В ночь на 11 марта в лос-анджелесском театре «Долби» пройдет 96-ая церемония награждения самой престижной в мире кинопремии «Оскар». Впервые в истории главная кинонаграда может достаться украинскому фильму — документальной картине «20 дней в Мариуполе». Она повествует о первых трех неделях российского вторжения. «Вот Так» поговорил о фильме с двумя мариупольцами, которые провели в родном городе самые страшные дни своей жизни, а также наблюдали за съемками картины.
«20 дней в Мариуполе» — режиссерский дебют Мстислава Чернова, военного корреспондента из Харькова. Над съемками он работал вместе с командой агентства Associated Press: фотографом Евгенией Малолеткой и продюсером Василисой Степаненко.
Все трое приехали в город в первый день полномасштабного российского вторжения и продолжали съемки до 16 марта, даже после того, как город покинули все иностранные журналисты. На 21-й день Чернову, Малолетке и Степаненко удалось выехать из Мариуполя через гуманитарный коридор. Российская армия полностью захватила Мариуполь через 86 дней после начала войны.
С фильмом Чернова, который лидирует по количеству букмекерских ставок, за статуэтку поборются еще четыре картины. Главным конкурентом «20 дней в Мариуполе» киноэксперты называют работу «Вечная память» — об Аугусто Гонгоре, журналисте из Чили, который последние 20 лет живет с болезнью Альцгеймера. История жительницы Туниса, у которой пропали две из четырех дочерей, рассказана в картине-номинанте «Четыре дочери». «Боби Вайн: Народный президент» — кино о лидере угандийской оппозиции, а «Убить тигра» — о жителе индийской деревни, который пытается добиться правосудия для трех мужчин, изнасиловавших его 13-летнюю дочь.
Шансы на золотую статуэтку повышает внушительно количество призов, которые собрала картина о Мариуполе: более 20 наград по всему миру. Первым стал приз зрительских симпатий на американском фестивале независимого кино «Сандэнс», где 20 января 2023 года состоялась мировая премьера фильма. Кроме того, «20 дней в Мариуполе» удостоен награды Британской академии кино и телевизионных искусств (BAFTA), премии Гильдии режиссеров Америки, а также Пулитцеровской премии. Фильм уже стал самым кассовым украинским документальным фильмом в истории.
«Хотелось, чтобы люди не просто посмотрели новости и забыли про Мариуполь, а чтобы страдания, через которые прошли горожане, чтобы эти масштабные разрушения были понятны миру и остались в истории», — объясняет Чернов важность своего фильма.
Мстислав Чернов мечтает снять продолжение фильма, «когда мы будем возвращаться в освобожденный город».
«Вот Так» поговорил о картине с двумя мариупольцами. Как и команда агентства Associated Press, наши герои покинули город 16 марта, когда российская армия уничтожила здание драмтеатра.
Евгений Тузов, 37 лет, комендант самого большого бомбоубежища в Мариуполе
После начала вторжения в Мариуполь Евгений Тузов с товарищами открыл в городе самое вместительное убежище: в пиковые часы обстрелов в трех подвалах одновременно размещались порядка 6 тыс. человек. В одном из них Тузов познакомился со съемочной группой информационного агентства Associated Press, приехавшей рассказать о «феномене самоорганизации» украинцев. В середине марта Евгений с семьей перебрался в Днепр, где открыл шелтер «Шатер». С прошлой осени Тузов устраивает в разных городах Украины бесплатные показы фильма Мстислава Чернова.
Они [съемочная группа] у нас и ночевали, грелись. Я лично с ними чай пил, потому что было холодно. У Василисы [Степаненко] зуб на зуб не попадал.
Идея устраивать показы «20 дней в Мариуполе» была моей, Мстислав ее поддержал. Я с этим фильмом езжу по всей Украине, уже сделали 50-60 благотворительных показов в учебных заведениях, в шелтерах. Первый раз его показали 23 сентября 2023 года в Днепре. Этот город принял больше всего переселенцев, и мы хотели, чтобы местные жители поняли, через что прошли мариупольцы.
«20 дней в Мариуполе» — даже не документальны фильм. Это хроники. Представьте, что чей-то независимый дрон завис над Мариуполем и снимал 24/7 все, что происходило. Подобную функцию выполнили Мстислав, Женя и Василиса.
После одного из наших показов фильма ко мне подошла женщина. Она плакала и смеялась, я подумал, истерика у человека. Оказалось, в одном из бойцов Нацгвардии она узнала своего брата, который был в «Азовстали» и до сих пор находится в российском плену. Сказала: «Он как ушел на войну в феврале, я его ни разу больше не видела. А тут в кадре — его лицо».
Другую женщину стало трясти на второй минуте фильма. Я ее вывел из зала, посадил на стульчик, дал воды. На мой вопрос «что случилось?», ответила: «Я увидела свой дом, которого уже нет». Через 10 минут она вернулась в зал и досмотрела фильм до конца.
Для зрителей — это дикий ужас и кошмар. А для нас обыденность. Но конечно, [в Мариуполе после начала вторжения] были вопиющие ситуации. Например, как собака бежит в подворотню с чьей-то ногой в зубах, чтобы поесть.
