Путин не будет назначать “наследника” – даже разговоры о нем станут “табу”, чтобы не подрывать веру в стабильность и вечность системы
“Деловая столица” начинает публикацию материалов исследования “Синдикат Двадцати. Люди, которым доверил свою жизнь Путин”. Почему Путин не будет назначать наследника? Кто войдет в “Синдикат Двадцати” и почему Путин доверяет этим людям? Когда “Синдикат Двадцати” станет надстройкой над “башнями Кремля”? И чего ждать Украине от России под руководством этого “синдиката”?
Логика Путина
Выборы 17 марта 2024 года подводят риску под десятилетним периодом правления Владимира Путина, который начался с аннексии Крыма в 2014 году. Этот период прошел под знаком желания Путина войти в историю рядом с Петром I и Екатериной II, а также – хоть и не так откровенно – с Иосифом Сталиным.
Предыдущие 10 лет главной целью Путина было стать “собирателем земель русских” и вернуть России статус “супердержавы”, что вместе с США и Китаем будет “третьим полюсом” мировой политики. Апогеем на этом пути стало полномасштабное вторжение в Украину 24 февраля 2022 года, которое, по замыслу Путина, должно было заставить США сесть с ним за стол переговоров по “новой Ялте”. Однако два года полномасштабной войны пока не дали Путину этот результат.
Хотя Путин и продолжает рассчитывать на возможность “новой Ялты”, однако после выборов 17 марта 2024 это уже не основной план, а перспективная программа-максимум с бонусом. По состоянию на сегодняшний день Путин считает, что уже и так достаточно сделал для истории, “подняв Россию с колен” и вернув “страх и уважение” к “русскому медведю” в мире. Путин, по его мнению, заслужил стать пожизненным и единоличным правителем России, что и “зафиксировано” выборами 17 марта 2024 года. И теперь у него есть полное моральное право сконцентрироваться на выполнении только одной задачи: не быть отстраненным от власти и умереть своей смертью.
Вся внутренняя и внешняя политика в логике Путина должна быть подчинена выполнению именно этой задачи, а уже потом, по остаточному принципу, достижению всех других целей, включая “новую Ялту”. Более того: Путин готов удовлетвориться “мини-Ялтой” или даже ее иллюзией.
Официальная идеология интерпретирует для россиян СВО как самодостаточную кульминацию деятельности Путина и “конец истории”. В этой интерпретации Россия уже всех победила, и, сколько бы ни продолжались боевые действия, Запад постоянно проигрывает, так что чем дольше продолжается война, тем хуже Западу и лучше России. Неважно, что это просто субъективная идеологическая иллюзия – россиян просто заставят верить, что Путин уже победил всех, и это навсегда.
Важным моментом этой парадигмы будет то, что Путин не будет назначать “наследника” – даже разговоры о нем станут “табу”, чтобы не подрывать веру в стабильность и вечность системы.
Логика российских элит
По логике российских элит и самого Владимира Путина, он после выборов 17 марта 2024 года стал “иконой” российской государственности, и ею же останется после смерти.
Не только Путин, но и его ближайшее окружение заинтересованы в создании долгого “культа Путина”, который “поднял Россию с колен”, что стало “концом истории”. Россия заняла должное ей место в мире, но сохранение “величия” требует перманентной борьбы.
Нынешняя политическая система мобилизации общества, созданная “великим Путиным” и обеспечившая России успех, должна быть сохранена навсегда. Однако это предполагает постоянную защиту от “внешних и внутренних врагов”, поэтому система требует усовершенствования.
Как заявил сам Путин в послании к Федеральному собранию, “политическая система – одна из опор суверенитета страны. И мы будем дальше развивать институты демократии. Никому не позволим вмешиваться в наши внутренние дела”. Следует понимать, что речь идет о развитии институтов именно “суверенной” демократии по-русски, что, другими словами, означает курс на полное закрытие страны от западных влияний и построение неототалитаризма, который в этом случае можно назвать “неоандроповщиной”, или “китайской моделью”. (Речь идет, прежде всего, о политической модели, поскольку построение “китайской экономической модели” в России имеет ряд препятствий и нюансов).
Именно такой вектор развития России является наиболее оптимальным для ближайшего окружения Путина, если они хотят сохранить свое положение сейчас и после Путина.
