Российская пропаганда придумала новый способ приобщения детей к войне с самого раннего возраста. В десятках школ создаются музеи, посвященные российской агрессии в Украине. Радио Свобода изучило десятки новостных сюжетов и сообщений об открытии таких школьных экспозиций.
Так называемые “музеи СВО” – это не просто “письма героя с фронта”, боевые знамена и военная форма. Там показывают вещи, снятые с убитых украинцев, осколки снарядов, которыми, как утверждают школьные работники, “НАТО обстреливает нашу землю”. А кроме того, объясняют, зачем российская армия пришла в чужую страну: чтобы “враг” не пришел в города за сотни километров от Украины. У детей, с которыми регулярно проводят занятия в таких музеях, должно возникнуть убеждение: Россия в смертельной опасности, и ее нужно защищать.
Как создаются такие музеи
Школьные “музеи СВО” начали появляться в 2023 году к началу учебного года после того, как еще прошлой весной Владимир Путин дал распоряжение создавать такие экспозиции не только в городах и поселках, но и в “образовательных учреждениях”. В массовом порядке “музеи” стали открывать с декабря 2023 года, а особенно активно – в феврале 2024 года, ко второй годовщине полномасштабного российского вторжения в Украину. Местные чиновники рассылают директорам школ распоряжения создавать такие экспозиции, рассказали Радио Свобода несколько учителей из разных городов.
После президентского распоряжения за дело взялось Министерство культуры России – как выяснило Радио Свобода, именно это ведомство отвечает за то, чтобы детям в школах показывали “осколки боевых снарядов с Донбасса” и “личные вещи нацистов”. Комитет по образованию одной из российских областей издал распоряжение (копия есть в редакции Радио Свобода), в котором директоров школ просят предоставить информацию о создании не только музеев, но даже “арт-объектов”, посвященных вторжению в Украину. “Указания поступают от районного управления образования”, – рассказала нам педагог из одного из небольших российских городков.
Школьным работникам спустили и формы отчетности, которые они обязаны заполнить и подробно сообщить местным органам власти, где и как создаются пропагандистские уголки. Это нужно, чтобы чиновники приходили в школы для бесед не только с детьми и учителями, но и с родителями погибших военных, которых приглашают в такие “музеи”. Детские учреждения обязаны сообщать в комитеты по образованию о том, какие “общественные пространства” по теме войны они создали. В отдельную графу нужно вносить тех, кого приглашают для “воспитательной работы” в таких музеях. Это, например, члены организации “Комитет семей воинов”, участники ветеранских групп и вернувшиеся из Украины военные.
Радио Свобода обнаружило более 200 сообщений о создании подобных школьных музеев за последние месяцы. В основном это европейская часть России и маленькие городки, география – от Кубани и Ставрополья до Мурманской области, от Волги до Урала.
“Россия непобедима”
Чиновникам очень важно показать, что создание таких пропагандистских уголков – это не требование начальства, а инициатива снизу. Поэтому практически ни одно сообщение в местных СМИ или телеканалах о создании такого музея не обходится без рассказа о стремлении “простых людей” рассказать о “подвигах вчерашних школьников”. Осколки боеприпасов или военную форму в школу приносят сами дети, а также родственники убитых в Украине россиян. Они получают все это, например, начав переписку с военными, которые находятся непосредственно на фронте, – так происхождение “экспонатов” объясняют российские государственные СМИ.
“Родители погибших военнослужащих несут в музей вещи своих сыновей, чтобы оставить память, чтобы рассказать, поделиться”, – говорится на сайте школы из Козихина Челябинской области. А ролик о такой экспозиции в школе-интернате 111 показывает в качестве экскурсоводов детей лет 12–14. На фоне стенда с надписью “Время героев” мальчик и девочка спрашивают друг друга: “Существует ли герои в современной России? Каждое время требует своих героев”. Ответ они предлагают такой: “Так уж повелось у русского солдата – защищать не только свою родину, но и помогать братским народам”. Повторив очевидно написанный взрослыми текст о том, что оккупантов в Украине идти на войну вдохновляют “вера, поддержка близких, надежные товарищи”, дети в конце ролика скандируют: “Пока мы вместе – Россия непобедима”.
