Игаль Левин – офицер запаса израильской армии. В 2006 году он участвовал во второй Ливанской войне, а в 2009-м – в операции «Литой Свинец», в составе дивизии «Газа». Но известность в качестве военного аналитика ему принесла российская война в Украине, из которой он родом. С 2016 года Левин регулярно посещает Украину, делясь с ВСУ своими знаниями.
– С начала войны в 2014 году ко мне стали обращаться украинские офицеры с просьбой дать им различные консультации, – рассказал «Деталям» Игаль Левин. – Примерно с 2017-го я стал их обучать тому, что знаю: военному менеджменту, логистике, командованию и контролю, короче – военному искусству. Хотя каждая война не похожа на другую, но некоторые фундаментальные принципы везде одинаковы, именно на них я и делал упор. И сегодня украинские военные, – разведчики, минометчики и даже офицеры из сил специальных операций (ССО), которых я обучал, – говорят, что эти знания им очень пригодились на фронте.
Также я параллельно веду волонтерские проекты на своем канале. Недавно собрал миллион гривен на снаряжение одного из подразделений ГУР.
– Если сравнить состояние украинской армии в феврале 2022 года и в феврале 2024 года, какие самые существенные изменения вы можете выделить?
– В феврале 2022 году 98% оружия в Украине было либо советского, либо украинского производства. Западных вооружений совсем немного – кое-где противотанковые ракетные комплексы «Джавелин», кое-где ПЗРК «Стингер», но даже эти 2% прибыли в Украину накануне полномасштабного вторжения, и далеко не весь личный состав умел с этим оружием обращаться. А сейчас украинский парк техники и оружия принципиально иной. Уже больше половины артиллерии западного образца, калибр 155 мм почти вытеснил советский калибр 152 мм. Есть бригады, например 47-я механизированная, которые практически полностью воюют на западной технике. Советское оружие потихоньку «вышибается», а многие образцы и возобновить уже негде.
Не стоит забывать, впрочем, что Украина не только укрепилась западным оружием, но и нарастила за два года собственное производство боеприпасов, бронетехники, артиллерии, средств ПВО и РЭБ, беспилотников.
Ну и, конечно же, опыт. Украинская армия на сегодняшний день является носителем уникального боевого опыта и инновационных армейских решений. Этим она качественно отличается не только от ВСУ образца начала 2022 года, но и от большинства армий мира.
– Есть ли прогнозы о том, когда закончится эта война?
– Война в Украине закончится, когда закончится Россия. Пока она существует – в Украине будет идти война: или большая, или маленькая, или ограниченная – не важно. Пока есть Россия в ее нынешнем имперском формате, она не отстанет от Украины.
В России уже неоднократно были периоды смут, переворотов, революций и волнений. Так что нельзя исключать вероятность, что Россию снова начнет «лихорадить». Это даст украинцам окошко возможностей. Но в общем, главный фактор сегодняшней войны – это именно наличие самой России.
Украина не заинтересована в сильной и благополучной России. Чем Россия сильнее, тем она опаснее для своих соседей. История это не раз нам показывала, и нынешняя война не является исключением из правил.
– Украинская армия имеет преимущества перед российской?
– Я бы выделил два момента. Во-первых, более бережный подход к людям. Россия знаменита своими «мясными штурмами». Бесчеловечное отношение к своим же солдатам, которым ославилась российская армия, в украинской – гораздо более редкое явление. Причем это не следствие гуманизма высшего командного состава ВСУ – просто у Украины намного меньше человеческого ресурса, и разбрасываться им было бы крупнейшей стратегической ошибкой: страна просто закончится.
Нечто похожее наблюдалось и в Израиле в первые годы существования государства: наши отцы-основатели не были ангелами, но израильское население было крошечным по сравнению с миллионами арабов вокруг, из чего и растут корни израильского бережного подхода к жизни каждого солдата. У России же такой проблемы нет, она может кидать молоху войны практически бесконечный человеческий ресурс.
