Деградация почвы, изменение ландшафта, загрязнение воздуха и морей. Экологическая ситуация в Крыму ухудшалась с прошлого столетия. Но особенно эти процессы стали ускоряться с аннексией Крыма Россией. Несмотря на закрытость региона, вызванного в том числе стремительной российской милитаризацией, у украинских ученых все же есть косвенная возможность мониторить экологическую ситуацию на Крымском полуострове. Это спутниковое наблюдение, информация из открытых источников, в том числе и сообщения местных жителей. Вместе с экспертами Крым.Реалии попытались разобраться в результатах десятилетнего российского хозяйствования и его влиянии на хрупкую экологию Крыма.
Как сообщали крымские ученые, «основными факторами отрицательного влияния на качество окружающей среды в Крыму является антропогенное загрязнение атмосферного воздуха, поверхностных и подземных вод, курортных ресурсов, накопление токсичных и бытовых отходов, неудовлетворительное состояние канализационных очистных сооружений». Они отмечали, что еще с конца 90-х годов прошлого века основным источником загрязнения воздуха стали автомобили. А использование воды из подземных водозаборов грозит заболеваниями желчекаменной и мочекаменной болезнями из-за высокой минерализации этой воды. Говорили они и о высокой рекреационной нагрузке на природу.
Десять лет ‒ с момента российской аннексии полуострова ‒ у украинской власти нет физического доступа к Крыму и соответственно возможности непосредственно изучать там экологическую обстановку.
Подконтрольные России чиновники сообщают о том, что сохранение природы Крыма – важная задача. Так, буквально за месяц до полномасштабного вторжения России в Украину, российский глава правительства Крыма Юрий Гоцанюк у себя на странице в Facebook написал, что «сохранение и приумножение природных богатств полуострова, укрепление экологической безопасности ‒ приоритет в работе правительства Крыма».
«В республике реализуются государственные программы в сфере экологии, в том числе по обеспечению профильных служб специализированной техникой, ведется работа по увеличению площадей лесовосстановления и лесоразведения. Задача общества и государства ‒ сформировать экологическое сознание и культуру у граждан, особенно у молодого поколения, привить чувство ответственности за окружающую среду, воплотить в жизнь важные программы и проекты в природоохранной сфере», – утверждал Гоцанюк.
Хронический дефицит воды в Крыму
Самая серьезная проблема аннексированного Крыма – дефицит воды. Крымский полуостров всегда испытывал ее нехватку, которую компенсировала днепровская вода. Она поступала по Северо-Крымскому каналу и обеспечивала потребности Крыма, по разным оценкам, на 70-80%. А после перекрытия Украиной канала в 2014 году ситуация в Крыму изменилась настолько, что привела к серьезным структурным изменениям в экономике, сельском хозяйстве и экологии.
Отсутствие воды в Северо-Крымскому канале канале оказалось настолько существенным для всего жизнеобеспечения полуострова, что подконтрольный России спикер парламента Крыма Владимир Константинов оценил ущерб от водной блокады в 6 триллионов рублей и заявил о подготовке иска в Европейский суд по правам человека.
Правозащитники уверены в его бесперспективности, поскольку по нормам международного права именно страна-оккупант несет ответственность за все, что происходит на той территории, которую она контролирует.
По мнению заведующего лабораторией геоинформационных систем Всемирного центра данных по геоинформатике и устойчивому развитию Сергея Гапона, ситуацию с водой на Крымском полуострове можно назвать дифференцированной. За десять лет она несколько раз ухудшалась до критической, а потом приходила в норму.
«Сейчас мы видим ту ситуацию, которая соответствует многолетней норме. Мы не видим ни сильного ухудшения, никакого-то значительного прироста по водным ресурсам на территории полуострова. И, наверное, если стоит охарактеризовать самые неблагополучные периоды с точки зрения нехватки воды, то это был 2020-2021 год, когда уровень падения воды по большим отдельным водохранилищам достигал практически 70%, и некоторые водохранилища практически полностью исчезли с территории Крымского полуострова», – характеризует ситуацию с водой на этот год Сергей Гапон.
