Киев, Украина – Евроинтеграционные договоренности касаются всей территории Украины. И тех регионов, которые пока оккупированы Россией. Так говорит вице-премьер по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Ольга Стефанишина. Политическое решение принято и вступление в ЕС не остановит ни российская агрессия, ни сопротивление отдельных членов Союза, – убеждена она. В интервью корреспонденту RFI Андрею Городискому госпожа Стефанишина рассказала, как именно идут переговоры, зачем собирается саммит Украина – Балканы, какие выводы сделал Киев по Будапешту и почему отличаются ожидания от вашингтонского саммита НАТО… а также о работе министра без министерства и украинского привычку прибедняться.
Перелом в Европейском Союзе
– Главной темой последних встреч представителей Украины и ЕС стало продолжение европейской поддержки. А насколько активно обсуждается евроинтеграция? И где Украина сейчас на этом пути, если сравнивать, например, с декабрьским саммитом, когда Евросоюз официально дал старт переговорам о вступлении?
– Процесс присоединения Украины к Европейскому Союзу уже начат. Политическое решение принято. И несколько недель назад я была в Брюсселе, где мы начали процесс скрининга. Это оценка нашего законодательства и оценка европейского законодательства (по совместимости. – Ред.). Это официальная часть переговорного процесса. О ней договорился президент Украины с президентом фон дер Ляйен в Давосе. И, собственно, уже сейчас мы имеем до конца мая расписанные встречи секторальных команд в рамках скрининга по всем предстоящим разделам переговоров.
В марте ожидается ряд решений, связанных с утверждением переговорных позиций. Украина свою позицию готовит. Но самое важное, чтобы сначала Европейская комиссия утвердила свою переговорную позицию, потому что это уже считается мандатом на переговоры. Процесс динамичен и расписан уже как минимум на этот год. У нас есть планы, договоренности, амбиции.
Сейчас мы находимся на этапе определенного перелома в самом Европейском Союзе, который понимает, что безопасность Европейского континента в наших руках. Она должна строиться в условиях продолжающейся полномасштабной агрессии РФ в Украине. И она должна строиться с учетом того, что мы должны быть готовы как континент, как Европа защитить себя, защитить свои ценности. И для этого нужно наращивать производство вооружения, усиливать свои оборонные способности. И для этого нужна реформа Евросоюза.
У нас есть своя роль в этом процессе: выстоять, сражаться, побеждать на поле боя, добывать нашу победу. Но мы не сомневаемся в наших европейских лидерах, в ЕС. В том, что они это время тратят не только на то, чтобы помогать Украине, но и на то, чтобы строить свою гарантию суверенной независимой, целостной и безопасной Европы. Об этом говорили как раз с Высоким представителем Боррелем, который находился в Киеве. И попал также под утренние обстрелы утром того дня, как приехал, – 7 февраля.
Говорили о военной помощи, говорили также, что перезапускается рынок оборонной промышленности внутри Евросоюза. Это становится частью экономической политики ЕС.
Поэтому мы работаем на двух треках: интегрируемся в Европейский Союз и усиливаем сам ЕС, чтобы он был способен защитить себя и развиваться дальше.
Евроинтеграционные переговоры и договоренности касаются всей территории Украины
– В переговорах с ЕС есть, вероятно, то, что называется, «слон в комнате», ведь Украина сейчас не контролирует некоторые оккупированные Россией территории. Какие подходы к этому вопросу в Евросоюзе? Там не сомневаются, что Украина вернет эти территории и вступит в Евросоюз в международно-признанных границах? Или этот вопрос откладывается?
– Я точно могу сказать, что этот вопрос не является «слоном в комнате». Это скорее как евроремонт, в котором есть определенная последовательность. То есть, делая ремонт в своей квартире, у тебя есть определенные этапы. И есть какие-то завершающие конечные этапы. И я думаю, когда мы уже приблизимся к завершению переговорного процесса, согласуем все ключевые позиции, будем готовы к подписанию соглашения о вступлении в Европейский Союз, этот вопрос будет обсуждаться.
Сейчас мы готовимся и ведем переговоры, понимая, что договоренности и обязательства касаются всей территории Украины. Они используются на всей территории Украины. И фактически мы исходим сейчас от того прецедента, который есть в Соглашении об ассоциации, которое было подписано, когда Крым уже был аннексирован и происходила оккупация Донецкой и Луганской областей. То есть фактически этот прецедент мы уже имеем. И у нас есть решение – это само действующее Соглашение об ассоциации.
Но в этом контексте я хотела бы, чтобы мы понимали, что Европа мыслит по-другому, чем Соединенные Штаты или наши трансатлантические партнеры. И месседж о том, что Европа будет с Украиной столько, сколько потребуется, глубоко осознан. Он состоит в том, что Европа сама пережила Вторую мировую войну, пережила разделение и объединение Германии, пережила распад Советского Союза. И это вся история Европы. Поэтому понимание того, что настойчивость, последовательность, соблюдение своих обещаний не могут не дать результата.