Тут существует разница между обывательским и военным взглядом на положение вещей. Невоенному человеку такой подход кажется кровожадным, бездушным, абсолютно неадекватным. Но военная логика работает по-другому, она заточена на решение задач: решили задачу – значит, хорошо. Поэтому, если «мясные штурмы» обеспечивают России победу и критически не исчерпывают ее ресурс, с военной точки зрения такая стратегия считается выигрышной.
Вопрос в том, что может противопоставить Украина такому подходу, если не может действовать аналогично. Залужный предложил концепцию армии роботов-дронов, а президент Владимир Зеленский публично объявил, что Украина произведет 1 млн FPV-дронов (квадрокоптеров). Мне кажется, это перспективное направление, которое нужно продолжать развивать.
Второй положительный момент, который я бы выделил: в Украине развиты низовые инициативы. Приведу в пример один военный эпизод, он долгое время был засекречен, и, пожалуй, это один из тех моментов, которые меня впечатлили. Речь идет об освобождении острова Змеиный – что, кстати, было не просто символическим жестом, как считают некоторые, но вполне себе стратегическим ходом: с него можно контролировать морские пути. Так вот, он был освобожден не в последнюю очередь благодаря низовой инициативе: украинские бойцы взяли баржу, поставили на нее комплекс РСЗО и пальнули по острову. Как военный могу сказать, что это было очень оригинальным решением. Российская же армия, как говорят в Израиле – «квадратная», закостенелая. Инициатива в ней не поощряется, а зачастую наказуема.
– Какие главные ошибки, на твой взгляд, допустило украинское военное руководство за два года полномасштабной войны?
– Не обладая полнотой информации, чтобы судить об их решениях, я бы поставил вопрос по-другому: что бы делал я на месте украинского командования? Я бы начал наступление не на Запорожскую область, а на Белгородскую. Война должна быть перенесена на территорию врага, причем не в виде единичных вылазок диверсионно-разведывательных групп (что происходит сейчас), а в гораздо более крупных масштабах.
Кстати, это абсолютно израильский подход к проблеме: во время войны Судного дня никто не думал отходить к Тель-Авиву и вставать в оборону. Во время войны «Железных мечей» никто не думал ограничиваться зачисткой киббуцев. Мне, израильскому военному, это кажется аксиомой. Да, ситуация несколько другая, и Белгород не Москва, но все же там живут 330 тысяч человек, а во всей агломерации – около полумиллиона, это не какое-нибудь село, и атака на эти территории стала бы очень чувствительным ударом. От нее бы не удалось отмахнуться, как Москва отмахивается сейчас от единичных атак Украины по российской территории.
Практически любая война, как мы знаем, заканчивается переговорами. И критическим является ответ на вопрос – «а кто определяет правила игры?» Вот выдвинет Россия на переговорах ультиматум «Крым мы оставляем за собой», а если бы Украина вошла в Белгородскую область и удерживала даже ее часть, она могла бы ответить – «Хорошо, тогда мы оставляем за собой Белгород, теперь там будет БНР». И что же, России на это соглашаться? То есть идея в том, чтобы навязать свои правила игры врагу.
Так получилась, что правила нынешней кровавой игры были навязаны Россией. А когда более сильный игрок навязывает правила игры более слабому, или, скажем так, менее ресурсному игроку, единственный шанс у последнего на успех – эти правила поменять. На примере выхода из зерновой сделки мы все видели, что Украина способна это сделать – и оставить Россию с носом. Угрозами вызвать голод, шантажом – «а мы перекроем вам море», созданием турбулентной политической атмосферы (вспомним протесты польских фермеров) Россия подталкивала Украину к решению – «давайте договариваться, давайте сделаем так, как скажет Путин». Если бы Украина на это поддалась, она бы проиграла. К счастью, она выбрала другой путь: с помощью дронов топить российский флот, загнать их корабли в укрытия. И результат не заставил себя ждать: сейчас экспорт зерна из Украины практически достиг уровня января 2022 года. Такой подход нужно экстраполировать на всю войну.