“Арт-объекты”
Одетые в военную форму первоклассники с напряженными лицами бьют в барабаны. Дети чуть постарше, в форме “Юнармии”, стараются держать строй. Ведущая местной новостной службы безо всякого оптимизма в голосе рассказывает, что в этой школе созданы 17 кадетских классов. И поэтому, добавляет она, “уже с первого года ребята умеют маршировать, отдавать честь командиру, собирать и разбирать оружие”. Из этого сюжета об открытии школьного “музея СВО” в заполярном городе Лабытнанги мы можем узнать, какие военные “арт-объекты” чиновники хотят демонстрировать детям и что требуют от директоров.
Руководитель “музея СВО” на Ямале Татьяна Копейка показывает вырезанную из металла черную розу, рассказывая о ней с восторгом и гордостью, как о настоящем достижении современного искусства. Свой восторг музейным экспонатом она объясняет тем, что такие “цветы” делает житель “ДНР”. Он собирает стреляные гильзы на местах боев и мастерит из них поделки – а потом отправляет их в качестве подарка в школьные музеи. “А лепестки розы созданы из ящиков, в которых хранятся патроны”, – с придыханием говорит Копейка.
Ведущая показывает в своем сюжете осколок снаряда HIMARS, остатки гранатомета, гильзы. И самое ужасное – личные вещи убитого украинского солдата, которые в сюжете называют трофейными артефактами. “Неонацист погиб, а его наручные часы идут”, – без всякой интонации, механически читает автор репортажа закадровый текст. И заключает, что все это нужно, чтобы изучать историю и помнить о героях, “которые живы в наших сердцах вечно”. Сюда же водят семьи погибших выпускников школы – камера показывает плачущую женщину.
Культ HIMARS
После того как Радио Свобода изучило десятки сообщений и видеороликов об открытии музеев, возникло впечатление, что их создатели получили разнарядку делать “гвоздем” каждой экспозиции осколок снаряда HIMARS. Из выставленных в витринах осколков ракет этой американской системы залпового огня уже сформирован целый культ. Вот, например, как пишут об этом на сайте местной газеты из города Аткарск Саратовской области, которая рассказывает об открытии музея в городской школе №3: “В уголке с трофеями особое место занимает осколок снаряда системы залпового огня Himars”.
Но скорее всего, пропагандисты просто поставили цель донести до каждого школьника: все натовское вооружение, которое враги России на Западе поставили в Украину, будет уничтожено. Вот как местный новостной сайт рассказывает об открытии музея в школе №30 Астрахани: “Представлены осколки снарядов иностранного оружия, которым в огромном количестве снабжают украинских нацистов их западные союзники”. Из следующей фразы следует, что ВСУ получала наступательное иностранное оружие и до 2022 года – что показывает, как пропагандисты обращаются с историческими фактами: “Эти смертельные предметы наглядно отражают ужас и опасность, которой подвергались жители Донбасса долгие восемь лет и продолжают подвергаться сегодня”.
В школах демонстрируют обломки не только HIMARS, но и другого оружия, как российского, так и украинского. Про школу №95 из Воронежа сообщается, что ей “ребята с передовой” подарили отстрелянную реактивную штурмовую гранату РШГ-1 и шлем, а в школу из поселка Верхнекалиновский Астраханской области привезли “обломки коптеров и беспилотников”.
В школу удмуртского города Воткинск ведущий инженер-конструктор концерна “Калашников” Рустам Сапаров принес макет дрона и с гордостью рассказывает детям, что этот дрон способен нести осколочно-фугасную гранату массой 2,5 кг. “Если детям об этом рассказывать, в них будет вот это зерно, они вырастут, определятся и они скорее всего будут работать в оборонно-промышленном комплексе”, – уверяет собравшихся в музее инженер.