В первые годы аннексии подконтрольные России власти Крымского полуострова решили, что от дефицита воды Крым спасут артезианские скважины.
«Не всегда только артезианские, потому что изначально на небольшие глубины бурились колодцы, скважины, поэтому это были грунтовые воды, которые исчерпались буквально совсем быстро в течение первого года, когда их активно стали использовать на полуострове», – говорит Сергей Гапон.
Артезианские скважины свою неэффективность показали через 5 лет, говорит эксперт. Качество воды в скважинах, расположенных в прибрежных районах, например возле Евпатории, упало уже через год. В тех скважинах, в которые соленая вода не поступала дольше, падение качества воды не наблюдалось до 4 лет.
«До сих пор существуют десятки скважин, которые активно используются без падения качества пресной воды, но их дебит по сравнению с тем, когда на максимум все скважины использовали, невелик. Невелик – это 5% от того, что использовалось когда-то на максимум. А дальше их использовать просто проблематично, потому что они быстро расходуются, и нужно воду эту использовать экономно», – объясняет Сергей Гапон.
Надеяться в Крыму могут на осадки и наполняемость водохранилищ. Но это непостоянная опция.
Так, из-за жары и отсутствия осадков в августе 2018 года произошла техногенная катастрофа на заводе «Крымский титан». В атмосферу попали испарения вредных веществ из кислотонакопителя, который использовал завод.
«Выпадению вещества способствовало продолжительное повышение температуры атмосферного воздуха, длительное отсутствие осадков, а также понижение уровня воды в кислотонакопителе», – заявлял тогда вице-премьер российского правительства Крыма Игорь Михайличенко.
В Армянске и расположенных рядом населенных пунктах сгорела вся зелень. Металлические предметы покрылись ржавым маслянистым налетом. У людей начались аллергические реакции. Из города пришлось эвакуировать детей.
В 2020 году из-за засухи в некоторых городах полуострова пришлось вводить график подачи воды.
«Если бы засуха продлилась в такой же интенсивности еще хотя бы год, то можно было бы видеть, что некоторые водохранилища, которые живут за счет воды местного стока, они бы тоже прекратили свое существование на какой-то период, как это сделали водохранилища, которые питались водой Днепровского канала, Северо-Крымского канала», – говорит Сергей Гапон.
После полномасштабного вторжения России в Украину и оккупации Херсонской области днепровская вода снова пошла в Крым.
Это продолжалось до лета 2023 года, когда была взорвана дамба Каховской ГЭС, и не сильно улучшило ситуацию, говорит Сергей Гапон.
«До большей части потребителей разного типа, это потребители, которые могли просто эту воду пить в бытовых нуждах, будь то сельхозпроизводители, будь то промышленность, такая вода практически не доходила. Те водохранилища, которые питались этой водой, оставались полгода абсолютно такими же сухими, как и до того, как эта вода поступила в Северо-Крымский канал, и воды в этих водохранилищах не наблюдалось», – рассказывает эксперт.
Тем не менее, отмечают эксперты, запасов воды в Крыму достаточно для нужд людей, но не для развития производств и сельского хозяйства.
«Те предприятия Крыма, которые находятся на севере, «Содовый», «Титан», тоже нуждались в огромном количестве воды, которой не было. Ориентированы они были тоже на воду Днепра. И большую часть из этих 10 лет они эту воду не получали. Ориентировались тоже на свои местные ресурсы, на подземные скважины, что сильно влияло на возможность вообще введения промышленной активности. Сельское хозяйство, то, которое зависело от воды Днепра, а это все сельское хозяйство севера, запада и по большей части даже востока Крыма, тоже ощущало падение по своей биопродуктивности», – резюмировал Сергей Гапон.
Милитаризованный Крым и антропогенная нагрузка
Еще более сложной ситуацию с водой делает милитаризация Крыма и завоз туда российских граждан.