“Культ Путина”, особенно при условии, когда не будет определен “наследник”, станет центральным элементом сохранения и цементирования системы, поэтому ближайшее окружение Путина будет работать на укрепление “культа Путина” при его жизни и как можно дольше после его смерти.
“Культ Путина” будет строиться без лишней монументальной визуализации (например, без памятников), но с всеобъемлющим проникновением, в частности, через новые информационные технологии, и по советским лекалам, творившим образ “вечно живого Ленина”.
Для ближайшего окружения Путина важно, чтобы лозунг “Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России” постепенно сменился лозунгом “Мы говорим Путин – понимаем Россия, мы говорим Россия – понимаем Путин”. Важно, что в последней формуле не подчеркивается физическое существование Путина, речь идет о его символичности, о “вечно живом Путине” и о “деле Путина”, которое могут продолжать и продолжат “верные путинцы”, то есть его ближайшее окружение. Выстраивается формула “Великая Россия” = “Вечный Путин” = “Верные путинцы”.
Живой Путин, превращающийся в “вечного Путина”, выглядит для российских элит надежным, а главное безальтернативным гарантом сохранения системы и их положения.
Такая логика российских элит коренится в событиях 2023-2024 годов, главными из которых стали “марш справедливости” и смерть Евгения Пригожина.
Следует напомнить, что в 2022 году после провала первоначальных планов полномасштабного вторжения, когда Россия столкнулась с серьезным сопротивлением Украины и беспрецедентными экономическими санкциями Запада, российские элиты были по меньшей мере растеряны. Очевидно, что в этот момент их лояльность Путину была подвергнута серьезному испытанию. Растерянность российских элит и, наконец, самого Путина особенно наглядно продемонстрировала вялая реакция на “марш справедливости” Пригожина. Однако оказалось, что даже Пригожин не готов “идти до конца”, а Путин для себя выяснил, что хотя элиты и растеряны, однако заговора против него нет. Смерть Пригожина ознаменовала новый пакт Путина с элитами, заключающийся в том, что “Путин никому ничего не должен”.
Параллельно во второй половине 2023 года стало ясно, что российская экономика, а главным образом ВПК, выдержали турбулентность санкций, научились их обходить, что позволяет вести войну. Элиты убедились, что Путин прав, когда заявляет: “Россия выстояла и побеждает”. Окончательно в этом российские элиты убедились после фактически безрезультатного украинского контрнаступления, перехвата инициативы ВС РФ и демонстрации Западом неспособности обеспечить надлежащую поддержку Украины. Теперь российские элиты уверены, что “Путин всех переиграл”, поэтому их лояльность к нему, а также “уверенность в завтрашнем дне” находится на самом высоком с 2014 года уровне.
Финальным актом демонстрации безальтернативности Путина стала фактическая его “коронация” 17 марта 2024 года на единоличное и пожизненное правление. Однако это также гарантия сохранения своего положения ближайшим окружением Путина.
Можно прогнозировать, что Путин на время закроет “лифты” на самую вершину власти. Полгода после 17 марта будут сделаны косметические кадровые изменения, которые, скорее всего, будут касаться преимущественно правительства – органа, который в системе Путина играет второстепенную роль.
Характер этих изменений должен будет подчеркнуть противоположную тенденцию – “никаких изменений”. Высший эшелон системы должен быть законсервирован на 4-5 лет. Логика проста: эти люди обязаны Путину всем и им точно не нужны перевороты, они должны тормозить все возможные деструктивные процессы в среднем звене.
Консервация Путиным высшего эшелона власти будет способствовать его постепенной трансформации от конкурирующих башен Кремля к политическому синдикату, члены которого будут искать консенсус ради самосохранения и последующего самовоспроизводства системы. Мы определили 20 персон из ближайшего окружения Путина, которые, скорее всего, будут формировать этот “синдикат” и назвали его “Синдикат Двадцати”. Сразу следует отметить, что тезис о нынешней “геронтократии” в России соответствует действительности лишь отчасти. Действительно, в ближайшем окружении Путина примерно половину составляют люди, которым за 70 лет, а некоторые приближаются к этой “отметке”. Однако примерно половина “синдиката” – относительно молодые люди.
