначе вынужден допускать столкновения с лаптями. В свою очередь, то, что противник демонстрирует в Украине, уже привело к изменению общей оценки его не ядерных вооруженных сил и оказалось, что десятилетиями эта оценка была сильно и неоправданно завышена.
Между прочим, изменения оценок привели к фундаментальным изменениям военных концепций стран Запада и не только их. Дело в том, что за последние пару десятков лет возник перекос именно в представлении о том, что такое современная война. Реальными рассматривались две крайности. Первая – война малой интенсивности, которая могла иметь вид террористической или партизанской, а с другой стороны, была война высокой интенсивности, с применением ядерного оружия. Середина же – классическая война высокой интенсивности, без применения ядерного оружия, как-то была упущена.
Скорее всего, это было обусловлено тем, что крупная война с использованием больших масс морских или сухопутных сил неизбежно выльется в применение ядерного оружия. А раз так, то роль бронетехники, артиллерии и всего того, что «обвязывает» их средствами взаимодействия, не будет играть значительной роли в рамках будущей войны. Просто здесь стоит заметить, что практически все западные страны остановили свои проекты перспективных основных боевых танков, поскольку не видели их применения на поле боя в современной войне. Не только их, конечно, но танки оказались индикатором всей этой ситуации.
Таким образом, именно война в Украине позволила взглянуть на глобальную ситуацию трезвым взглядом. И как только была наведена резкость, на этот самый взгляд, очень многое стало настолько очевидным, что возникает вопрос о том, почему этого не видели или не хотели видеть раньше? Если перефразировать старую присказку, то применительно к этой ситуации она будет выглядеть так: скажи мне какое оружие ты разрабатываешь и выпускаешь, и я тебе скажу к какой войне ты готовишься. И вот глядя на те же США можно было с уверенностью говорить о том, что Штаты готовятся именно к тем двум типам войн, о которых было сказано выше.
Более того, те тренды, которые задает американская оборонная промышленность, так или иначе, отражаются на союзниках и партнерах. С одной стороны, американское оружие создается в тесной интеграции с оружейными компаниями союзников и все новейшие образцы вооружений, начиная с ракет ПВО/ПРО и вплоть до самолетов F-35, создаются в рамках очень тесной кооперации, что подтягивает специализацию этих компаний, под выпуск определенного перечня изделий. А с другой стороны, союзники и партнеры США видят, над каким оружием работает старший партнер и полагают, что американцы что-то такое знают, если делают решительный перекос в сторону таких видов вооружений.
То есть тренды, которые формируют США, являются если не прецедентом для их партнеров, то однозначно – таким себе ориентиром, для оценки среднесрочных перспектив развития оборонной промышленности. В итоге, очень многие оборонные предприятия партнеров, незаметно для себя, поддаются на давление этих трендов и, до определенной степени, синхронизируют свою деятельность с тем, что и как делают военные предприятия США, тем самым – усиливая эти тренды.
В итоге получается, что любой, кто будет закладывать в свои системы вооружений другие концепции, будет идти не в ногу со всеми остальными и как минимум будет вынужден пояснить себе, почему он идет против течения? Но и это еще не все. Ведь эти тренды прямо влияют и на рынки сбыта военной продукции. Исповедуя какую-то другую теорию современной войны, вы можете выпустить вооружения, которые кроме вашего внутреннего рынка больше никого не заинтересует, а как известно, экспортный потенциал военного изделия играет важную роль, как во время его разработки, так и за весь цикл его жизни, начиная от выпуска и заканчивая снятием его с вооружения. Это – крайне важный момент, который отвечает на вопрос о том, почему просмотрели нечто важное.
А просмотрели тут ровно половину глобальной картины, которая как раз и описывает общую картину современной войны. Дело в том, что Россия и Китай вообще никак не забивали себе голову специальными разработками для войны малой интенсивности. Проще говоря, они даже не собирались вкладываться в разработку настолько высокоточного оружия, чтобы оно давало возможность применять его в густо населенных местностях так, чтобы от этого был минимальный сопутствующий ущерб или он вообще был. Могу только представить, как там рассматривали сообщение о том, что американцы разработали модификацию ракеты «Хеллфайр» без взрывчатки в боевой части, а вместо этого там были предусмотрены четыре выдвижные режущие плоскости, наподобие мечей, которыми и должна быть поражена цель.
