Конечно, почти любой сюжет, посвященный выборам президента Российской Федерации, мог бы стать темой юмористического рассказа или психиатрического исследования. Но, в конце концов, задолго до нас подобными исследованиями уже занимались Гоголь или Салтыков-Щедрин, так что в очередной раз писать о жителях города Глупова, стоящих в очередях в знак протеста, означает бессмысленно конкурировать с классиками. И все же свои рекорды шизофрении эти выборы поставили, и Владимир Путин внес свою особую лепту в успех – не только количеством голосов, отданных за него осчастливленными бесконечным правлением избирателями, не только заставляющей прослезиться явкой, но и собственными высказываниями.
И если даже первое в его жизни упоминание имени Алексея Навального превращается в сенсацию, о которой пишут все мировые медиа, значит, он не зря выходил к журналистам.
Меня же более всего заинтересовали слова российского президента о “санитарных зонах” – возможно, именно потому, что я живу в стране, на территории которой он собрался эти зоны завоевывать. Потому что история с “санитарными зонами”, которые должны обезопасить россиян от рейдов и обстрелов, алогична уже по самой своей сути.
Алогична даже с точки зрения агрессора. Потому что если агрессор завоевывает территорию, которая должна обезопасить население России, а затем присоединяет эту территорию к самой России, то он, таким образом, обрекает себя на завоевание новой “санитарной зоны”. Крым мог бы стать “санитарной зоной” для Севастополя с его базой Черноморского флота, но Путин присоединил Крым. Херсонская область могла бы стать “санитарной зоной” для Крыма, но Путин присоединил Херсонскую область. Куда дальше? В Николаев и Одессу? Но если бы российская армия завоевала бы украинский юг, то тогда опасность могла бы исходить из Молдовы, до сих пор не признающей отделения Приднестровья с его российскими гражданами. А если завоевать и присоединить Молдову, то для нее “санитарной зоной” должна стать Румыния, с территории которой нужно для начала убрать новейшие вооружения, как, между прочим, и требовал Путин перед нападением на Украину в феврале 2022 года. Так где же тогда граница российских “санитарных зон”? В Лиссабоне?
“Санитарная зона” от Лиссабона до Владивостока, как и завещал нам бессмертный Шарль де Голль?
Конечно, кто-то может сказать, что Путину нужны не “санитарные зоны”, а санитары. Но, если призадуматься, а так ли уж он экстравагантен в своих намерениях? Разве вся история России – это не история “санитарных зон”? Чтобы обезопасить Москву, сжигали Рязань и Тверь. Чтобы обезопасить сожженную Тверь, завоевывали и разрушали Смоленск. Чтобы обезопасить Смоленск, делили Речь Посполитую. Чтобы обезопасить присоединенные территории, отправляли войска на Львов и Тернополь – так и доотправлялись до краха империи, после чего начали все сначала, соорудили новые “санитарные зоны” после оккупации отколовшихся было территорий, опять все потеряли и, наконец-то, вновь поняли, как исправить “крупнейшую геополитическую катастрофу ХХ века”. Новые “санитарные зоны”! Зовите санитаров!
Но Путин, сам того не желая, подарил нам новое прочтение российской истории и географии. Не регионы, а “санитарные зоны”! Чтобы обезопасить одно, нужно завоевать и разрушить следующее – и так по бессмысленному кольцу вот уже сколько унылых столетий подряд! Удивительно ли, что обыватель ощущает себя в безопасности только внутри кольца – Садового кольца, потому что уже вне его периметра он оказывается в “санитарной зоне” взрываемых по случаю домов. Но если воспринимать всю остальную территорию России как “санитарную зону” Кремля и Рублево-Успенского шоссе, то следует признать, что Путину удалось построить действительно идеальное государство – и его заслуги в обустройстве “санитарных зон” вокруг этого государства еще недостаточно оценены благодарными избирателями.
Источник: Виталий Портников, «Радио Свобода».