Почему Россией будет править “Синдикат Двадцати” во главе с Путиным? Упрощенное экономическое определение синдиката – это форма монополистического соглашения с целью устранения конкуренции между участниками в определенной области. В случае с “Синдикатом Двадцати” в России это монополизация ближайшим окружением Путина всей политической власти с целью сохранения в своих руках и постепенной передачи в будущем определенным наследникам.
Члены “Синдиката Двадцати” – это и есть главные “верные путинцы” из формулы “Великая Россия” = “Вечный Путин” = “Верные путинцы”.
Зачем, как и из кого оформляется “Синдикат Двадцати”
Нынешняя система власти в России строится на конкуренции “башен Кремля”, лидеры которых входят в ближайшее окружение Путина. Путин одновременно стимулирует и сдерживает конкуренцию “башен Кремля”.
Однако и в пределах башен Кремля происходит внутреннее движение: следующие за лидерами персоны второго и третьего плана (и дальше вниз по иерархии) рассчитывают на лифты и продвижение. При этом система на высшей ступени консервируется, а сдерживание и канализация амбиций среднего звена становится общей проблемой всех лидеров башен Кремля из ближайшего окружения Путина. Эта общность базового интереса будет стимулировать процесс оформления “Синдиката Двадцати” из лидеров “башен Кремля”.
Каждый из членов “Синдиката Двадцати” имеет свой фрагмент власти и полномочий. Корпоративная логика управления башен Кремля изменяется на индивидуальную. Конечно, “Синдикат Двадцати”, по крайней мере, в ближайшие годы, это не постоянно действующий орган с коллективными заседаниями. Это скорее “понятийный” пакт об общности общей цели, а взаимодействие будет происходить через различные каналы и системы индивидуальных связей членов “Синдиката Двадцати”. Уже сейчас представители высшей ступени от разных “башен Кремля”, например Чемезов и Патрушев, налаживают между собой тесное сотрудничество. Следует отметить, что конкуренция в рамках Синдиката Двадцати будет существовать, но в мягкой форме – акторы будут по возможности искать консенсусные варианты решений. Не будут отменяться полностью и “башни Кремля” – за каждым из членов “Синдиката Двадцати” будет стоять его “башня”, но со временем общность интересов членов “Синдиката Двадцати” будет становиться больше по сравнению с общностью интересов в пределах “башни Кремля”.
“Председателем” оформляемого “Синдиката Двадцати” и дальше будет Путин, который будет оставаться последней инстанцией в принятии решений. Путин в роли “арбитра” будет одновременно стимулировать и сдерживать конкуренцию, что и будет главным отличием “Синдиката Двадцати” Путина от классического экономического синдиката. Однако есть основания полагать, что “Синдикат Двадцати” окончательно избавится от опасных для существования системы внутренних противоречий уже после смерти Путина.
Оформление “Синдиката Двадцати” под знаком “вечно живого Путина” – вопрос выживания системы и конкретных людей, а также их наследников. Следует отметить, что у многих людей из ближайшего окружения Путина дети уже встраиваются во власть.
“Синдикат Двадцати” консенсусом определит “наследника” после смерти Путина: если в этот момент будут существовать отдельные и остро конкурирующие “башни Кремля”, система может просто не пережить “войны за трон”.
Сегодня и дальше система будет иметь ряд вызовов, на которые “Синдикат Двадцати” должен дать ответы.
Во-первых, это состояние экономики и ухудшение жизни рядового россиянина, которого будут держать в условной парадигме “пушки вместо масла”. Ответом на этот вызов может быть только усиление страха из-за репрессивного давления, которое должно подкрепляться пропагандой.
Во-вторых, как уже говорилось выше, вызовом станет и сдерживание и канализация амбиций среднего звена. Ответом на это должна стать трансформация политической и управленческой системы в сторону неототалитаризма (“неоандроповщины”, или “китайской модели”), “чистка” региональных элит и ликвидация “ельцинских недобитков”, а также реприватизация. Процесс трансформации откроет новые управленческие ниши (прежде всего для силовиков), а реприватизация даст расширение “кормовой базы” для бюрократии (“сливки” будут снимать члены “Синдиката Двадцати”, однако они будут делиться со средним звеном).
