Задержание и допросы четырёх выходцев из Таджикистана, обвиняемых в исполнении теракта в подмосковном «Крокус сити холле», стали первым случаем в истории российских силовых структур, когда участники операции открыто опубликовали кадры пыток предполагаемых террористов. Сотрудники государственных СМИ сказали «Вёрстке», что начальство просит их подчёркивать, как с устроившими стрельбу в «Крокус сити холле» «поработали». Сами оперативники говорят, что на этом не остановятся, ведь «все должны увидеть, что террористам приходит пиздец». Они уверены, что реагируют на «запрос населения», которое «требует крови», и обещают, что дальше террористов” эта практика не пойдёт.
«Это только начало»
Фотографии и видео с пытками выходцев из Таджикистана, обвиняемых в нападении на «Крокус сити холл», появились через несколько часов после их задержания в телеграм-каналах, сотрудничающих с российскими военными и правоохранительными органами. Два самых «популярных» сюжета – с отрезанием уха и последующим допросом Раджаба Ализаде и с пыткой током Шамсидина Фаридуни набрали в «патриотических» телеграм-каналах сотни тысяч просмотров. Авторы публикаций, среди которых, например, неонацист Евгений Рассказов (позывной «Топаз»), предлагали купить «уникальный ухорез ФСБ» – нож модели «Шип», которым якобы и пытали Ализаде. О Фаридуни писали, что его «подключили к зарядке» и «дали позвонить адвокату». Всех четверых предполагаемых непосредственных участников теракта избили к заседанию суда об их аресте. Одного из них, Мухаммадсобира Файзова, и вовсе доставили на заседание на кресле-каталке – из-за ранения, которое он «получил при задержании».
Государственные СМИ старались максимально подчеркнуть плачевный внешний вид предполагаемых преступников. По словам источника «Вёрстки» на одном из федеральных телеканалов, руководство поставило задачу «не рассказывать прямо, но делать акцент» на том, «как их нынешний внешний вид отличается от того, что сохранился в их соцсетях».
Сами силовики в беседе с «Вёрсткой» не скрывали, что публикация свидетельств пыток «была санкционирована», а они заинтересованы в их максимальном распространении. «Сожжённые яйца и отрезанное ухо – это только начало. Дальше будет, как пальцы по одному отрезают. Это профилактика. Пусть эти петухи знают, что на небе их не будут ждать девственницы. Такая демонстрация многих заставит задуматься о последствиях и убережёт от неверного шага», – сказал «Вёрстке» сотрудник одной из спецслужб, участвующих в расследовании теракта.
Его коллега высказался короче: «Население требует крови и мести, поэтому им это и показывают». Цель отчасти достигнута: в «патриотических» телеграм-каналах разошлась картинка с гербом КГБ СССР и призывом террористов кастрировать. А в чатах WhatsApp пользователи перебрасывали друг другу «шутку»: «Фраза о том, что у ФСБ есть уши, приобрела новый смысл».
Реакция официальных лиц только подчёркивает вероятную «согласованность» публикации с руководством силовых структур. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отказался комментировать видео, а секретарь Совбеза РФ Дмитрий Медведев пообещал «убить всех», причастных к теракту. Ни одна из силовых структур не сообщала о проведении даже служебной проверки о попадании в сеть материалов уголовного дела, коими не могут не являться видео и фото задержания обвиняемых.
От реформы МВД до «так с ними и надо»
Открытая публикация свидетельств пыток, судя по анализу «Верстки», происходит впервые в истории современных российских силовых структур. При этом «специальные методы дознания», как не раз признавались журналисту «Вёрстки» оперативники силовых структур, «давно уже не что-то из ряда вон выходящее». «Метод с военным телефоном, к которому подключили одного из этих чертей, – вообще классика. Наряду с избиением баклажкой воды и удушением пакетом. В некоторых отделах даже текущая работа не прерывалась – в одном кабинете оформляют кражонку, в соседнем кто-то вопит с электродами на яйцах», – описывает ситуацию бывший оперативник МВД. (Кроме того, как писала «Вёрстка», помимо физического, в правоохранительных структурах широко распространено и психологическое насилие).
«Это же настоящие зверьки! И я прекрасно понимаю пацанов, которые их допрашивали. Тебе надо максимально быстро узнать подельников, руководителей и сообщников. Каждая секунда дорога! А он тебе заученную сказку рассказывает или вообще в обморок падает от вопросов про них». «То, что вам показали, – это вообще норма. Когда работают по террористам, по экстремистам, по жёстким бандосам. Только так с ними работать надо», – сказал «Вёрстке» сотрудник спецназа. Он говорит, что им раньше никто не запрещал выкладывать видео пыток, потому что их запрещали даже снимать. «Правда, все снимали, и начальство на это закрывало глаза», – говорит он, объясняя, что делают такое обычно для себя, «на память». В качестве примера собеседник «Вёрстки» привёл работу ОМОН, когда его «вызывают на усиление операм ФСБ или МВД»: «ОМОН даже не знает, что там – террорист или просто рейд. Просто хуярят всех. Если эти видео сейчас везде, значит, кому-то это очень нужно!»
До истории с задержанием террористов из «Крокуса» публикация свидетельств пыток вела не к восторгу граждан, а к скандалам, уголовным делам и к отставкам руководства. Самая громкая из них случилась в марте 2012 года, когда сотрудники казанского ОВД «Дальний» запытали до смерти задержанного якобы по подозрению в краже, шесть раз судимого местного жителя Сергея Назарова. После суток «допроса», в который входило изнасилование бутылкой шампанского, он был госпитализирован, впал в кому и скончался. Огласка истории привела к скандалу, закончившемуся отставкой главы МВД Рашида Нургалиева и совпала с реформой министерства, запущенной с подачи Дмитрия Медведева, тогда – президента РФ. В результате милиция в России была по новому закону заменена полицией, а сотрудники ведомства прошли через переаттестацию, призванную очистить их ряды от скомпрометировавших себя работников. Правда, её критиковали правозащитники и эксперты.
