Трехдневный визит госсекретаря США Энтони Блинкена в КНР стал одной из главных мировых новостей. О визите часто и многословно говорили и писали все — от глобальных СМИ до блогеров из разных уголков мира. Но в этом потоке прогнозов, ожиданий и оценок вниманием почти всегда обходили одну тему — результаты переговоров. И такое отражение визита в мировых медиа отвечает действительности, ведь никаких договоренностей стороны не достигли.
Почему об отсутствии договоренностей можно говорить с уверенностью? Отношения между Китаем и США натянутые и непродуктивные. Да, последние месяцы официальные лица обеих стран часто говорят о стабилизации отношений, но это стабильность системного экзистенциального конфликта, когда противоречия еще не привели к прямому столкновению, но даже намека на улучшение нет. Фактически две державы пребывают в состоянии холодной войны. Не стоит искать тождество этого конфликта классическому противостоянию США и СССР, но здесь есть и взаимоисключающие сценарии развития мира, из-за чего примирение сторон невозможно.
Такой глубокий конфликт пугает остальной мир, да и в своих граждан вселяет неуверенность. И если вы не собираетесь уже завтра идти войной на противника, имеет смысл общество — свое и мировое — успокаивать, показывая, что ситуация под контролем. Именно этой цели служат публичные договоренности между оппонентами, именно поэтому стороны зачастую изобретают «согласованные позиции», даже если настоящего согласия нет. Так, к примеру, США и Китай поступили в прошлом году по итогам визита Си Цзиньпина в США: Сан-Францисский консенсус никакого согласия не отражал, но был нужен, чтобы успокоить публику.
Визит американского госсекретаря ничем подобным похвастаться не может. Более того, накануне визита и в ходе него стороны предпочитали односторонние заявления, в которых подчеркивали противоречия. Американцы настаивали, что Китай должен прекратить поддерживать российский режим, перестать давить на Тайвань, отказаться от неправомерных претензий в Южно-Китайском море и вынудить Иран свернуть свою агрессивную политику на Ближнем Востоке. Китайцы обвиняли США в агрессивной политике в Тихом океане, разжигании войны в Украине и Палестине, в нечестной конкуренции и злоупотреблении протекционистскими мерами.
Зачем тогда нужен был этот визит? Донести до официального Пекина свои требования американцы могут и без прямого общения — на любые официальные заявления Вашингтона в свой адрес Китай так же официально отвечает максимум на следующий день, доказывая тем самым, что этот канал коммуникации работает безотказно. Передать очередную «черную метку» могла и министр финансов США Джанет Йеллен — она была в Пекине за три недели до Блинкена и говорила приблизительно то же, что и госсекретарь. Более того, она озвучила в китайской столице самую свежую американскую претензию к Китаю: избыточное китайское производство представляет главную угрозу мировой экономике и рабочим местам во всем мире. Блинкен в свою очередь никаких новых, не звучавших ранее на двустороннем уровне, претензий не оглашал.
Одна причина для визита лежит на поверхности. Американо-китайская конфронтация пугает не только Глобальный Юг (хотя и его стоило бы успокаивать, особенно на фоне американских планов усилить диалог с этой частью мирового сообщества), но и Европу. Пугает все больше на фоне уже второй затяжной войны, в которую Запад оказался втянут. Если с момента полномасштабного российского вторжения в Украину почти все европейцы поддерживали американскую жесткую позицию в отношении Пекина, то теперь ситуация изменилась: многие хотят нормализации отношений с Поднебесной. Здесь и экономические интересы (война в Украине ударила по европейцам больше, чем по американцам, и рост торговли с Китаем мог бы помочь в этой беде), и желание как можно скорее закончить войну на Ближнем Востоке (новая волна беженцев ЕС сегодня не нужна), и опасения, что конфронтация с КНР спровоцирует войну на Тайване, остаться в стороне от которой Запад снова не сможет.
Схожая ситуация и с союзниками и партнерами США в Восточной Азии. Япония, Южная Корея, Филиппины, Вьетнам хотят безопасности и для этого им нужны американские гарантии. Недавние трехсторонние переговоры Блинкена с японским премьером и филиппинским президентом, а также разговоры о присоединении Японии к AUKUS, региональному союзу США, Великобритании и Австралии — самые свежие свидетельства этой политики. Но странам региона для безопасности нужен мир, а не эскалация конфликта, они ищут защиты от китайской угрозы, а не возможности повоевать с Китаем, скажем, из-за Тайваня. Недавние переговоры по вопросам безопасности, которые Южная Корея вела с Пекином — не признак «предательства» со стороны официального Сеула, а отражение этого прагматичного подхода к обеспечению своей безопасности.
Визит госсекретаря посылает американским союзникам позитивный сигнал: США не будут провоцировать дальнейший конфликт, не будут инициатором обострения и всерьез настроены стабилизировать ситуацию в отношениях с Китаем. Но нужен ли для этого такой долгий визит? Нет, хватило бы пары часов переговоров с китайским коллегой Ван И в Шанхае и совместных фото для мировых СМИ.
Менее очевидная, но отнюдь не секретная цель переговоров была связана для обеих сторон с внутренними проблемами. Демократам нужен перелом в президентской кампании, а для этого необходимы внешнеполитические победы — однозначные, убедительные, такие, что выбьют инициативу у республиканцев. Китаю нужна нормализация торговли з Западом, чтобы хоть частично смягчить экономические (и следующие за ними социальные) проблемы — медленный рост экономики, перепроизводство, сокращение доходов населения и снижение потребления внутри страны.
Обеим сторонам нужна тактическая пауза в противостоянии, потому что конфликт решительно мешает разобраться с внутренними проблемами. Китайцы поддерживают противников США в Украине и на Ближнем Востоке и давят на американских союзников в Восточной Азии. Американцы продолжают закрывать свой рынок и давят на союзников по всему миру, чтобы те тоже ограничивали торговлю с КНР. И США, и КНР имеют рычаги влияния на внутреннюю ситуацию у противника — экономическую, социальную, политическую. И могут дать друг другу ту передышку, которая позволит временно снять остроту проблемы.
Блинкен приехал договариваться о «полевом перемирии» в холодной войне, которое позволит обеим сторонам навести порядок дома и укрепить позиции перед новой стычкой. Такая договоренность намного сложнее, чем может показаться. Недостаточно просто пообещать определенные шаги. Учитывая уровень взаимного недоверия и возможности вредить друг другу неявно, сторонам необходимо было договориться о постоянных и оперативных каналах коммуникации, о мерах контроля, о промежуточном мониторинге и обмене информацией. Именно из таких оперативных механизмов согласования вырастали долгосрочные договоренности о более-менее мирном сосуществовании в той, классической холодной войне.
Но в текущем конфликте США и КНР о перспективах долгосрочного «цивилизованного» противостояния говорить пока рано. Сначала нужно посмотреть, пройдут ли обе стороны тест краткосрочного компромисса. Если в ближайшие месяцы китайских контейнеров в портах Роттердама и Гамбурга станет заметно больше, а дронов у российских войск на линии фронта ощутимо меньше, это лучше любых совместных коммюнике скажет о том, что договоренности были достигнуты и соблюдаются. Если же этого не произойдет, мир поймет, что перемирие провалилось.
Источник: Виктор Константинов, «Зеркало недели»