Эти процессы продлятся 4-5 лет, в течение которых ближайшее окружение Путина, то есть “Синдикат Двадцати”, будет практически закрыто для пополнения и обновления. В дальнейшем в силу естественных причин “Синдикат Двадцати” будет лишаться членов и будет пополняться за счет “кандидатов в члены” с орбиты уже действующих членов. Количественный состав “Синдиката Двадцати” может существенно не изменяться. Отметим, что пока Путин жив, именно он будет акцептовать персональные изменения в “Синдикате Двадцати”, но они будут очень точечными.
Персональный состав “Синдиката Двадцати”
Настоящее ближайшее окружение Путина, которое сейчас начинает оформляться в “Синдикат Двадцати” состоит именно из 20 человек. Среди них есть как действительные “члены”, так и “кандидаты в члены”. Мы определили 14 членов и 6 кандидатов в члены.
Путин “слушает” этих людей, они могут предлагать свою “повестку дня” для принятия Путиным решений по стратегическим вопросам. Преимущественно их предложения касаются собственных сфер деятельности, но чем шире функционал и круг вопросов, которые человек может обсуждать с Путиным, тем больше его влиятельность.
В рамках оформления “Синдиката Двадцати” ближайшее окружение должно обеспечить Путину комфортное правление до смерти и не утруждать его мелкими, с его точки зрения, делами. Хотя последнее слово всегда будет оставаться за Путиным (даже если оно будет противоречить консолидированной позиции “Синдиката Двадцати”, никаких “игр в демократию” не будет), однако постепенно Путин все больше дел будет делегировать именно “синдикату”.
Главными характеристиками, позволяющими отнести персону в ближайшее окружение Путина/”Синдиката Двадцати”, является возможность прямого общения с Путиным и функционал, который является важной частью процесса обеспечения Путину единоличного и пожизненного правления.
По нашему мнению, на сегодняшний день персональный состав ближайшего окружения Путина/”Синдиката Двадцати” выглядит следующим образом. Отметим, что порядок расположения в списке не отражает уровня влиятельности. Количественный и персональный состав Синдиката Двадцати в ближайшие годы существенно меняться не будет, но точечные изменения возможны.
Члены “Синдиката Двадцяти”
- Николай Патрушев, секретарь Совбеза РФ, 72 года
- Сергей Чемезов, гендиректор госкорпорации “Ростех”, 71 год
- Сергей Кириенко, первый заместитель руководителя АП, внутренняя политика, 61 год
- Антон Вайно, руководитель АП, 52 года
- Юрий Ушаков, помощник президента, внешняя политика, 76 лет
- Максим Орешкин, помощник президента, экономическая политика, 41 год
- Юрий Ковальчук, “друг Путина”, 72 года
- Михаил Ковальчук, “друг Путина”, 77 лет
- Сергей Шойгу, министр обороны, 68 лет
- Игорь Костюков, начальник Главного Управления Генштаба ВС РФ, бывшее ГРУ, 63 года
- Виктор Золотов, командующий Росгвардией, 70 лет
- Сергей Собянин, мэр Москвы, 65 лет
- Александр Бастрыкин, глава Следственного комитета РФ, 70 лет
- Алексей Дюмин, губернатор Тульской области, 51 год
“Кандидаты в члены”
- Михаил Мишустин, премьер-министр, 58 лет
- Александр Бортников, директор ФСБ, 72 года
- Сергей Нарышкин, директор Службы внешней разведки, 69 лет
- Андрей Турчак, секретарь генсовета “Единой России”, 48 лет
- Рамзан Кадыров, глава Чеченской Республики, 47 лет
- Юнус-Бек Евкуров, заместитель министра обороны, куратор так называемого “Африканского корпуса”, 60 лет
Персональный состав ближайшего окружения Путина и будущего “Синдиката Двадцати” уже отражает тенденцию к существенной трансформации “башен Кремля”. В список не включены персоны, представляющие “ресурсные” “башни Кремля” – “Газпром” и “Роснефть”, которые в нынешних политических и экономических реалиях России обеспечивают интересы “силовиков”, “группы ВПК” и государственной и политической бюрократии – главных опор “позднего Путина”.