Именно в Европе есть понимание, что Украина удержалась, что украинская государственность выстояла, мы умеем бороться и что нужно бороться столько, сколько это потребуется. И мы устоим, потому что история Европы – это как раз о победе и построении демократии как системы.
В Украину расширение напоминало сонную сиесту
– В свое время министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба сказал, что «Украина извлекла ЕС из состояния “комы нерасширения”». И сейчас активизировались евроинтеграционные процессы на Западных Балканах. Недавно стало известно, что 28 февраля будет саммит Западные Балканы – Украина. Какие вопросы там будут обсуждать? И речь идет ли о синхронизации евроинтеграции Украины и Западных Балкан?
– Действительно, как сказал Жозеп Боррель, расширение до Украины напоминало сонную сиесту. И это он сказал достаточно дипломатично. Потому что история Украины повторяет историю расширения Европы на балтийские и восточноевропейские страны. Это было большое, осознанное геополитическое решение, что Европа станет шире.
Исторический контекст приглашения к членству в Евросоюзе стран Западных Балкан был несколько иным. И сам процесс расширения выстраивался по другому. Поэтому, конечно, он нуждается в пересмотре.
Саммит Украина – Западные Балканы имеет чрезвычайное значение, прежде всего, для тех стран Европейского Союза, которые пытаются спекулировать на этапе принятия важных решений, где требуется консенсус, и создавать напряжение между Украиной и западнобалканскими странами.
На самом деле этой конкуренции нет. У нас есть одна цель. И там, где мы можем друг другу помочь, мы должны это сделать. Сейчас все, что делала Украина – это, в сущности, давало новые возможности каждой из стран расширения ускорить свои собственные процессы.
Но, безусловно, движение к членству в ЕС должно основываться на заслугах. Это такой основной принцип – merit based approach. И каждая страна должна демонстрировать внутреннюю динамику для того, чтобы двигаться по ступенькам политических решений, ведущих к членству.
Украина по этой лестнице двигается. И мы очень хотим, чтобы западнобалканские страны так же шли вместе с нами. И мы вместе с ними.
Поэтому саммит Украина – Западные Балканы – очень хорошая инициатива президента Зеленского, который демонстрирует свою инклюзивность, открытость, готовность и настроенность на ценностный и геополитический подход. Для нас это важно и для Западных Балкан, я считаю, тоже.
Орбан не знает ту Украину, которая идет в Евросоюз
– Во второй половине этого года Венгрия будет председательствовать в Совете министров Евросоюза. А мы помним, как Виктор Орбан едва уговорился не блокировать решение об открытии переговоров с Украиной в декабре. И в феврале до последнего не было понятно, не заблокирует ли он оказание помощи. Не заблокировал. Что-то сдвинулось в позиции Виктора Орбана? Или каждый раз, когда будут какие-то вопросы относительно Украины, мы будем возвращаться к этой истории?
– Это, мне кажется, предмет вообще отдельного интервью.
После всего, что мы пережили, когда Венгрия была на пороге отбрасывания Украины от решений, связанных с нашим выживанием, нашим, существованием, уже трудно не быть настороженным на каждом этапе, когда нужен консенсус по принятию решений.
Мы для себя тоже сделали некоторые выводы. И они заключались в том, что мы не можем воспринять такую агрессивную риторику в отношении Украины от премьер-министра, который последний раз был в Украине в 2015 году. Фактически он не знает и не видел ту страну, в которой мы живем, защищаем, которую мы строили и которая интегрируется в Европейский Союз.
Мы сделали первый шаг, выйдя на контакт с министром (иностранных дел Венгрии Петером. – Ред.) Сиярто. И я с ним встречалась, и Андрей Ермак говорил, и министр иностранных дел. Состоялся диалог. Это хорошо. Но опять же на каждом этапе мы очень настороженно реагируем на дискуссии. Потому что, как мы слышали от наших венгерских коллег, Украина не всегда является центральной в их дискурсе. Иногда за счет решений по Украине можно по дороге решить еще десяток собственных вопросов – и политических, и финансовых.
Министр без министерства – как это работает?
– Откройте, пожалуйста, кулисы работы Офиса вице-премьер-министра по вопросам европейской и евроатлантической интеграции. Как это работает? И какие у вас инструменты?
– Есть такая «прекрасная» украинская традиция – называется «прибедняться». И эта должность вице-премьера всегда с такой жалостью воспринималась, потому что это вице-премьер, у которого нет министерства, нет портфеля, нет полномочий. На самом деле, ситуация другая.
