Одна из популярнейших тем у экономических обозревателей в последнее время — деприватизация. Иначе говоря, отмена итогов приватизации.
Об этом пишут газеты, об этом говорят на телевизионных ток-шоу, наконец, разобраться в «грабительской приватизации» 1990-х годов обещают вполне официальные представители правоохранительных органов. Генпрокуратура начала предъявлять иски к собственникам приватизированных много лет назад предприятий: портов, заводов, санаториев.
Башкирия, далее везде
Первый звоночек прозвучал еще в 2014 году, когда у Владимира Евтушенкова изъяли в пользу государства «Башнефть». Он ее не приватизировал, а купил в 2009 году у структур Урала Рахимова, сына тогдашнего президента Башкирии Муртазы Рахимова. Но это не помешало Евтушенкову год просидеть под домашним арестом: его обвинили в легализации средств, полученных преступным путем, проще сказать, как раз в покупке «незаконно приватизированной» «Башнефти».
Тогда дело Евтушенкова показалось единичным случаем.
Массовый характер процесс принял в 2020 году. Под раздачу попала «Башкирская содовая компания», приватизацию которой велел проверить Владимир Путин, — кончилось дело передачей ее Росимуществу. Следом пошли «Метафракс кемикалс» (бывший ГПО «Метанол»), Ростовский оптико-механический завод, Соликамский магниевый завод, «Воронежский оргсинтез», Челябинский электрометаллургический комбинат, Калининградский морской порт, Пермский речной порт и так далее.
А после начала войны и введения санкций процесс стал еще более интенсивным. По подсчётам «Новой газеты Европа» и «Трансперенси интернешнл», число исков о национализации в 2023 году выросло почти в пять раз по сравнению с довоенным 2021 годом. Всего за два года войны в суды поступили требования о национализации более 180 частных компаний. Суммарные активы этих компаний составили около 1,04 трлн рублей (около 0,6% ВВП России), по состоянию на март.
В качестве обоснования в исках прокуратуры называлось нарушение действующего в период приватизации законодательства, нарушение антикоррупционного законодательства, нарушение закона об иностранных инвесторах, а в самое последнее время в решениях о деприватизации мы стали читать: «разрешение на приватизацию стратегического предприятия выдал неуполномоченный государственный орган», «предприятия попали под контроль резидентов недружественных государств», «нарушен экономический суверенитет РФ и национальная безопасность страны». То есть тут уже к делу подключились политические соображения.
Аргумент об истекших сроках давности прокуратура и вслед за ней суды отметают: срок теперь исчисляется не со дня приватизации, состоявшейся 30-35 лет назад, а со дня «выявления нарушения».
Как удобно!
Аплодисментов не было
Крупный бизнес, естественно, встревожился. Глава РСПП Александр Шохин в сентябре прошлого года в интервью РБК возопил: «Никто не знает, кто в очереди может быть следующим», а руководитель Сбера Герман Греф напомнил прокуратуре, что она «должна защищать интересы бизнеса в такой же мере, как интересы государства, потому что интересы государства и бизнеса неразделимы».
Однако генпрокурор Игорь Краснов докладывал о всё новых и новых победах на ниве деприватизации. Так что Путину пришлось реагировать. Выступая на Восточном экономическом форуме он заявил: «То, что прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, — правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике, в конкретных случаях. Но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации».
И буквально на днях на съезде РСПП: «В последнее время правоохранительные органы возбудили ряд дел по возврату в государственную собственность некоторых активов. Хотел бы подчеркнуть: речь идёт не о пересмотре приватизации — мы с вами говорили об этом на предыдущей встрече, — а о случаях, когда действия или бездействие собственников предприятий, имущественных комплексов наносит прямой ущерб безопасности страны и национальным интересам».
Услышав это заявление, председательствующий на заседании Шохин обрадовался: «Я, честно говоря, удивился, почему не было бурных аплодисментов, переходящих в овации, потому что сегодня Вы сформулировали очень чётко. Мы действительно задавали Вам вопросы, когда встречались в середине ноября — руководители крупных компаний, и в других форматах, в том числе и год назад на съезде, о том, что действительно нужна презумпция добросовестности приобретателей собственности».
Реакция Путина была странной: «Александр Николаевич, могу сказать, почему аплодисментов не было, потому что действия правоохранительных органов, несмотря на наши разговоры, продолжаются, вот и аплодисментов нет».
Типа: мели, Емеля, а правоохранительные органы свое дело знают.
Фонд борьбы с приватизацией
И тут к дискуссии неожиданно подключился Фонд борьбы с коррупцией. Да-да, та самая основанная Алексеем Навальным организация, которая и экстремистской объявлена, и нежелательной, и активисты которой либо сидят в путинских лагерях, либо скрываются от режима за границей. Та самая организация, которая сняла несколько резонансных разоблачительных фильмов о коррупции высших российских чиновников. Видео «Чайка» (2015), посвященное коррумпированной семье генпрокурора Юрия Чайки, собрало на ютубе 5 миллионов просмотров. Видеорасследование 2017 года «Он вам не Димон» (о зиц-президенте Дмитрии Медведеве) посмотрели на ютубе 46 миллионов раз, а «Дворец для Путина. История самой большой взятки» (2021) — уже 127 миллионов.
