В 2023 году Южный окружной военный суд рассмотрел наибольшее в России число дел о “конфиденциальном сотрудничестве с иностранным государством”. Это новая статья, которая появилась в российском законодательстве после начала полномасштабного вторжения в Украину. Зачем она нужна властям и кто станет основной целью обвинения в “сотрудничестве”.
В середине апреля в Анапе задержали местного жителя, которого заподозрили в контактах с украинской разведкой. По официальной версии, он якобы предложил передавать Украине сведения о деятельности российских военных и других силовых структур в Краснодарском крае. Откуда у него эти сведения и являются ли они конфиденциальными, неизвестно. Силовики также не называют имя подозреваемого и не раскрывают подробности дела.
В марте против жителя Ставропольского края – его имя также не раскрыто – завели два уголовных дела: о подготовке к совершению теракта и о “сотрудничестве на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией”. Заявляется, что обвиняемый якобы пытался поджечь здание Минобороны и был на связи с членом воюющего на стороне Украины легиона “Свобода России”.
В прошлом году в российские суды поступило 63 уголовных дела о госизмене и еще семь о тайном сотрудничестве с другими странами — это исторический максимум, подсчитали в правозащитной организации “Первый отдел”. Обе статьи объединяет высокая степень секретности: слушания проходят в закрытом режиме без участия журналистов, а информацию об именах осужденных часто не раскрывают, говорят правозащитники. Рекордсменом среди регионов по количеству поступивших дел стал Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону.
Юрист “Первого отдела” Евгений Смирнов в разговоре с редакцией Кавказ.Реалии назвал статью о сотрудничестве с иностранцами “недогосударственной изменой”. По его мнению, ее применяют, когда связь россиянина с иностранным государством или организацией установлена, а какие действия против безопасности РФ он совершил – нет. При этом наказание по этой статье – от трех до восьми лет лишения свободы.
Если раньше 90% дел о госизмене рассматривали в Москве, то сейчас их передают и субъектам. “Лидерство” окружного военного суда в Ростове по числу подобных дел Смирнов связывает с тем, что именно сюда передают дела задержанных на оккупированных территориях Украины. Дополнительно задержанным по статье об “иностранном сотрудничестве” часто вменяют и “терроризм”.
“В последнее время практика такая: возбуждают дела по огромному количеству составов. Там и государственная измена, и оправдание терроризма, и диверсионную статью могут присовокупить”, – поясняет Смирнов.
Особенность статьи о сотрудничестве состоит в том, что человека судят не за сведения, которые он передал другой стране, а наоборот, за распространение в России сведений, которые человек получил из-за рубежа. Под статью попадает даже распространение информации из украинских телеграм-каналов, например о том, как российские военнослужащие могут сдаться в плен.
“Смысл заключается в том, что если человек посмотрел проукраинский телеграм-паблик, значит, он “установил связь”. А если пересылал сведения – значит, оказал помощь в деятельности против безопасности РФ”, – говорит Смирнов.
Юрист отмечает, что в России и без данной статьи узаконены репрессии против россиян за связь с иностранцами. Но статья о “конфиденциальном сотрудничестве” более жесткая, чем, например, закон о нежелательных организациях.
“Чтобы осудить человека по статье 275.1 УК РФ, не нужно вносить организацию в реестр нежелательных, не нужно привлекать к административной ответственности. Сразу можно возбуждать уголовное дело”, – объясняет адвокат.
Новый железный занавес
Юрист Центра защиты прав человека “Мемориал”, чье имя мы скрыли в интересах его безопасности, считает статью о “конфиденциальном сотрудничестве” законодательным вкладом в формирование нового “железного занавеса”.
“Разнообразие уголовного преследования за контакты с представителями иностранных государств или организаций нацелено на то, чтобы максимально охватить все варианты взаимодействия с ними и создать возможности преследования”, – полагает юрист.
По его мнению, в “группе риска” находятся как иностранные агенты, оппозиция и правозащитники, так и научное сообщество, коммерсанты, рядовые работники оборонных предприятий и даже простые пользователи соцсетей и мессенджеров.
Под “конфиденциальным” взаимодействием силовики могут понимать общение, о котором не были официально поставлены в известность российские госструктуры. Это значит, что как сотрудничество в будущем станут трактовать любые виды обмена информацией, встречи и семинары, полагает эксперт.
“Юристы со студенческой скамьи помнят о том, что умысел сам по себе ненаказуем. Если человек хотел совершить некое деяние, но так ничего и не сделал, он не подлежит уголовной ответственности. По данной статье достаточно сотрудничества с иностранцами и умысла на содействие в работе, заведомо направленной против безопасности РФ. Таким образом, для преследования хватит подтверждения любых контактов с иностранцами и показаний пары засекреченных свидетелей, которые расскажут, что такой умысел якобы был”, – говорит юрист.
Адвокат Дмитрий Захватов, который в том числе защищал преследуемых по политическим мотивам уроженцев Северного Кавказа, назвал закон о конфиденциальном сотрудничестве экзотическим. Он считает, что его появление связано с “закручиванием гаек” в России: в данном случае речь идет и о создании новых законов, и об ужесточении уже введенных в законодательство составов преступления.
“Это необходимо, чтобы иметь возможность проводить хаотичные репрессии, которые будут очень активно обсуждаться в информационной среде. Чем абсурднее дело, чем оно глупее и возмутительнее, тем лучше. Потому что таким образом в обществе размывается представление о допустимых границах поведения. Одно дело, когда вы четко знаете, что делать можно, а что нельзя, потому что за это наступает ответственность. Другое дело — когда вы не знаете. Люди перестают понимать границу допустимого и выбирают путь конформизма”, – полагает Захватов.
Источник: Вера Харсекина, «Кавказ.Реалии».
