И вытащили на сцену прокапанного Медведимку с вражьим планшетом в руках, и рассказал он о своем видении будущего сортирной цивилизации. И даже карту показал, где от Украины – небольшой огрызок остался, а все остальное – бескрайняя пещера будущего. И весь молодой козлятник ему аплодировал, восхищенно блея и помахивая рожками. Если фашисты обещают вас убить – верьте им безоговорочно.
Они без эмоций убивают украинских детей, направляя беспилотники на гражданские многоэтажки, пока внутрифашистская оппозиция воет на могиле молодого Гапона, безвременно сложившего копыта в разгаре спец-операции.
Смерть Навального и вправду чем-то напоминает смерть Высоцкого. Она, как и кончина «блатаря всея Руси», фактически провела жирную итоговую черту под плешивой эпохой. Кто постарше – помнит: именно после похорон Высоцкого посыпалась брежневщина и начались адские «гонки на лафетах». Режим старцев будто получил «черную метку», как приглашение на тот свет. И покатились катафалки от Кремлевской стены до самого Новодевичьева. Все эти Баграмяны и Сусловы, Брежневы и Устиновы, Андроповы и Черненки – все упокоились под хриплую семиструночку. Эпоха Брежнева длилась с 1964-го по 85-й, целый 21 год: до самого прихода Горбачева, который был вынужден спасать хрипящую систему, реанимируя ее перестроечными манипуляциями. Но не спас. Афганская травма оказалась несовместимой с жизнью, и СССР ушел в небытие.
Плешивая эпоха на постсоветском осколке империи длится уже 24 года, дольше правил только Сталин. Он тоже задумывал большую войну на европейской территории, но Гитлер его опередил, и пришлось срочно перевоплощаться из завоевателя в роль освободителя. Ялтинские договоренности на время удовлетворили кровососа, но уже в начале 50-х призрак ядерной войны все чаще стал являться усатому упырю. Правда, история распорядилась иначе, и обоссанного генералиссимуса пришлось со всеми почестями оттащить в мавзолей, так и не сбросив бомбочку на ненавистный Вашингтон. Позже Хрущев еще немного помахал ботинками с трибуны, обещая Карибский апокалипсис, но и его угомонило собственное окружение, не готовое к прожарке.
За 24 года абсолютной власти Путин совершил все фатальные ошибки, кроме последней: он не напал на страны НАТО, хотя все последние месяцы активно демонстрирует такую способность. Вторжение в Украину – это вам не взятие дворца Амина. Тут такая травма для системы, что она уже хрипит и задыхается, размахивая собственными кишками над рогатой головой. Силы на пределе, запасы истощаются. Ликвидных запасов осталось на 55 миллиардов долларов. Причем, практически все из них – это китайские юани и золото. При текущих тратах на войну этого хватит до конца года, после чего военные запасы споют романсы. И никакого иного выхода, кроме повышения налогов, у Путина не остается. Но одно дело – повысить налоговую планку, а ты поди ж их собери. Помимо сложностей со сбором, повысится и общая напряженность. Но Путин уверен: раз уж система присягает ему у пеньков – значит, дает ему карт-бланш, с которым он сможет довоевать и дожать Запад, напугав его до усрачки. Глядя на то, как мечется Шольц, плешивый стратег надеется однажды сломить волю европейских политиков, продавив мясными штурмами линию фронта до тех рубежей, которые он определил для себя как победные. Потому и предъявлял фашнявой публике свои крапленые рейхс-карты бестолочь Медведимка.
Путину необходима не просто лояльность масс, а безоговорочная готовность к тотальной войне. Именно для этого он и анонсировал «смену элит». Прежняя слишком рассудительна и не готова к суицидальному самопожертвованию, а именно этого требует вождь: полной гибели всерьез. А для того, чтобы Запад узрел абсолютную готовность пацанвы к махачу, Путин приказал Минобороны продемонстрировать подготовку к глобальному удару по России с земли, воздуха и моря. Дескать, «нам-то на свои Воронежи насрать, а вот вы-то сами как посмотрите на бомбардировку вашей брюссельской капусты?» Путинская система подошла к той черте, когда способна предложить только смерть. Даже не выживание. Хотя с трибуны и декларируется достижение какой-то там победы, но даже в генеральских кабинетах дрожат лампасы на штанах: уж слишком несоизмеримы силы и мощности. Северокорейский жировик прервал свои поставки, услышав окрик из Пекина, а собственный ВПК и так пашет на пределе. Денег от нефтянки скоро не будет: уже и турки под давлением США закрывают свои терминалы для российской нефти. Так что до выборов Трампа вряд ли получится дотянуть. Да и кто даст гарантию, что эта рыжая пакля снова вползет в Белый дом? Уж если убиваться о НАТО – то прямо сейчас, не затягивая до 25-го. Весной или летом. Вам привычнее в августе, Ваше крысейшество? Не вопрос. Сдохнем красиво.
Есть и еще один сценарий развития событий – это пресловутый Чейн-Стокс. И никакой профессор Соловей с его спекулятивной морозилкой тут ни при чем. Ведь даже рябой гений оказался «внезапно смертен», а питерский крысеныш – чем лучше? Он тоже может зажмуриться в любой момент. Лопнет что-нибудь внутри черепа, и – привет, Кобзон! И тогда система получит хороший шанс на сохранение, если совершит резкий отскок к границам 1991 года. По принципу: «Никто никуда не идет, а напротив – мы отползаем, потому что это были не мы, нас плешивый черт попутал. Хотите – мы отдадим вам в Гаагу Медведева, пока тот не протрезвел? А Шойгу хотите? Мы даже Герасимова к нему наручниками пристегнем. И Соловьева с Боброедкой. Добро пожаловать к столу, переговорчики назрели! Юлия Борисовна, да вы присаживайтесь, документы подписывать будем!..»
Воля ваша, но исчерпанность плешивой эпохи налицо. И тут одно из двух: либо финальный фейерверк с окончательной прожаркой, либо перезагрузка, пока пещера не обрушилась, понеся мохнатые клочки по закоулочкам гражданской войны. Ибо Украина – это вам не Афган. Тут дела будут куда круче. Путин ссаться на ковре явно не хочет: недаром же именно сейчас движение шизофреников «Коммунисты России» обострилось и потребовало от Генпрокуратуры и ФСБ расследовать причастность западных спецслужб к смерти товарища Сталина. Путин явно ассоциирует себя с ним, и панически боится нечаянно околеть, окружая тушку «элитой нового призыва». Но и она вряд ли спасет: сквозь погребальное пение уже прорывается потустороннее «Привет, это Кобзон!»
Автор: Александр Сотник, журналист.