Десять сотрудников «Дальнего» осудили на различные сроки. В качестве одного из побочных эффектов в язык силовиков вошло слово «набутыливание», подразумевающее «справедливые» пытки в отношении преступников.
Руководство МВД всячески пыталось исключить возможность повторения подобных ситуаций, оснащая свои отделы и даже рядовых полицейских портативными видеокамерами. Но информация о пытках регулярно просачивалась в медиа. «Я каждое утро просыпался и первым делом узнавал – не начудил ли, не дай бог, кто-то из моих подчинённых прошедшей ночью?» – описывал отношение к таким преступлениям корреспонденту «Вёрстки» бывший высокопоставленный сотрудник МВД. Он несколько лет работал вместе с нынешним главой министерства Владимиром Колокольцевым.
«До этих “крокусовских” картинок всем было понятно, что огласка подобных методов – это ЧП. Понятное дело, что их пытались замять, а наказание сотрудникам максимально смягчить. Но эти инциденты все воспринимали как крайне нежелательные», – объяснил другой бывший силовик. Помимо уголовных дел о превышении должностных полномочий (в «лёгком» случае, если жертва пыток не осталась, например, инвалидом), для попавшихся на пытках силовиков почти наверняка карьера была закончена. А жертвы могли рассчитывать на компенсации от государства. К примеру, весной 2016 года ЕСПЧ обязал российские власти выплатить более 16 тысяч евро журналисту Павлу Манжосу, пострадавшему от пыток в одном из отделений полиции Воронежа.
«Это может приблизить возврат смертной казни»
Опрошенные «Вёрсткой» гражданские федеральные чиновники не разделяют энтузиазма силовиков. «Может с такими террористами и правда по-другому нельзя. Но мы же вроде уходим от вагнеровщины? И не считаем нормой кувалды и отрезанные уши? Эти видео могут иметь не успокаивающий, а совсем даже обратный эффект. По стране ходит куча дураков, в том числе при власти, которые могут за косой взгляд или мнимую измену родине кого-то тоже подключить к телефону», – сказал «Вёрстке» депутат Госдумы из «Единой России». Он опасается, что эта история «может приблизить возврат смертной казни». «У нас на Охотном ряду уже два года разные люди кружат вокруг этой темы. Хорошо, что люди вроде сенатора Клишаса продолжают чётко говорить против возврата смертной казни. Но такие видео распаляют народ. А в нём и так, думаю, под 70% граждан за этот шаг. В итоге ради удовлетворения сиюминутной и эмоциональной жажды мести большинства хватит ума её вернуть».
«Эта ситуация с пытками открывает возможность опасных прецедентов с другими задержанными. Власть безусловно не давала добро на публикацию подобных видео, фотографий», – утверждает другой близкий к Кремлю источник «Вёрстки». – Думаю, что решение публиковать их связано с беспрецедентностью ситуации, думаю, в дальнейшем такого не будет повторяться«.
Публичных и актуальных социологических данных о восприятии пыток гражданами «Вёрстке» найти не удалось. Но глава «Левада-центра» Денис Волков напомнил, что компания проводила опрос на тему пыток в 2021 году. Тогда две трети респондентов говорили, что они недопустимы ни при каких обстоятельствах. «Но сейчас, сразу после теракта, таких может быть меньше: в чрезвычайных обстоятельствах обычные нормы могут не действовать, – добавил он. – Я думаю, что в целом люди могут быть против пыток, но в чрезвычайных обстоятельствах найдётся немало тех, кто согласится с ними».
Один из опрошенных «Вёрсткой» действующих сотрудников спецслужб попросил «не драматизировать»: «За мошенничество, взятку или там за загрязнение окружающей среды, естественно, такого никто применять не будет. Речь идёт о том, чтобы не допустить повторения этого ужаса».
Политолог Илья Гращенков считает, что в российской власти «сталкиваются две системы взглядов»: «Одни понимают, что расширение насилия девальвирует доверие граждан к институтам, в том числе силовым. Вторые не мыслят стратегически и живут в пространстве боли и силы. От того, кто победит, и зависит, куда пойдёт страна. Или повернётся к нормальной государственности. Либо она вернётся как раз к пространству неосредневековья, где будет править сила, страх и боль. Так сегодня происходит во многих странах Востока, где у власти люди, использующие именно такую тактику для выстраивания собственной власти».
По его мнению, публичная поддержка пыток – путь в обратную сторону от нормальной государственности. «Государства стараются уходить от системы запугивания к системе понимания, зачем надо соблюдать законы. Так это происходит в Европе. В России ужесточение законного насилия очень рискованно. Потому что суды работают непонятно как, руководствуются то телефонным правом, то чем-то ещё. Сегодня могут расстреливать, пытать террористов, завтра – коррупционеров, а послезавтра – тех, кого приравняют к экстремистам, И вот, пожалуйста, уже в государстве есть законное право пытать и убивать просто людей, лайкающих какие-нибудь посты. Мучения жертвы перед смертью, даже для получения какой-то ценных информации, не являются социальной нормой. Публично отрезая уши, мы деградируем до общества страха, которое управляется не чёткими нормами, правилами и законами, а вот такими вождиско-маскулинными методами».
Ранее «Вёрстка» писала о том, как силовики провоцировали преступления, подстрекали к ним или фальсифицировали материалы, чтобы улучшить показатели раскрываемости, а также о том, как выглядит один день в штрафном изоляторе глазами заключённого.
Источник: «Вёрстка».