«Число военных, число силовиков, членов их семей, это дополнительная нагрузка на все экосистемы Крыма, потому что Крым никогда не находился в состоянии трехмиллионного населения. Сегодня там около трех миллионов человек. Постоянно проживает. Дело в том, что в Крыму были такие всплески, но за счет отдыхающих, они носили сезонный, временный характер», – говорит декан факультета естественных наук Киево-Могилянской академии Евгений Хлобыстов.
При этом, отмечает Хлобыстов, когда в 2020 году вводились графики подачи воды и воду возили по городам и селам водовозками, в Севастополе такой проблемы не было.
«В Севастополе верхушка военных находится. И это перераспределение воды всегда было в пользу силовиков, военных за время аннексии», – говорит эколог.
К тому же 3 миллиона людей нужно не только поить, но обеспечить отведение уже использованной воды. Очистные сооружения в Крыму были не в лучшем состоянии и до аннексии. За 10 лет после аннексии лучше не стало, говорит Хлобыстов.
«Стоки, загрязняющие вещества тоже существенно возросли. А очистные сооружения в Крыму, я тут хочу отметить, не строились новые. Практически Крым использует в основном те же самые очистные сооружения, кстати, весьма несовершенные, которые находились на момент аннексии. Ну и собственно для меня тоже очень показательным есть то, что при развитии, скажем, объемов строительства, нет совершенно никакого энтузиазма для того, чтобы вкладывать деньги в современные коммуникации и, например, в систему водоотведения и водоочистки», – говорит Евгений Хлобыстов.
То, что большая часть канализационных стоков прибрежных городов и поселков попадает прямо в море, никто и не скрывает. Российская пресса пишет, что в лучшем случае труба из очистных сооружений уходит на два километра от берега. Небольшие пансионаты из-за экономии выводят трубы в лучшем случае на 200-300 метров. А местные эксперты по курортам советуют отдыхающим купаться вдали от населенных пунктов, рано утром часов в 5-7 и когда вода еще не прогрелась до 25 градусов. Когда температура выше, в воде «начинается бурный рост заразы», говорят они.
После полномасштабного вторжения России в Украину к «классическим» проблемам Черного и Азовского морей добавились новые. По подсчетам Национального природного парка Тузловские лиманы, в 2022 году в результате действий российского флота погибли около 50 тысяч черноморских китообразных.
Погибших млекопитающих по-прежнему находят по всему побережью – в Крыму, Краснодарском крае и Болгарии. Ученые предполагают, что причиной гибели могут быть несколько факторов – шум, акустическое излучение, нефть.
После подрыва дамбы Каховской ГЭС в море попали тонны пресной воды. Вместе с ней туда могли попасть и органика, и опасные бактерии погибших от наводнения животных и всевозможные инвазивные виды – животные и растения, угрожающие биологическому разнообразию Черного моря.
Сегодня украинские ученые ведут спутниковое наблюдение. Оно позволяет собрать климатические данные, информацию о разливах нефти и цветения микроводорослей. Удается собрать образцы у побережья, в тех местах, где есть доступ. При этом ученые считают, что делать окончательные выводы о влиянии войны на экологию морей рано.
Как заявлял в комментарии Крым.Реалии доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Института зоологии Национальной академии наук Украины Павел Гольдин, у российского вторжения есть как краткосрочные, так и среднесрочные последствия. Он сам участвует в изучении случаев гибели млекопитающих в Черном море и говорит, что ученые рассматривают как одну из причин отравление микроводорослями, попавшими в море после подрыва Каховской ГЭС. Но исследования могут занять много времени.
«Недавно вышло исследование в Дании, посвященное массовой гибели морских свиней в 2007 году. Исследование тех событий длилось 16 лет из-за того, что была необычная причина, а именно употребление токсинов возникших из-за цветения микроводорослей», – рассказал Павел Гольдин.
Безудержное строительство
На состояние природной среды полуострова негативно воздействует строительство так называемых инфраструктурных проектов, рассказывает Евгений Хлобыстов. При их разработке не учитывались никакие экологические ограничения, утверждает ученый. Первым и самым болезненным таким проектом стало строительство трассы «Таврида».