Вместо этого, обе страны, имеющие ядерный арсенал, вкладывали гигантские средства для систем вооружений, необходимых для ведения боевых действий высокой интенсивности, но без применения ядерного оружия. А это как раз и была бронетехника всех типов, артиллерия и прочие вещи, наподобие полевых РЭБ и тому подобного. Очевидно, что условные Запад и Восток имели совершенно различные концепции современной войны. Запад просто не допускал войны высокой интенсивности не ядерными средствами, а Восток именно на это и сделал условную ставку.
Более того, там вполне справедливо решили, что если им плевать на собственные потери в такой войне, то почему они должны себе морочить голову целыми классами оружия, которое имеет минимальный сопутствующий ущерб? И тут есть линейная логика. Скажем так, много ли вы навоюете описанными выше ракетами Хеллфайр во время войны высокой интенсивности? Очевидно, что в таком формате боевых действий они являются абсолютно бесполезными и более того, они являют пример максимального расточительства и бесполезного расходования научного потенциала.
И наоборот, если плевать на сопутствующий ущерб и вы допускаете, что для ликвидации одного, крайне важного целевого персонажа, вы вполне допускаете снос всего квартала вокруг, то вы используете обычную ракету, которая подойдет как для такой цели, так и для применения ее на поле боя. А между прочим, такой подход говорит о том, что и Китай, и Россия, вкладываясь в огромное количество именно таких вооружений, не просто допускает войну высокой интенсивности, без использования ЯО, но именно на это и делает свою основную ставку, заливая именно эти программы максимально большими финансами.
В итоге получилось, что Запад и Восток совершенно по-другому видели очертания современной войны и соответственно – готовились к разным ее форматам. И вот наша война показала, что на самом деле, Запад бесполезно потратил время и деньги на тот формат войны, который не представляет собой настоящей угрозы. Терроризм и все то, какие формы он может обрести, должен уничтожаться другими, не армейскими силами и средствами.
Вооруженные силы просто не предназначены для выполнения таких задач и изначально – даже не имели соответствующих инструментов, для ведения таких боевых действий. В итоге, военные концепции сменили фокус внимания на несвойственные им области применения и затянули ВПК в сторону от их основного поля деятельности и как теперь оказалось – в ущерб тому, что надо было делать все эти три десятка лет. Для этого надо было увидеть реальную, а не вымышленную войну и отметить для себя то, к чему все это время готовились Россия и Китай и с чем им предстояло столкнуться, имея арсенал ракет с секирами. Но вернемся в Европу и обратим внимание на ядерный аспект всей картины.
Этот аспект крайне важен в общей картине реальности просто потому, что ЯО по определению является чем-то ультимативным и что не следовало бы вспоминать всуе, а просто иметь ввиду. Но Путин – бездарное и невежественное существо, и его постоянные заявления в стиле «жахну ядеркой» стали давать обратный эффект. Человек – адаптивное существо и привыкает ко всему, в том числе, и к такого рода угрозам. По сути, угроза применения ЯО сопоставима с препаратом, применение которого вызывает реакцию страха. Но постоянное применение такого препарата, как и медицинских средств, приводит к привыканию и они перестают действовать так, как планировалось изначально.
Ведь не зря применение таких препаратов напутствуется предупреждением о том, что применять его нужно только по делу и когда это показано врачом. Тоже самое прямо сейчас происходит с ядерными угрозами. Тупое существо долго злоупотребляло этим средством и теперь оно перестает восприниматься как нечто ультимативное. Так расходовать давящий потенциал этого инструмента можно либо от безмерной тупости, либо когда у тебя имеется нечто, превосходящее по возможности генерации страха, чем ЯО, а такого в природе пока нет.
И вот первой из крупных, ядерных держав с этой путинской пуганки спрыгнула Франция, которая пробежалась по путинской эскалации, как по ступенькам в Трокадеро. Президент Макрон заявил о готовности Франции направить свои войска в Украину и тут же из Москвы полетел контр-выпад о том, что мол, тогда мы будем считать, что воюем с Францией. Макрон практически никак не отреагировал на это, сказав что-то в стиле: нас вообще не интересует, что вы там себе считаете. В Кремле от такого хамства перехватило дух и там решили, что товарищ не понимает, а потому – уточнили, что они же ж имеют в виду ядерку, а холуи калибром поменьше тут же устроили форменную истерику в стиле «ядеркой по Парижу», на что Макрон уже более твердо и внятно пояснил, что как только возникнет такая угроза, он без колебаний отдаст приказ использовать собственное ЯО по России так, чтобы та утратила саму возможность сделать нечто подобное.