Культ горя
Школьные “музеи СВО” стали местом, где дети, по замыслу чиновников и пропагандистов, должны испытывать гордость от того, что их земляки и выпускники их школ покалечены или убиты. Культ страданий и смерти сопровождает работу практически всех подобных уголков пропаганды.
Например, в Калмаюрской школе Чердаклинского района Ульяновской области 15 декабря 2023 года открыли “музей СВО”. На торжество пригласили раненого участника войны. Местные новостные сайты публикуют фоторепортаж: человек на костылях с буквой Z на камуфляжной форме перерезает ленточку.
А в школе деревни Косихино Алтайского края детям рассказывают о том, что недавний выпускник их школы не только может сгинуть на войне, но и семья не будет знать, где он похоронен. Тело бывшего ученика этой школы Ивана Крутия родственники не увидели. “У мамы проститься с сыном возможности не было, могилы нет. Военный борт с грузом 200 до родины не долетел”, – рассказывается в репортаже об открытии музея. И поэтому “музейный уголок в Косихе – это всё, что осталось. Сюда Светлана Крутий приходит в гости к своему сыну”.
Программа “Вести Алтай” утверждает: то, что о погибшем рассказывают посетителям музея, “греет сердце матери”. “Часто она тихонечко сидит поблизости, слушает”, – рассказывают в сюжете. Мать отдала в школу фотографии и документы погибшего сына, а также его детский рисунок. “Детской рукой карандашом на листе бумаги изображён танк и военный”, – показывает посетителям экскурсовод доказательство того, что выпускник школы с детства готовился к “защите родины”.
Вдалеке от больших городов
Примечательно, что основная часть сообщений о создании таких музеев приходит из небольших российских городов и сел. Исключение – Санкт-Петербург: здесь экспозиции существуют как минимум в полусотне школ. Наш петербургский собеседник, учитель, объясняет такую “столичную аномалию” тем, что “наши власти считают, что теперь, после вступления в НАТО Финляндии, мы со всех сторон окружены врагами, а значит, нужно непрерывно об этом напоминать и воспитывать патриотизм в детях”.
А вот что касается Москвы, то сообщалось о создании таких музеев лишь в двух тамошних детских учебных заведениях. Нам не удалось найти информацию о том, что подобные уголки пропаганды появились в таких крупных городах, как Екатеринбург, Новосибирск, Владивосток и Казань.
Двое учителей из Москвы, с которыми поговорило Радио Свобода, объясняют это тем, что музеи в основном открывают в школах тех населенных пунктов, откуда идет основной поток людей на фронт. Недаром почти в каждой школе, где появилась такая экспозиция, погиб выпускник, а то и несколько.
“Все эти осколки гранат, письма с фронта и прочее показывают школьникам в тех населенных пунктах, откуда забирали много по мобилизации или откуда до сих пор гребут по контракту, заманивая большими деньгами, – говорит столичный учитель, который попросил не называть его имени. – Именно там нужно воспламенять патриотические чувства и мотивировать подростков и взрослых, а в столице и больших городах люди все-таки, наверное, более просвещенные и протестно настроенные”.
Патриотизм “на отвали”
Сотрудники школ в новостных сюжетах, которые тиражируют подконтрольные властям пропагандистские каналы, демонстрируют энтузиазм и патриотизм. Например, учитель истории школы №13 Выборга Елена Седнева объясняет, за что погиб недавний выпускник: “Он сказал: “Я сейчас защищаю родину, я защищаю семью, я защищаю брата, я защищаю свой город”. И вот эти слова как нельзя лучше характеризуют самого Ивана Иванина. Есть ли в жизни место для подвига? Есть”.