– Поговорим о Залужном. Как вы оцениваете его деятельность на посту главнокомандующего украинских вооруженных сил, и насколько правильным было решение его менять сейчас?
– Залужный – блестящий военный, и уже обеспечил себе место в истории, подобно Эрвину Роммелю, Моше Даяну и Бернарду Монтгомери. Это человек их уровня. Украинская военная верхушка в первые дни войны, учитывая адские условия, действовала оптимально, причем не только Залужный, но и остальное высшее руководство Украины.
Что касается его замены – это решение офиса президента Украины, комментировать которое не в моей компетенции.
– Какие уроки из украино-российской войны стоило бы вынести Израилю?
– Израиль довольно быстро отреагировал на происходящее, и уже в апреле 2022 года израильской армией была создана спецкомиссия, анализирующая ход украино-российской войны. Но, на мой взгляд, мы все еще мало внимания уделяем теме дронов. Это та угроза, которую игнорировать нельзя, потому что уроки из украино-российской войны извлекаем не только мы, но и Иран с «Хизбаллой».
Второй урок, который нам следует усвоить – в том, что для войны нужна большая армия. Концепция, доминировавшая во всей западной парадигме последних лет о преимуществах маленькой «умной» армии, оказалась ошибочной. Нам нужно не сокращать подразделения, как это происходило в последние годы, а увеличивать их количество. Масса решает, это бесспорный факт.
И сражения масштабов войны Судного дня не сошли с исторической повестки, как считали многие. Например, сейчас мы воюем с самым слабым из наших врагов, ХАМАСом, и даже в войне с ним до победы еще далеко. Что же будет, когда мы столкнемся не с террористами, а полноценной армией, на танках, боевых кораблях, с артиллерией и дронами?
Здесь я бы хотел упомянуть незаслуженно забытый Египет. Да, у нас с Египтом есть договоренности, и США вбухивает огромные ресурсы в то, чтобы эти соглашения сохранялись и дальше. Но, по сути, они были заключены только с военной и политической элитой, а ведь кроме них есть еще и озлобленный против Израиля, насквозь пропитанный антисемитскими настроениями почти 100-миллионный народ! Сценарий, при котором через 10 или 15 лет власть там сменится и договоренности будут аннулированы, вследствие чего Египет станет для нас враждебным государством, вполне реален. И все станет весьма похоже на украино-российский сценарий, когда армия с огромными человеческими и техническими ресурсами угрожает армии намного меньшей численности. Кому-то срок в 10-15 лет кажется большим, но в военном деле планы должны быть долгосрочными.
И даже не учитывая Египет, нам точно придется решать вопросы с северным фронтом. Впереди у Израиля война с Ираном, «Хизбаллой» и Сирией.
– Полномасштабная война в Украине идет уже почти два года, и наверняка перед тобой, украинскими военными, да и всем украинским обществом очень остро стоит проблема психологической усталости от войны?
– Я адски устал. Я на этой войне потерял друзей, и особых причин для оптимизма не вижу: война в Украине – самая страшная из идущих сегодня на всей планете. Сейчас украинцам тяжело, а будет еще тяжелее. В принципе, эта фраза касается и израильтян. Но побеждать необходимо, как украинцам, так и израильтянам. Сам я себя вытаскиваю из этого состояния работой. Я насыщаю действиями свое свободное время, чтобы сохранять рассудок ясным.
– Как относиться к ситуации, когда общество как бы раскалывается на две части: одна часть воюет или волонтерит, а вторая продолжает жить, как и до войны, не забывая развлекаться. Это наблюдается и в Украине, и в какой-то мере в Израиле тоже…
– Это защитная реакция: мозг ищет лазейки в мире безумия, чтобы сохранить рассудок. Можно понять, но ничем хорошим это не закончится: когда в доме горит первый этаж, жители второго и третьего этажа не должны говорить – ну, у нас же пока все в порядке.
Источник: Татьяна Воловельская, «Детали».