И вот этот производитель успешного политического контента запускает новый проект, многосерийный, под общим названием «Предатели», целиком посвященный разоблачению приватизации 90-х годов. Две первых серии уже вышли. Хочу подчеркнуть: в проекте ФБК речь не идет о том, что под сомнение ставятся отдельные сделки, нет, отрицается законность и необходимость приватизации в целом. Признаюсь, уже на первых минутах первой серии я впал в состояние шока. Настолько тезисы Фонда борьбы с коррупцией вписались в развернутую Кремлем компанию по дискредитации приватизации 90-х и пересмотру ее итогов.
Ограничусь цитатами из фильма.
«То, что издалека кажется хаосом и случайностями, при ближайшем рассмотрении оказывается закономерной цепочкой событий. Цепочкой решений нескольких конкретных людей. Каждым из которых двигали вполне конкретные мотивы: корысть, коррупция, жадность, эгоизм… Люди увидели в Ельцине то, что они хотели увидеть, — кого-то, кто наконец-то скажет об этой несправедливости вслух, заступится за них, наведет порядок. Но настоящая жизнь борца с партийными привилегиями Ельцина, та жизнь, что оставалась за кадром, была совершенно другой… Таким образом Ельцину платились взятки… Из народной приватизации не вышло ровным счетом ничего. Абсолютное большинство людей так и не увидели свою долю новой России. Акции советских предприятий, которые обещали народу, по факту оказались в руках у крупных скупщиков, спекулянтов, директоров и управляющих этих предприятий, которые собрали у себя сотни тысяч, миллионы этих ваучеров. Ну, а самое печальное, что произошло, — даже не ограбление, а полный крах надежд и ожиданий от новой России… И никто за это не понес никакой ответственности».
ФБК подводит итог приватизации 1990-х годов: это «преступление беспрецедентного масштаба, которое сделало каждого россиянина беднее и бесправнее. А очень небольшую группу людей превратило в самых влиятельных и богатых, которым теперь позволено все. Десятки месторождений, нефтеперерабатывающих компаний, крупнейшее в мире производство никеля и палладия, горнодобывающие компании, пароходства — все эти уникальные предприятия, которые десятилетиями строили всей страной, отдали по цене, примерно сравнимой с тем, за сколько сегодня Путин покупает себе одну яхту… Принято говорить, что Ельцин не был коррупционером. Но когда президент меняет гигантские национальные ресурсы, которые стоят миллиарды долларов, на поддержку его на выборах — что это, если не коррупция?»
Кремлевский нарратив
Не буду придираться к мелочам. Об этом уже много написано, фильм полон передергиваний, уловок и просто фальсификаций. Скажу о главном. Приватизация 1990-х годов не сводилась к смене собственника на десятке предприятий, упоминаемых в фильме. Помимо пресловутых ваучеров (не у всех они сгорели в финансовых пирамидах, многие распорядились ими более разумно), была развернута масштабная бесплатная приватизация жилого фонда. И, говоря о том, что миллионы людей были обделены при перераспределении «народных богатств», мы не должны забывать, что те же миллионы стали обладателями квартир и домов, то есть государство передало населению вполне осязаемые материальные активы. Как-то забылось, что квартиры до этого были государственными (за исключением ЖСК), а проживавшие в них люди считались бесправными «квартиросъемщиками». Теперь они могли это имущество продать, завещать, сдать на совершенно законных основаниях. Возник рынок жилья. По данным Росстата, к 2000 г. в частную собственность перешло 47% жилого фонда.
Наконец, приватизация охватила огромное количество малых и средних производственных предприятий. Во время первого этапа приватизации с 1992 по 1994 годы были приватизированы 112,6 тысячи госпредприятий, и это не считая малой приватизации вроде магазинов и кафе. К началу 2000-х были приватизированы 145 тысяч госпредприятий, что принесло в 9,7 млрд долларов. По нынешним временам скромная цифра, а по тем — огромная. Парикмахерские, автомастерские, строительные тресты, столовые, газетные киоски — да всё вокруг стало частным, и эту собственность в руки получили не Абрамович с Ходорковским, а самые широкий круг новых собственников.
К сожалению, новый фильм ФБК, сообщая нам одни факты (многократно уже сообщенные ранее), полностью игнорирует другие факты. И навязывает нам ложную историческую картину. И эта картина, как ни удивительно, вполне укладывается в нарративы кремлевской пропаганды, призванной оправдать волну национализации.
Зачем они это сделали? Тут могут быть разные мнения. Я лично согласен с политологом Владимиром Пастуховым: «полезные идиоты». «Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что силовики подбрасывают в этот костер политической инквизиции немножко расследовательских дровишек. В любом случае, похоже, что между сегодняшним днем и прекрасной Россией будущего пролегает широкая черная полоса нового большого грабежа России. А кто кого там будет грабить и под каким предлогом, имеет уже второстепенное значение».
Источник: Андрей Мальгин, The Moscow Times