А директор школы 12 из подмосковных Мытищ Елена Карманова утверждает, что выставленные в школе фрагменты разорвавшихся снарядов и прочее помогают “нашим детям понимать, за что мы боремся, за что мы стоим, почему у нас столько беды сейчас происходит”.
Но то, что говорят учителя на камеру, вовсе не соответствует настоящим настроениям в школах. Радио Свобода, поговорив с десятком учителей из разных регионов, выяснило: педагоги далеко не в восторге от того, что государство теперь требует от них воспитывать детей, показывая обломки ракет и “трофеи”.
“В нашей школе и во всем нашем районе ничего подобного нет”, – рассказал нам учитель из Санкт-Петербурга. Но если директору будет приказано, такой музей появится: школам сложно сопротивляться давлению сверху, и работники образования не привыкли отказывать в том, что от них требуют. “Но я думаю, что это точно не будет принято “на ура”, потому что особого восторга по поводу войны в школах нет”, – сказал наш собеседник.
В петербургской школе, где он работает, учителя предпочитают учить, а не заниматься пропагандой. Не только на уроках, но даже во время “Разговоров о важном” “тема СВО сильно не поднимается – иногда на каких-то собраниях директор может сказать для проформы о патриотическом воспитании”. “А так как никто у нас не горит поддержкой, то все, что связано с “патриотизмом”, выполняется “на отвали“: соответствующие беседы стоят в учебном плане, но никто на них не пересказывает выступления Владимира Соловьева”, – добавляет он.
“Мы не пишем письма на фронт и не собираем гуманитарную помощь, учителя у нас в основном молодые, и они против войны, старшеклассники в основном тоже против”, – подтверждает московский учитель. “У нас пока получается уворачиваться от открытия “музея СВО” в школе, может быть, потому что никто из наших выпускников не погиб. Хотя в нашем регионе открывают доски, парты, стенды, связанные с войной”, – говорит еще один учитель из небольшого городка на северо-западе России.
“Если нам скажут такое делать, то администрации придется в это впрягаться, но без особого энтузиазма и рвения. Нам есть чем заняться, но обычно бывает так: директору говорят – он делает”, – рассказывает педагог из другого небольшого российского города. Сама она, как и ее ученики и многие коллеги, войну не поддерживает.
Наши собеседники из других школ говорят о том же самом: старшие школьники настроены антивоенно. “Для подростков эта идея (агрессии против Украины. – РС) ужасна, я не встречал ни одного старшеклассника, чтобы они с огоньком на эту тему рассуждали. Как правило, это или критика, или улыбочки-ухмылочки, когда подростки открыто не могу сказать, что думают, но вынуждены слушать”, – сказал учитель из Санкт-Петербурга. “Могу сказать точно: нет сплошного “одобрямса”. Скорее наоборот: страх. И уверенность в том, что мы не можем ни на что влиять”, – говорит о своих учениках педагог из небольшого городка на северо-западе России.
Отрава
Подобные музеи несут зло и вред как младшим, так и старшим школьникам, рассказал нам педагог одной из российских школ. Дети заражаются ложными ценностями милитаризма, у них искажаются понятия о добре и зле. Младшие дети в основном транслируют в школе семейные взгляды, а вот более взрослые уже чаще сомневаются и задают вопросы, говорит один из наших собеседников.
“Я иногда аккуратно завожу беседы на тему того, что всё это ужасно и преступно, и тогда я вижу серьезные глаза и честные взгляды. Но часто дети просто смотрят вниз, потому что им неловко и стыдно за то, что вытворяет наша страна. Я вижу, что они не могут врать самим себе, я вижу, что они чувствуют, что это кошмар и ужас. Проблема в том, что у подростков формируется цинизм – они уже поняли, что старшие часто врут, а им нужно играть в эту игру”, – рассказал учитель из Санкт-Петербурга.