«Строительство трассы Таврида: они даже официально не особо это раскрывали, что там было уничтожено более 100 тысяч деревьев, более 100 тысяч кустарников, то есть вырубка была абсолютно фантастическая, причем они же тогда еще сделали так называемую 200-метровую зону безопасности вокруг самой трассы. И для того, чтобы этот проект реализовался, они даже по инициативе так называемых местных властей изменили статус части заповедных территорий на парки местного значения, что позволило дальше спокойно рубить деревья и реализовывать все эти вещи, все эти проекты», – рассказывает Евгений Хлобыстов.
Трасса Таврида – объект, построенный в первую очередь для военных нужд, рассказывает Хлобыстов. Милитаризация полуострова – еще одна угроза для крымской природы. Так, из-за российских военных природоохранная зона на мысе Опук прекратила свое существование утверждает ученый.
«Там постоянно были стрельбы, они прекратились в таком интенсивном режиме после начала полномасштабного вторжения России в Украину. А за это время, пока там были многолетние стрельбы, причем стрельбы были как на суше непосредственно, так и в морском бассейне Черного моря, это привело в результате к тому, что мы природоохранный объект мыс Опук, по сути, уже потеряли. То есть там не будет ничего восстанавливаться, и вряд ли там какие-то есть интересные природоохранные локации, которые мы увидим по возвращению Крыма в юрисдикцию Украины».
После застройки можно говорить и о потере памятника садово-парковой архитектуры – парка Форос. В 2023 году там построили и открыли детский центр для хоккейного клуба из Татарстана. А крымчане, протестовавшие против стройки и обжаловавшие застройку в судах, судятся до сих пор.
«Какие-то отдельные участки парка сохранятся, но большинство, наверное, – нет, тем более что любой парк, особенно природный парк, он интересен своей целостностью. То есть сказать, что вот мы тут сохраним на 20 квадратных метров, а вот мы тут что-нибудь построим, так не получится», – говорит Евгений Хлобыстов.
«В Ялтинском горнолесном заповеднике мы до конца не знаем ситуации. Строительство там постоянно продолжалось с момента аннексии. Сколько там погибло ценных пород, деревьев и кустарников, очень сложно сказать, тем более что крымским природоохранным активистам там работать крайне сложно, они или выполняют такую, знаете, косметическую функцию при власти», – отметил эколог.
После строительства жилого комплекса в поселке Научный свою ценность потеряла и Крымская обсерватория. Из-за светового загрязнения она утратила возможность наблюдения за небесными светилами, говорит ученый.
Поражением закончилась борьба крымчан за охранную зону памятника природы мыс Меганом. На Перепелином поле с эндемическими растениями Россия в 2021 году начала застройку под идеологический центр для молодежи «Таврида.АРТ».
Из-за добычи песка на Бакальской банке у западного побережья Крыма часть Бакальской косы окончательно превратилась в остров и, судя по спутниковым снимкам, больше не восстанавливается.
Разработка карьеров приводит к изменению ландшафта. Это, в свою очередь, вызывает усиление ветров, пылевых бурь и высыхание почвы.
«Практически в Крыму отсутствует экологическая экспертиза на разработку каких-либо месторождений и вообще на какую-либо экономическую активность. Она там прекратилась постепенно, то есть с момента аннексии у них там было Министерство охраны окружающей среды Крыма (подконтрольное России – КР), которое как-то имитировало экологические разрешения и ограничения. Ну, теперь это все абсолютно прекратилось. Если есть команда сверху, то никто не будет чинить никаких препятствий», – объясняет Евгений Хлобыстов.
Украинские ученые пытались подсчитать ущерб экологии от российского хозяйствования в Крыму. По их оценке, только от строительства трассы «Таврида» прямой ущерб составил около 1,2 миллиарда гривен. Но проблема в том, что по украинским законам и международным правилам ущерб нужно фиксировать в момент его нанесения. Такой возможности у Украины нет.
Источник Роман Спиридонов, «Крым.Реалии».