Поскольку мы уже в официальном процессе переговоров, мы можем сравнивать себя с моделями других стран. Страна, присоединяющаяся к Европейскому Союзу, должна иметь координационную структуру в центре правительства. Поэтому в Секретариате Кабмина, который обеспечивает деятельность правительства, есть Правительственный офис координации европейской и евроатлантической интеграции. Это достаточно мощная структура, которая и является тем муравейником, позволяющим процессу двигаться. Координирует работу с министерствами, готовит переговоры, готовит аналитику, отчеты, опросники. Полностью обеспечивает переговорный процесс и секторальные процессы евроинтеграции. Отвечает за содержательное наполнение.
Эта команда сейчас небольшая – почти 60 человек, но мы будем ее расширять под нужды переговорного процесса.
Более того, сам статус вице-премьера дает возможность напрямую давать поручения министерствам, представлять интересы в соответствии с моими полномочиями в парламенте и иметь прямую связь с президентом Украины. И это позволяет быть эффективным. Потому что для президента это приоритет номер два после победы. А может быть… он никогда не ставит градацию. Он говорит, что это в равной степени важные вещи.
И так же в каждом министерстве есть заместитель по евроинтеграции. Это человек, работающий тесно со мной и имеющий свою команду.
И в условиях войны эта модель очень хорошо тестировалась, проходила разные испытания и, как мы все видим, стала эффективной.
Потому не буду прибедняться: я считаю, что у меня достаточно мощная система. Но не буду говорить, что некуда двигаться. Есть куда двигаться, потому что нужно увеличивать потенциал, развивать институты, которые нужны переговорщикам для того, чтобы быть эффективными. Мы над этим работаем. И есть хорошая… еще не рота, но небольшое подразделение.
Переговоры «подсветят» людей, представляющих Украину в ЕС
– Между Украиной и ЕС уже идет определенный обмен между политическими и общественными элитами. И после вступления мы должны делегировать своих граждан в органы управления ЕС, на должность еврокомиссара. Готовы ли, по вашему мнению, в Украине эти элиты? И готовят ли сейчас молодую элиту к такой работе?
– Обучение происходит. Уже несколько сотен украинских госслужащих, которые будут вовлечены в переговоры, проходят обучение и в Польше, и в Эстонии и других государствах-членах. И здесь, в Украине. Но сам переговорный процесс идентифицирует тех людей, которые станут будущим Украины в Евросоюзе, которые будут работать в европейских институциях.
И это не только позиция еврокомиссаров. Это и руководители подразделений, руководители направлений. Это сотни людей. Это и представительства Европейского Союза во всех странах мира и торговые миссии. Это огромная параллельная система, параллельный государственный аппарат, который должен быть задействован. Сам переговорный процесс «подсветит» этих людей и определит тех, кто будет способен.
Украинские политики войдут в Европарламент. И нам нужно понимать, что с этого момента мы должны стать постоянной политической нацией. Эти партии-однодневки, которые создаются и меняют название, иногда не меняя лицо, и идут на выборы – это не признак политической постоянства. Они должны стать частью европейских политических семей. И это не менее важное измерение евроинтеграции, потому что это гарантия взрослости самой политической нации. Это очень важно.
Вашингтонский саммит будет иметь переломное значение для НАТО
– В этом году в Вашингтоне будет саммит НАТО. Достаточно символическое событие, ведь это юбилейная – 75-я встреча лидеров стран-членов Альянса. Еще и в США. Какие ожидания у Украины?
– Во-первых, вопрос приглашения Украины в членство в НАТО – это уже вопрос хореографии процесса. Украина четко заявила, что этот вопрос будет на столе столько, сколько потребуется до того, как это приглашение будет предоставлено Украине. Мы со своей стороны выполнили все решения вильнюсского саммита.
Для Соединенных Штатов этот саммит не исторический. И проведение его в Вашингтоне не имеет для них такого значения, как это имеет для нас. Фактически, американцы являются лидерами именно в Североатлантическом альянсе. Он был создан для коллективной защиты союзников, недопущения агрессии. Для нас очень много символизма. Американская сторона, принимающая саммит, не вкладывает столько символизма. Более того, не вкладывает высочайших требований по решениям, которые будут приняты.
Но по той работе, которую мы сейчас проводим с Альянсом и с Европой, я думаю, что все же этот саммит будет иметь переломное значение в истории самого альянса. Потому что это уже тот момент, когда альянс должен измениться – и это нельзя отсрочить.
Я уверена, что подобные решения будут приняты в Вашингтоне. Не могу их раскрывать. Такая отличная у меня работа: не могу ни о чем говорить. Практические результаты мы согласовали, практические проекты есть. Мы готовим карту взаимосовместимости с Альянсом, имеем флагманские проекты по развитию системы противовоздушной и противоракетной обороны, ведем работы по созданию совместных тренинговых институций для военных. Это практические решения. Политические дискуссии продолжаются – и готовятся даже те решения, которые мы ни при каких условиях не ожидали бы видеть.
Источник: Андрей Городиский, RFI.