Или как за детским питанием приходилось идти через весь город под обстрелами. У тех, кто не рискнул этого сделать, ребенок умирал на руках от голода, потому что молоко пропало. И они руками, ломая ногти, копали мерзлую землю у себя во дворе, и хоронили своих детей. Мы все это видели. Но подобных вещей в фильме нет. Иначе он бы просто не вышел. Потому что цензура и потому что неокрепшая психика зрителей этого не вынесет. Им и «20 дней в Мариуполе» смотреть очень тяжело, они от этого падают в обморок.
Для тех, кто был в Мариуполе, фильм поможет ничего не забыть, в первую очередь — даты [обстрелов] (в фильме задокументирована хронология атак ВС РФ по гражданским объектам. — Ред.). Потому что тогда у нас все слилось в один долгий день.
Фильм обязателен к просмотру для правительств всех государств. Сейчас идет массированная фальсификация истории, и не только со стороны россиян, которым нужно прикрыть все, что они натворили в Мариуполе. Но и фальсификация со стороны международного сообщества, когда в Human Right Watch говорят, что погибших в Мариуполе — 8 тысяч. Любой мариуполец, который не сидел в подвале, а перемещался по городу и все видел, скажет, что только к 16 марта 2022 года и только хоть как-то посчитанных трупов было 25 тысяч. Но, конечно, любой мариуполец, кто был в этой прожарке, понимает, что на самом деле погибло больше ста тысяч, то есть приблизительно каждый пятый житель города. (По словам президента Украины Владимира Зеленского, число погибших в Мариуполе может достигать нескольких десятков тысяч человек. — Ред.).
Мне повезло, мой дом цел, только окна кое-где повылетали от взрывных волн. Там люди до сих пор живут. Моя квартира пустует. Я, как любой мариуполец, хотел бы вернуться домой. Но хотел бы я там остаться и прожить всю свою жизнь — пока не могу ответить на этот вопрос. Потому что там не город, а кладбище.
Если не этот фильм должен получить «Оскар», то какой? Что еще нужно показать миру, чтобы он увидел тот кошмар и постарался не допустить его снова?
Борис Яковенко, 59 лет, житель Мариуполя
Борис вместе с семьей и попугаем Баламутом жили в пятиэтажке на бульваре Хмельницкого. В полусотне метров находилась городская больница № 3, родильное отделение которой российские войска обстреляли два года назад, 9 марта 2022 года (в числе пятерых погибших были беременная женщина с ребенком). Часть фильма «20 дней в Мариуполе» снимали в этой больнице. Через неделю Яковенко был вынужден уехать в Запорожье, дочь с внучкой — в Прагу. Больше они в Мариуполь не возвращались. Сразу после отъезда Борис поделился своей историей с «Вот Так».
Я этих ребят [съемочную группу] сам видел. Я их сразу заметил, два парня в синих брониках (бронежилетах. — Ред.) и касках с надписью «Пресса». Я к ним не подходил, но их работу по городу видел. Просто не понял, что за видеогруппа работает, учитывая, что все местные телеканалы к тому моменту уже закрылись.
В этом фильме главный герой — город и его жители. Мы увидели сплошную боль, ужас и слезы, изувеченных, покалеченных войной людей. Увидели как люди не понимали, почему Россия вдруг напала. Это еще одно доказательство того, что у нас идет настоящая война. После фильма остается тяжелый осадок. Очень бьет по нервам.
Все что там показали — правда. Единственное, чего в фильме нет — жизни людей и того, с какими трудностями они столкнулись. Главное, что нас всех тогда волновало — отсутствие воды, еды и дров. Люди получали ранения, когда выходили на улицу. А на улицу они выходили не потому, что им хотелось погулять. Как правило в шесть утра начинались обстрелы. Поэтому я вставал в 4 утра и несколько километров шел к роднику, там лежали трупы. Некоторых уже закопали, чтобы собаки не растаскивали. И вдоль дороги за водой, так сказать, «дороги жизни», стояли кресты.
Примерно с 10 марта на улице лежало все больше и больше трупов. Вот этого в фильме нет. Но я не упрекаю, за всем же не уследишь и все не снимешь.
Я жил недалеко от роддома и пришел туда через 20 минут после прилета бомбы. Вокруг все было разрушено. Стекол нет. Тишина и вязкая, черная энергетика. Сразу стало тяжело на душе. Конец света, как показывают в фильмах.
13 марта весь город обстреляли артиллерийским огнем. Я в это время возвращался от дочки, она живет недалеко. Пришел к своему подъезду, а там шесть трупов лежит: моих соседей убило. Они на костре покушать готовили. Прилетел снаряд, взорвался, и все. Соседи почти месяц лежали возле подъезда, их нельзя было похоронить. Постоянно что-то взрывалось, и если бы кто-то начал копать ямы, то мог бы остаться лежать рядом.
На месте моего дома уже начали строительство нового. Мы все, мариупольцы, друг друга называем бомжами, потому что ничего у нас нету. Когда освободят, я поеду обязательно. Но буду там жить или нет, пока не знаю.
Фильм безусловно заслуживает «Оскара» и я хочу, чтобы он его получил. Чтобы Украину не забывали.
Источник: Ирина Новик, «ВотТак»