Фактически “обслугой” становятся и так называемые “технократы”. Это, скорее, не “башня Кремля”, а круг деятелей (Герман Греф, Эльвира Набиулина, Антон Силуанов и другие), имеющая общее “происхождение” – из среды системных “экономических” либералов, связанных с “семьей Ельцина”, но показали полную лояльность Путину.
Стоит добавить, что большинство последних представителей “семьи Ельцина” во власти, лояльность которых вызывает вопросы или они прямо ассоциируются с “ужасными 90-ми”, лишились своих должностей и почти объявлены “врагами народа”, как, например, Анатолий Чубайс . В нынешних российских условиях любая связь с “семьей Ельцина” является “черной меткой” – это касается и так называемых российских “олигархов” и более мелких бизнесменов “из 90-х”. Путин довольно неоднозначно намекнул в ежегодном послании к Федеральному собранию, не считающему элитой “тех, кто набил карманы в 90-е”.
В общем, роль крупного бизнеса, даже без “черной метки”, при трансформации России будет заключаться лишь в одном: выполнять задачи, которые поставит власть. И только в рамках выполнения этих задач они могут проявлять “предпринимательскую инициативу”. Однако и полная лояльность власти не сможет гарантировать неприкосновенность. Относительно неприкосновенными себя могут считать только бизнесмены-“друзья Путина” наподобие братьев Аркадия и Бориса Ротенбергов, Геннадия Тимченко. Однако последние сегодня не могут рассчитывать на включение в “Синдикат Двадцати”.
В чем ценность членов “Синдиката Двадцати”
Персоны, принадлежащие к ближайшему окружению Путина/”Синдиката Двадцати”, не равнозначны по своему влиянию. Наиболее влиятельными на данный момент могут считаться Николай Патрушев, Сергей Чемезов и Антон Вайно, которых можно условно считать “незаменимыми”. Очень важные сегменты системы – политический, управленческий, кадровый и идеологический – фактически полностью “закрывает” Сергей Кириенко, но он еще не получил статус “незаменимого”. За этими людьми стоят основные опоры Путина – группа силовиков, ВПК и государственная и политическая бюрократия.
Деятельность Николая Патрушева направлена на отстаивание общей консолидированной позиции всей группы “силовиков”, наиболее представленных в ближайшем окружении Путина. Между отдельными “силовиками” существует конкуренция (например, между Шойгу и Золотовым), но “групповые интересы” преобладают. Как и Патрушев, все остальные “силовики” из “Синдиката Двадцати” – Шойгу, Золотов, Костюков, Бастрыкин – являются одними из главных “бенефициаров” политической трансформации России в сторону “китайской модели”. Это касается и “силовиков”, являющихся “кандидатами в члены”, – Бортникова и Нарышкина, которые хотя и имеют личный контакт с Путиным, но двигаются в “фарватере” Патрушева. Среди “силовиков” исключительную позицию в системе Путина занимает Виктор Золотов, который по уровню доверия со стороны Путина равнозначен Патрушеву, Чемезову и Вайно. Однако глава “Росгвардии” меньше влияет на стратегические решения, не пытается навязывать свою “повестку дня” и видит себя лишь как “топ-солдата Путина”.
Единомышленниками и союзниками группы “силовиков” выступают “теневой министр иностранных дел” Ушаков, а также лидер “группы” ВПК Чемезов. В последнем случае речь идет о длительном сотрудничестве групп “силовиков” и ВПК, объединяющих стратегический общий интерес в трансформации России в сторону “неоандроповщины”/”китайской модели”. Позиции Чемезова в “Синдикате Двадцати” усиливаются тесной связью с Вайно, которая в роли “диспетчера” “Синдиката Двадцати” обеспечивает контакт групп “силовиков” и ВПК между собой, а также с другими персонами.
Главной интригой в ближайшее время является то, сохранит ли свои позиции нынешний главный политический и идеологический “архитектор” системы Путина Кириенко. “Силовики” и “группа ВПК” обеспокоены его усилением, так что не исключено, что Путин ради сохранения баланса ограничит влияние первого заместителя руководителя АП. Именно поэтому в ближайшем окружении Путина есть “кандидат в члены” Турчак, выполняющий роль “предохранителя” в отношении Кириенко. Другим сценарием может стать союз Кириенко с “силовиками” и “группой ВПК” – в этой конфигурации он продолжит конструировать российскую политическую реальность под избранный вектор “неоандроповщины”/”китайской модели”. Но даже в таком случае Путин будет создавать в Синдикате Двадцати точки напряжения, как он это делал и раньше – одновременно стимулировать и сдерживать конкуренцию.
