Выборы президента России 2024 года будут сильно отличаться от голосования в 2012 и даже в 2018 году. Кремль никогда не имел такого уровня контроля над ходом кампании и итоговыми результатами. Но даже такая процедура чревата неожиданностями. «Вёрстка» разобралась, как власти собираются обеспечить 80% голосов за Владимира Путина и могут ли независимые наблюдатели этому помешать.
В 2016 году петербуржец Дмитрий Сухарев баллотировался в депутаты заксобрания Санкт-Петербурга от «Яблока». На одном из участков наблюдателем работала его жена. Поначалу всё складывалось как нельзя лучше. Стопка бюллетеней за Сухарева была в несколько раз толще стопки кандидата от «Единой России». Но внезапно глава комиссии стала перекидывать листы из неё в столбец недействительных. В этот момент жена Сухарева заметила, что палец главы комиссии обмотан бинтом, а к нему привязан стержень от ручки. В квадратиках на бюллетенях с помощью ловкого пальца стали появляться галочки в самых разных местах. В итоговом протоколе кандидат от «Яблока» получил второе место.
Все последние годы выборы в России только со стороны казались полностью управляемыми. На самом деле участковым комиссиям на местах часто приходилось придумывать множество технологических инноваций, чтобы добиться задач, спущенных сверху. В ход шли исчезающие чернила, псевдоклей для сейф-пакетов, двойные книги избирателей и масса других изобретений. Но в марте 2024 года такая находчивость может и не понадобиться.
Всё нечестно
Российские власти убеждены, что выборы в демократических странах нечестные и являются лишь «ширмой». Владимир Путин на встрече с главами муниципальных образований 16 января назвал «фальсифицированными» выборы американского президента 2020 года. Тогда демократ Джо Байден победил действующего президента-республиканца Дональда Трампа, в том числе, с помощью голосования по почте. «Понятно, что это за голосование по почте! Скупали за десять долларов бюллетени, вписывали и без всякого наблюдения со стороны наблюдателей выбрасывали в почтовые ящики. И всё!» — рассказал он муниципалам.
Слушатели понимающе кивали и верили на слово, ведь и сами побеждали на выборах при весьма своеобразных обстоятельствах. Так сидевший за столом глава Бобровского района Воронежской области Анатолий Балбеков никогда не получал меньше 90% голосов на выборах. Районом он руководит уже 28 лет. Не уступает ему в этом и географический сосед — глава Аннинского района той же области Василий Авдеев. В день встречи Путина с муниципалами он получил на выставке «Россия» премию «Служение» за 38 лет непрерывного руководства районом.
В 2011 году, на думских выборах, оппозиционно тогда настроенные «эсеры» отправили к нему в муниципалитет целый автобус наблюдателей. На подъезде к райцентру Анна путь автобусу преградил столб, лежавший поперёк дороги. После попытки объехать препятствие по «встречке» наблюдателей остановили очень кстати оказавшиеся там «гаишники». «В итоге к открытию участков наши опоздали, а приехав, увидели стопки бюллетеней в урнах. Поезд уже ушёл», — вспоминает один из руководителей той кампании «эсеров».
Без лишних глаз
В 2024 году автобус наблюдателей в один райцентр уже вряд ли соберётся. Деятельность профессиональных наблюдателей с тех пор осложнилась как законодательно, так и физически. Так, в СИЗО по обвинению в организации «работы нежелательной организации» отправили одного из лидеров активистов-наблюдателей — сопредседателя движения «Голос» Григория Мельконьянца.
Одновременно Госдума исключила из участников выборного процесса членов избиркомов с правом совещательного голоса (ПСГ). Они играли ключевую роль в наблюдении от кандидатов, поскольку могли приходить на участки внезапно для комиссий прямо в день голосования.
По сравнению с предыдущими выборами сложнее будет следить за голосованием и с помощью камер. В 2012 году с подачи Путина их внедрили повсеместно как ответ на массовые политические протесты Болотной. Эффект от камер превзошёл все ожидания. Представители оппозиции и независимые наблюдатели выкладывали гигабайты видео с избирательных участков, где члены избиркомов, не стесняясь, вбрасывали пачки бюллетеней в урну, помогали «каруселям» и терроризировали наблюдателей.