То есть, Макрон впервые за время правления Путина зашел дальше, чем тот привык это делать. По сути, Макрон заявил о том, что примет решение не только в режиме ответного ядерного удара, но и в формате превентивного удара, как только сочтет угрозу реальной. Такого Путин не слышал еще ни разу и потому быстро пошел под себя. А Макрон сделал контрольный выстрел, пояснив лаптям о том, что Франция будет действовать в рамках своей публичной, военной доктрины, которая предполагает превентивный удар и плюс к тому, он напомнил недофюреру о том, что его страна имеет собственное ядерное оружие и средства его доставки, а потому она не связана какими-то обязательства согласовывать подобные действия с кем угодно, явно намекая на США.
Тем самым президент Франции как бы пояснил Путину о том, что даже если в Белый дом снова заедет купленный им Трамп, то на позицию Франции это не возымеет вообще никакого воздействия. И ядеркой он сам вполне может жахнуть так, что все курятники, в которых Путин привык прятать свою убогую тушку, превратятся в стеклянное изделие. И тут снова есть смысл выйти на уровень рассуждений о том, что оружие может указывать на формат войны, для которого оно создавалось. А для этого необходимо вспомнить, что в Европе, по состоянию на сегодня, имеется две страны, которые имеют в арсеналах собственное ядерное вооружение – Франция и Великобритания. И если о Франции мы уже написали достаточно много, то сегодня предлагаем взглянуть на то, чем располагает Великобритания и потом – обозреть общий вид этой части картины.
Переходя к последнему штриху этого натюрморта, мы обратим внимание на один момент, который в общем-то, у всех на виду, но мы знаем, что нас читают за поребриком и мы специально его тут затронем, чтобы им было обо что споткнуться еще один раз. Дело в том, что структура сил, которые относятся к ядерному оружию, точно так же указывает на характер боевых действий, на которое оно рассчитано, и вот эта самая структура прямо указывает на то, что Франция и Великобритания рассматривают его как фактор сдерживания агрессора.
Ведь очевидно, что ядерное оружие, в случае глобального конфликта, станет не просто первоочередной, а приоритетной целью, по которой удар будет нанесен гарантировано и безусловно. Все остальное будет поражаться во вторую и третью очередь. Именно здесь лежат корни уже похороненной Россией формулы о неприменении ядерного оружия против стран, которые им не обладают. Для такого удара просто физически не существует приоритетных и адекватных целей, а раз так, то применение такого оружия против неядерной страны, априори является преступным. Но Москва перешагнула через все, что считается преступным, и потому этот принцип она тоже давно похоронила.
Но сейчас важно другое. Каждая страна, обладающая таким оружием, понимает, что в случае чего, по ее ядерным арсеналам будет нанесен именно ядерный удар и потому это оружие снабжается опциями, которые должны сделать его трудно достижимым для ядерного удара. По идее, подлетного времени должно хватить для того, чтобы поднять в небо и увести от места базирования авиацию, которая уже вооружена ядерными боеприпасами.
Межконтинентальные ракеты было принято укрывать в специально сконструированных ракетных шахтах, которые в теории должны бы сохранить их если не от прямого, то близкого попадания ядерного оружия. Но всем понятно, что все, что находится рядом с позиционным районом МБР – сгорит от взрывов нескольких очень мощных зарядов, которые в теории должны выжечь даже то, что находится в шахтах. Отсюда у русских возникла идея создать подвижные комплексы для запуска МБР. Понятно, что эта самая мобильность дает шанс избежать поражения, но противник если даже не знает точного места расположения комплекса в данный момент, все же представляет локацию, где он находится, и безусловно эта локация будет атакована «по площади» самыми мощными боеприпасами.
И это значит, что вокруг все сгорит еще на большей площади, включая населенные пункты, которым не повезло находиться рядом. В этом смысле, Воронежу, Саратову, Оренбургу и ряду других городов можно передать пламенный привет. За их спиной разместили приоритетные цели, с которыми они сгорят в первые минуты ядерного конфликта. В таком случае базы ВВС, где размещено ЯО или позиционные районы МБР можно априори считать подставленными под ядерный удар.