В процессе выстраивания отношений между группами “силовиков”, ВПК и Кириенко братья Ковальчуки будут занимать выжидательную позицию (хотя у Кириенко с ними союзные отношения) и сохранять равные отношения с большинством членов “Синдиката Двадцати”. Братья Ковальчуки пользуются личным расположением Путина и оказывают на него влияние в идеологической сфере, но по объему ресурсов они значительно уступают другим группам. Впрочем, неофициальная информация о назначении сына Юрия Ковальчука Бориса заместителем начальника Контрольного управления АП дает основания говорить о том, что братья Ковальчуки намерены увеличить свое аппаратно-бюрократическое влияние. К их “активам” также можно было бы отнести “кандидата в члены” Мишустина, но он, с одной стороны, как премьер уже приобрел собственную субъектность, а с другой его перспективы пока туманны. Если Мишустин сохраняет премьерское кресло, то это означает укрепление его позиции, если не сохраняет, то дальнейшая карьера может пойти как по восходящей, так и по нисходящей траектории.
Вне групп в “Синдикате Двадцати” стоят Орешкин и Собянин – они не имеют “групповых интересов” и тем ценны для Путина. Оба ассоциируются с “движением вперед”, что полезно для общего имиджа “Синдиката Двадцати”. Орешкин, хотя и “происходит” из “системных либералов”, меняет свои экономические подходы в зависимости от ситуации – он будет легко строить “государственный капитализм” вместо “свободного рынка”, если будет поставлена такая задача. По некоторым данным, Орешкин имеет тесные контакты с “группой ВПК” Чемезова, поэтому для него не будет проблемой подстроиться под большинство в “Синдикате Двадцати”. Сегодня главная задача Орешкина – реализовать собственные амбиции (в идеале стать премьером), и не важно как и с помощью каких групп. Что касается Собянина, то нынешняя позиция столичного мэра его вполне устраивает, а для Путина и “Синдиката Двадцати” даже в трансформированной под “неоандроповскую”/”китайскую модель” России Москва всегда будет иметь особый статус. Замена Собянина в условиях “консервации” высшего эшелона выглядит маловероятной.
Отдельно следует отметить роль члена “Синдиката Двадцати” Дюмина и таких “кандидатов в члены”, как Кадыров и Евкуров. У Дюмина очень доверительные отношения с Путиным, однако до сих пор губернатор Тульской области не пытался навязывать Путину свою “повестку дня”. Не исключено, что в ближайшее время Дюмина ждет повышение.
Что касается Кадырова, то Чечня в России – регион с особым статусом. Кадыров является гарантом стабильности в Чечне, на Северном Кавказе, а значит и во всей России. Гарантии Кадырова стоят недешево для России, но пока Кадыров жив, такой статус-кво будет сохраняться. Если Кадыров переживет Путина (слухи о состоянии здоровья Кадырова дают определенные основания полагать, что этого может не произойти), то глава Чеченской Республики может стать полноценным членом “Синдиката Двадцати”. Этому будут способствовать и близкие отношения Кадырова с российскими силовиками, в первую очередь, с Золотовым.
Что касается Евкурова (кстати, давнего оппонента Кадырова), то кураторство над так называемым “Африканским корпусом” стало для него хорошим стартом. Путин лично к нему благосклонен, но у Евкурова может возникнуть конкуренция с другими “силовиками”. Поэтому будущее Евкурова туманно: возможен рост его влиятельности, но есть риск и потерять позиции. Многое будет зависеть от умения Евкурова выстраивать союзы и находить компромиссы в пределах “Синдикату Двадцати”, например, заручиться поддержкой Патрушева и Ушакова.
Несмотря на определенную внутреннюю конкуренцию в ближайшем окружении Путина будущий “Синдикат Двадцати” оформляется из людей, преимущественно являющихся единомышленниками в одном: систему в России следует “докрутить” до неототалитаризма.
Источник: Вадим Денисенко, «Деловая столица».
[…] органы будут подчиняться Синдикату Двадцати, и хотя их роль в процессе трансформации политической […]