Тогда ЦИК изменил правила. Сначало ввели обязательное разрешение регионального избиркома на просмотр трансляций, а с 2021 года закрыли к ним публичный доступ. Теперь у партий есть возможность смотреть одновременно четыре участка из нескольких тысяч. Впрочем, по его словам, камеры всё равно приносят пользу. «Записи с них год хранит Минцифры РФ. Если что, их можно поднять и посмотреть. Участники выборов это понимают», — рассказал «Вёрстке» эксперт по наблюдению на выборах Иван Шукшин. Так недавно всплыли фальсификации в брянской гимназии № 5. 7 декабря 2023 года там в результате скулшутинга погибли два человека, и Шукшин через сервис «Пересмотр», позволяющий изучать видеозаписи с участков, решил проверить, как там проходили думские выборы. Так он обнаружил, как секретарь одной из комиссий Марина Марченкова вбрасывала пачки бюллетеней в урну. Повлиять на итоги голосования это запоздалое открытие уже не могло. Но эксперт считает важным, что «правда о преступлении педагогов всплыла». В сотрудничестве с юристом Михаилом Беньяшем они подали заявление о преступлении в СКР.
Впрочем, указал Шукшин, у независимых наблюдателей ещё остаются способы контролировать подсчёт голосов. «Например, у них по-прежнему есть доступ к спискам избирателей. И это затрудняет вброс голосов. Количество бюллетеней в урнах просто не будет „биться“ с количеством подписей избирателей», — объяснил эксперт.
Он считает, что «главное попасть на участки»: «Ведь по-прежнему существует множество пунктов в законе, позволяющих и ловить жуликов за руку, и мешать им фальсифицировать». Сделать это всё ещё можно с помощью оппозиционных партий на местном уровне: «В каких-то регионах независимым наблюдателям открыта КПРФ, где-то ЛДПР. Кроме того, далеко не везде исчезли независимые члены комиссий с правом решающего голоса».
С новыми инструментами…
Впервые на президентских выборах в России будут использоваться самые спорные новации последних лет — возможность отдать голос в течение трёх дней подряд и дистанционное электронное голосование.
Многодневные выборы ввели в 2020 году якобы из-за пандемии коронавируса — так будет меньше избирателей на участке, им станет проще соблюдать социальную дистанцию и не заражаться. Однако идея так понравилась властям, что хоть ВОЗ и объявила о конце пандемии, трёхдневное голосование оставили. Председатель Центризбиркома Элла Памфилова теперь апеллирует к «удобству» такого голосования, поскольку избиратель может сам решить, в какой день ему комфортнее прийти на участок.
У «трёхдневки» появились свои традиции. Лояльные или административно направленные на участки избиратели приходят голосовать по пятницам — вместо работы. Оппозиционно настроенные граждане предпочитают воскресенье. Бюллетени проголосовавших в первые два дня либо остаются в избирательных урнах (если на участке были установлены КОИБы — урны с автоматическим считыванием голоса с бюллетеня), либо укладываются на ночь в так называемые «сейф-пакеты». Хотя ЦИК и уверял в полной надёжности системы сейф-пакетов, ещё на выборах в Госдуму 2021 года произошло сразу несколько скандалов. Например, наблюдатели могли неожиданно обнаружить сейф-пакеты вскрытыми, неизвестно когда и кем.
Куда больше возможностей для влияния на результат даёт электронное голосование. Система будет работать в 29 регионах страны, а проголосовать с её помощью смогут 38 миллионов человек — это не менее трети от более чем 110 миллионов российских избирателей. Среди них как регионы Центральной России, так и потенциально проблемные с точки зрения технического обеспечения субъекты вроде Камчатского края, на севере которого, по словам местных чиновников, «во многих посёлках интернет есть только через спутник».
Независимый эксперт в области сетевых технологий Александр Исавнин, с 2019 года работавший в технической комиссии по наблюдению за выборами при общественной палате Москвы при Мосгоризбиркоме, перечисляет ключевые проблемы ДЭГ: «Например, электронные бюллетени продолжают фактически „нумероваться“, что прямо запрещено избирательным законодательством. Технически таким образом не соблюдена анонимность голосования. При этом избиратели, несмотря на заявления организаторов выборов, не могут с достоверностью проверить, правильно ли их голос учтён. В ответ на соответствующий запрос такой избиратель получит некий код, который якобы покажет ему его волеизъявление. Но понять, действительно ли это его голос, интересующийся не сможет. Идея проверки правильности учёта голосов есть в идее протоколов ДЭГ, но она не реализована законодательно», — перечисляет Исавнин.
При этом никакого внешнего контроля за учётом голосов тоже нет: «Теоретически можно будет украсть все 38 миллионов голосов из регионов с ДЭГ. И нужен будет для этого всего один человек, имеющий доступ к вводу данных, это может быть даже не IT-специалист. То, что электронные голоса переписаны, доказать будет практически невозможно».
Бывший московский муниципальный депутат Анастасия Брюханова, ещё в 2021 году уличавшая столичный избирком в фальсификации итогов ДЭГ, считает, что «система эволюционировала». «В Москве перестали выделять электронные голоса из общей массы голосов на УИК. Кроме того, появилась возможность голосовать прямо на участке через устройство, похожее на Qiwi-терминал. И, ссылаясь на это, избиркомы убрали бумажные книги избирателей — считать подписи в них и сопоставлять их с количеством бюллетеней по итогам голосования стало возможно только при помощи счётчика. Это когда наблюдатель визуально считает, сколько людей голосовало на участке. Но без доступа к системе наблюдать за ДЭГ и количеством проголосовавших там невозможно», — отметила она.