И вот понимая эту специфику, те же Франция и Великобритания, отказались от классической ядерной триады, сосредоточив свое внимание на субмаринах, на борту которых имеются МБР. В отличие от двух других вариантов, носитель прячется не за спинами собственного населения, а в толще воды, далеко от собственного населения. Понятно, что субмарины всячески отслеживаются всеми сторонами и наверное, имеется какое-то представление о том, где может находиться подлодка. Но ядерные удары по площадям не станут фатальными для населенных пунктов, за которыми традиционно прячутся лапти, используя путинский принцип: перед нашими войсками будут женщины и дети и мы посмотрим, как вы будете стрелять. То есть, Путин использует свое население так, как террорист прикрывается заложниками, даже не скрывая этого от стада, которое изображает сцену из фильма «Молчание ягнят».
В общем, Великобритания сосредоточила свое собственное ядерное оружие на подводных лодках класса «Авангард». То, что англичане умеют строить корабли и делают это не так, как принято в остальном мире, давно и хорошо известно. Также известно и то, что они не строят больших серий кораблей, как надводных, так и подводных, но то, что выпускается мелкими сериями, являет собой средоточие самых последних достижений в тех областях знаний и технологий, которые только появились и еще никем не применялись. В итоге, у них получаются крайне технологичные и очень умные корабли. Просто для сравнения, приведем программу многоцелевого истребителя шестого поколения, который они строят.
В этом плане они настолько далеко продвинулись, что к ним присоединились японцы, которые тоже исповедуют подобный подход к оружию. Если кто не в курсе, они допилили до совершенства эсминцы класса Арли Бёрк, которые строят у себя по американской лицензии. Примерно тоже самое они сделали с боевыми самолетами, ракетами ПВО и многим другим. А теперь они работают с англичанами, единой командой.
Что касается субмарин, то англичане все делают сами. Так, сборка подлодок осуществляется силами концерна BAE Systems в Барроу, текущее обслуживание субмарин исполняет компания Babcock International в Девонпорте и Фаслейне, силовые агрегаты (ядерные реакторы) и их эксплуатационная поддержка обеспечиваются компанией Rolls-Royce Submarines Ltd. на заводе Raynesway в Дерби. Что касается вооружения, то прямо сейчас используются ракеты Trident II D5, которые производятся для Британии в Кингс-Бей, штат Джорджия, США. Но боеголовки – собственного производства – Mk4A. Их выпускает компания AWE.
Прямо сейчас начат процесс полного перевооружения подводного флота Великобритании, хотя нынешние итерации ее субмарин считаются одними из лучших в мире и Британия не поставляет их на экспорт. Известно о том, что на программу перевооружений направлена круглая сумма в 31 миллиард фунтов стерлингов, что составляет почти 40 миллиардов долларов США. В ходе модернизации, Британия получит новейшие подлодки, в частности – Класса Дредноут и новые же ракеты к ним. Плюс к тому, ракеты будут нести ядерные боеголовки нового поколения. По разным источникам, эти «головы» будут способны регулировать выход мощности уже на стадии подлета к цели.
Все это написано для того, чтобы иметь представление о том, что британский подводный ядерный флот прямо сейчас занимает передовые позиции в мире и уходит еще дальше. Новые проекты, как это сейчас выглядит с самолетом шестого поколения, осуществляются в режиме тесной кооперации. Именно в данном случае уже работают профильные компании из Великобритании, США и Австралии. В результате Британия получит не только новейшие машины, но и большее их количество, чем сейчас.
И наконец уточним, что решение о применении ядерного оружия, премьер-министр принимает самостоятельно и без необходимости запрашивать партнеров и союзников, а только опираясь на данные, полученные от собственных военных и разведки. То есть, он действует примерно в том же объеме полномочий, что и президент Франции. А теперь представим, что Лондон играет роль для того, чтобы поддерживать противника в состоянии стратегической неопределенности. Проще говоря, Европа прямо сейчас разыгрывает доброго и злого полицейского, но оба полицейских сжали в руках дубинки и знают, как ими пользоваться. В таком случае, Путина вкинули в качели, которых он никогда не ощущал, оказавшись в Кремле. Но мы же знаем, что именно Британия имеет очень долгий и непрерывный путь внешней политики, а потому там знают все оттенки серого и знают, как ими пользоваться. И что-то нам подсказывает, что игра уже началась…
Источник: Anti-Colorados, Defence-Line.