Он говорит, что старшим детям родители и классные руководители объяснили: молчи на всякий случай, а то вдруг ты столкнулся с провокатором. “Ведь было уже такое, когда юношей провоцировали на антивоенные высказывания, а потом забирали в полицию и судили. Дети знают такие случаи и сильно на эту тему не треплются. Взрослые их учат: пусть другой говорит, что хочет, а ты не поддерживай. Но стыдливо потупленные очи – признак того, что это им не нравится. Они, например, точно знают, что нужно говорить на экзамене, а что говорить нельзя, они вынуждены играть в эту игру, так воспитывается двоемыслие, и вот это-то очень плохо для них”, – говорит петербургский учитель.
Радио Свобода поговорило с российским психологом, который работает с подростками и их семьями (он попросил не называть его имя).
– Что хотят донести до детей чиновники, создавая такие “музеи”, какое у них послание к школьникам?
– Все эти уроки, уголки – попытка власти сконструировать для детей и подростков определенную реальность, которая нужна государству. Мы видим, что война описывается как правильное, хорошее занятие. В биографиях погибших бойцов война – это не какое-то уникальное событие, а буквально образ жизни и карьера, которая одобряется и поддерживается окружающими, правильный выбор. Одновременно с этим война – это защита, так для детей создается ощущение жизни в кольце врагов, постоянной угрозы стране, и формулируется моральное оправдание войны. Участие в войне и смерть на ней – это правильный способ жить и прославиться, получить одобрение и восхищение. Воевать – это правильный, социально одобряемый путь, выбрать который почетно, тебя будут помнить, твои рисунки окажутся в музее. Человеческое горе утраты отца, мужа, сына – скорее дополнительный штрих в общем образе героя, а не страшное событие, которого необходимо избежать.
– Зачем нужно показывать в таких музеях снятые с украинцев предметы и предлагать посмотреть на личные вещи “убитого нациста”?
– Личные вещи погибших украинцев, осколки снарядов, куски внедорожников, выставленные на всеобщее обозрение, обсуждение с детьми способов уничтожения “живой силы противника”, слово “нацисты” – все это увеличивает разделение “мы – они”, учит детей дегуманизировать тех, кто не такой, как мы, или тех, кто думает иначе. Проблема этого конструирования в том, что оно никогда не останавливается на “врагах”, которых дети никогда не видели, но обращается на тех, кто рядом с ними. Детей обучают тому, что жизнь стоит очень мало и отдать ее не жалко, при этом жизнь людей с другой стороны не стоит вообще ничего, поскольку они уже не совсем люди, они “нацисты”.
– Причиняет ли подобное воспитание вред детям?
– Большая проблема этих конструктов в том, что они малоэффективны в мире за пределами России, поскольку цивилизованный мир построен на идее сотрудничества, ценности человеческой жизни, важности ее сохранения и принятии разнообразия. Кроме того, это очень повышает толерантность к насилию, особенно если оно оправдывается “высокими целями” или совершено по отношению к тем, кто по какой-то причине дегуманизирован и воспринимается не совсем как человек. Безопаснее общество, в котором эти идеи преобладают, не станет.
Мы можем развивать в детях принятие и открытость миру, навыки сотрудничества, а можем – нетерпимость к тем, кто отличается от нас. И первое, и второе работает не только так, как хочется нам. Дети, которых направляют по второму пути, привычнее будут реагировать на отличия агрессией, дегуманизацией, неприятием. Вне зависимости от того, где они увидели эти отличия – в другой стране или в своем дворе.
Другой вопрос в том, насколько дети и подростки воспринимают эти идеи. С одной стороны, школе сейчас редко удается действительно увлечь подростков чем-то интересным и близким им, с другой, такое постоянное давление одного взгляда на реальность влияет, так как смещает понимание нормы для всех. Какие-то дети будут соглашаться с предложенными объяснениями реальности автоматически, кто-то будет отстраняться от них, кто-то, безусловно, примет и пронесет дальше.
Источник: Денис Нестеров, «Радио Свобода»