Исавнин сравнивает возможности независимого наблюдения за электронным голосованием с видео, на котором показана «середина избирательной урны, через которую пролетают бюллетени»: «Ни откуда они летят, ни куда падают, ни кто их бросает — ничего этого мы не видим». По его словам, наблюдатели за традиционным голосованием хотя бы имеют сильно ограниченные, но всё же возможности следить за ключевыми аспектами голосования.
У желающих наблюдать за ДЭГ «при более широких опциях фальсификаций таких инструментов нет». «Мы не можем в точности сказать о том, как работает система ДЭГ. Ни одного документа ни от московского избиркома, ни от ЦИК [столичная комиссия использует собственную систему ДЭГ, отличающуюся от системы ЦИК — „Вёрстка“] по этому поводу нет. Полная тишина! Те куски исходного кода, которые были опубликованы в 2021 году, — это по сути последняя техническая документация, которая нам доступна. Всё, что позже, — это уверения членов ЦИК, представителей Ростелекома и примкнувших к ним людей о чистоте процедуры. Но говорить о ней не приходится», — рассказывает Исавнин. Он уточнил, что сама система ДЭГ может быть небезопасна даже с точки зрения государства. «Электронные системы и их элементы, которые использует государство, должны быть официально одобрены ФСБ. Так вот, публичных документов, в которых эта служба подтверждает безопасность системы ДЭГ, нет. Применяемый ей метод шифрования также не одобрен», — добавил он.
В качестве одной из основных проблем ДЭГ Исавнин назвал «отсутствие доверия» к системе электронных госуслуг и привёл в пример Эстонию. «Там они очень широко распространены. Но все коды от того же электронного голосования находятся в открытом доступе, вся система проверяема. А главное — когда я спросил у местных, мол, что будет, если кто-то попытается использовать данные другого человека, имеющиеся в государственных сервисах, мне сначала сказали, что такого не может быть, а потом объяснили перспективы самых серьёзных разбирательств для просто попробовавших это сделать людей», — отметил он.
Скандалы с ДЭГ в Москве и Воронеже
Самый громкий скандал, связанный с полученными с помощью электронного голосования данными, произошёл в Москве по итогам думских выборов 2021 года. Тогда избирком опубликовал результаты ДЭГ лишь на следующий день после голосования, и они перевернули ситуацию в столичных одномандатных округах. «Бумажные» избиратели в девяти из 15 округов Москвы выбрали кандидатов, поддержанных «Умным голосованием» Алексея Навального. После добавления к ним голосов из ДЭГ все 16 округов отошли выдвиженцам от власти. Один из главных агитаторов в пользу ДЭГ, медиаменеджер Алексей Венедиктов, утверждал, что чуть более 300 тысяч москвичей «решили переголосовать».
Впрочем, случались и обратные казусы. В сентябре 2023 года, по итогам выборов губернатора Воронежской области, избиратели через ДЭГ дали единороссу Александру Гусеву лишь 59,81% при 76,83% общего результата с «бумажными» участками. Такой крупный разрыв в регионе журналисту «Вёрстки» объяснили «невозможностью скорректировать» голоса на местном уровне — данные сразу отправлялись на серверы ЦИК. В итоге в этом регионе «на президентские в ДЭГ решили никого не загонять», признав, что «с этой штукой работать не получается».
… И старыми методами
Собеседники «Вёрстки» среди политтехнологов уверены, что и старым, «бумажным» методам, место на выборах найдётся. Хотя многие классические способы фальсификаций отмирают.
Для успешного вброса членам УИК необходимо всего два условия — отсутствие «чужих глаз» в момент вброса и во время добавления подписей «мёртвых душ» в списки избирателей. Главное, чтобы сошлось число бюллетеней в урнах и число голосовавших. В последнем случае особо изобретательные фальсификаторы применяли «запасные» списки избирателей. Ими незаметно подменяется «основной» список после того, как участок закрывается. И в нём число выданных бюллетеней будет совпадать с тем, что при подсчёте обнаруживается в урне.
На обоих этапах регулярно случаются казусы. «Никак не получалось докинуть пачку за инвестора, — вспоминает в разговоре с „Вёрсткой“ секретарь одной из участковых комиссий в ЦФО, — Все три дня перед на участке терпеливо сидела тихая девочка, которая при этом смотрела прямо на урну и не отлучалась ни на минуту. Нельзя же на неё совсем внимания не обращать? Решили провернуть операцию во время подсчёта. На участке в нужный момент „внезапно“ погас свет, коллега уже рванулась за пачкой бюллетеней, как вдруг в свете телефона мы увидели эту девочку, которая сидела прямо на горке бюллетеней на столе и нечеловеческим голосом орала: „Рууукииии убрали!!!“ Добить нужное количество за инвестора у нас всё равно получилось, но уже другими методами. Как? Профессиональная тайна!»
Второй распространённый способ фальсификаций — «правильная» организация голосования с выносной урной. По закону любые избиратели вправе вызвать членов избиркома на дом при наличии уважительной причины вроде инвалидности или болезни. Этой лазейкой уже много лет пользуются УИКи по всей стране. Списки «надомников», вопреки закону, составляются не по обращениям самих избирателей, а через социальные службы. И в случае, если комиссия «заточена» на вброс в «надомную» урну, в таких списках могут быть десятки, а иногда даже сотни человек. Главное — не допустить посторонних в состав «экспедиции», которая пойдёт с урной по домам. «Открываем ночью итоги выборов на участке, а там 400 голосов надомников. И почти на столько же я уступаю единороссу. Отлавливаем нашего наблюдателя, который там сидел, спрашиваем: „Ты ходил с урной?“. Нет, отвечает, девушка симпатичная ходила. „А от кого она?“ „От „Единой России“!“ В общем, не заплатили мы ему», — рассказал «Вёрстке» проигравший экс-кандидат в депутаты парламента одного из регионов ЦФО от КПРФ.
Третий популярный в прошлом приём — «круизное» голосование и «карусель». Группа одних и тех же избирателей голосует на нескольких участках, получая бюллетени у включённых в «схему» членов УИК. Для опознания «своих» «круизёры» нередко используют условные знаки — например, вкладыши в паспортах или какие-то элементы одежды. Например, в ходе сразу нескольких кампаний в Тамбовской области участники такой схемы приходили на участки с карточками донора в паспортах. «Но это уже сложная история, требующая сложных командных действий. Как и скупка голосов. Такое „менеджерят“ обычно не административные кандидаты, а бизнесмены, получившие поддержку от власти и имеющие в округе сильных конкурентов. Вымирающий вид фальсификаций», — сказал «Вёрстке» работающий на «Единую Россию» политтехнолог.
Он назвал «теряющим актуальность» и метод «массового нагона» избирателей. «Такие люди часто голосуют назло, это все уже поняли. Да и нет команды так активничать. Будет федеральная корпоративная мобилизация по большим структурам типа „Росатома“ и „Газпрома“. А нам своими кривыми руками сказано в это не лезть», — добавил он. Кроме того, значительная часть административно принуждаемых избирателей в этот раз будет записываться через электронное голосование.
Куда безопаснее для организаторов выборов «корректировать» результаты на уровне территориальных комиссий. «Классический» способ здесь — переписывание итоговых протоколов непосредственно перед внесением их систему ГАС «Выборы». Председатель УИК получает от вышестоящих коллег задачу переделать протоколы под «целевые» для нужного кандидата цифры, а независимым наблюдателям, если такие были на участке, постфактум выдать новые протоколы вместе с решением комиссии о пересчёте голосов. Оспорить такие махинации практически невозможно — подавляющее большинство судебных исков от оппозиции о признании исправленных подобным образом протоколов недействительными отклонялись. Единственной проблемой, помимо независимых наблюдателей в ТИК, может оказаться видеонаблюдение, которое Центризбирком пообещал установить в ТИК и транслировать происходящее там в ночь подсчёта голосов с 17 на 18 марта.
При этом собеседники «Вёрстки» в региональных органах власти говорят, что тотальные грубые фальсификации «не необходимы». «Главный вопрос в том, чтобы дать нужную явку, с победителем всё понятно. В некоторых протестных городах, возможно, придётся провести какие-то „корректировки“, но в пределах разумного. Чтобы за Путина было не 50+% голосов, а 60%. Это в глаза не бросится», — уверен один из них.
Стерилизация выборов
Потенциал активного протеста в случае массовых фальсификаций в отличие от начала 2010‑х невелик, констатируют российские социологи. Источники «Вёрстки», близкие к администрации президента, ранее говорили, что по их данным не более 10% готовы активно протестовать, а 80% исключают такую возможность.
Избиратели, тем не менее, «никаких фальсификаций заподозрить не должны», говорит один из работающих на АП политтехнологов. «Успехом борьбы за легитимность у нас традиционно считается ситуация, когда по опросам доля тех, кто верит в честность выборов, минимум на 30% больше доли не верящих в это», — уточнил собеседник «Вёрстки», работающий в одной из подчинённых АП структур, занимающихся общественным мнением.
Источник: «Верстка».
