Очереди из российских граждан, желающих оставить свои подписи в поддержку выдвижения в президенты выступающего против войны и Путина кандидата Бориса Надеждина, — главное политическое явление января в России. Профессор «Шанинки», социолог Григорий Юдин считает, что происходящее — желание стремящегося к переменам российского общества использовать даже минимальную возможность.
Граждане в России увидели измеряемый шанс на перемены — и тут же мобилизовались. Да, этот шанс измеряется миллионными долями процента — но он понятен. Будь шанс чуть больше — среагировало бы ещё больше людей. Стань шанс по-настоящему большим — и общество бы просто прорвало. Случилось то, о чём я давно говорю: люди коллективно действуют не когда у них кончается некое терпение, а когда они понимают, что от их совместной активности может быть реальный, конкретный и измеримый результат. В случае с Надеждиным — это его регистрация на выборах президента.
Зачем Надеждин Кремлю? Ну а для чего его пускают «в телевизор»? После его антивоенных выступлений мне регулярно звонили иностранные журналисты и спрашивали: «Как же так? Мы-то думали, что в России цензура и россияне просто не знают правды! А вот человек по телевизору выступает и всю правду говорит! Может быть, просто россияне и правда любят Путина и искренне поддерживают его войну?»
Такова стратегия администрации президента. Надеждин должен получить свои 1,5% и этим показать ровно то, что нам постоянно рассказывает «Левада-центр»: в России 140 миллионов упырей и несколько десятков тысяч нормальных людей. Типа, успокойтесь уже, страна за Путина и войну.
Но стоит иметь в виду, что этот результат будет лишь приятным бонусом для Кремля: понятно, что на этом плебисците он решают гораздо более важные для себя задачи. Они не могут себе позволить, чтобы ради вишенки на этом торте всё пошло не по плану. Поэтому, если Надеждин будет, по опросам, набирать слишком много, у Кремля есть целый арсенал, чтобы его популярность сбить. Например, мы знаем, что Надеждин был плотно связан с либералами девяностых — достаточно, чтобы он начал публично произносить что-то из их риторики. Будет прекрасный результат: объединённый антивоенный кандидат будет говорить антинародные вещи, это очень удобно, чтобы дискредитировать всю антивоенную линию.
Можно «купить» его обещанием большой должности. Надеждин не раз доказывал, что готов заключать сделки хоть с чёртом — он и от «Справедливой России» выдвигался, и в праймериз «Единой России» участвовал. Неужели на этот раз откажется? Или его можно признать за пару недель до голосования террористом-экстремистом, запугав этим желающих за него проголосовать. Ну и самое простое, если что-то пойдёт не по «плану 1,5%», то Надеждина в любой момент с выборов можно будет просто грубо снять.
Кремлёвский куратор внутренней политики Сергей Кириенко наверняка чему-то научился, глядя на восстание 2020 года после выборов президента Беларуси. Там тоже всё начиналось с очередей из желающих подписаться за Сергея Тихановского, Виктора Бабарико и Валерия Цепкало. А потом Лукашенко сделал грубую ошибку и допустил до выборов жену Тихановского Светлану. В итоге люди, ещё месяцем ранее вряд ли в массе своей думавшие о каких-то там протестах, поверили в возможность перемен через «сносящие» результаты выборов и уличные акции в их защиту. И ради этого шли буквально на смерть — тысячи протестующих ведь не расходились, даже несмотря на убитых на улицах силовиками людей. А разошлись они в итоге, потому что исчезла надежда на тот самый конкретный результат от действий каждого из них.
Похожую мобилизацию мы уже видели и в России. В 2021 году, когда в страну вернулся и был тут же арестован Алексей Навальный. В тот год наша страна по валовому количеству протестующих стала одной из первых в мире. Мы говорим о массовом движении, которое развернулось по всей стране. Хотя шансы отбить Навального в точности равнялись шансам на смену власти в стране.
С начала войны такой, даже призрачной, надежды на перемены у российского общества не было. Даже действия Евгения Пригожина перед и во время мятежа её не дали. Да, он создал альтернативную официальной и при этом легальную точку зрения на ситуацию в стране. Но он не мобилизовал людей, хотя я уверен — объясни он гражданам, ради какого будущего им поддерживать его выступление, и многие бы поднялись просто потому, что есть запрос на новое.
Формула для начала коллективных действий проста. Понимание того, как твоё личное участие может повлиять на ситуацию и наличие понятного, измеримого результата, который можно увидеть. Конечно, люди ещё оценивают риски от своих действий, но влияние этого фактора не так высоко, как часто думают. Да, сидеть или быть избитым никому не хочется. И никто на это не пойдёт просто так. Но если люди будут видеть, что они в силах изменить ситуацию, то они готовы согласиться на очень большие риски.
Конечно, легальная избирательная кампания — это ещё и минимальные риски. Вам надо просто подписаться, если зарегистрируют — поагитировать, потом проголосовать. Всё это, по идее, разрешено законом, так что внутренний порог для участия в таком у людей невысокий. В танк для этого лезть не обязательно, как в случае с Пригожиным. Красота! Но дело не обстоит так, что репрессиями можно исключить любое коллективное действие. Иначе политика была бы не нужна, и массовой активности вообще нигде не было. История показывает, что ради высоких общих целей люди готовы рисковать жизнью.
В России нет никакого милитаризованного большинства, которое придётся переламывать. Большинство терпит войну, считая её неизбежностью, о которой лучше не думать, а фронтуют всё это небольшие группы, которые решили демонстративно озвереть и сделать себе на этом карьеру. Усталость российского общества от войны и от стариков в руководстве страны огромна. Собрать мощное антивоенное большинство из этой ситуации очень легко.
При этом на вопрос: «Сколько ещё люди будут терпеть?» есть правильный ответ: «Сколько угодно». Потому что люди перестают терпеть и переходят к коллективному действию не тогда, когда невмоготу. Ведь всегда можно ещё глубже спрятаться, ещё сильнее приспособиться. А тогда, когда появляется альтернатива. И вот альтернативы сегодня не хватает. «Нет войне!» — прекрасный лозунг, но из него непонятно, как мы будем жить после её окончания. Пока никто не сформулировал тот образ будущего, который бы сочетал в себе защиту национальных интересов России, понимание достойного, с точки зрения самих россиян, места страны в мире и ясную картину того, как будет устроена жизнь в стране.
Есть Путин, с которым всё ясно: жить при нём мы будем хреново, но хотя бы понятно — как и по каким правилам. Когда кто-то озвучит внятную альтернативу этому, желательно в легальном российском пространстве, появится тот самый «зазор», в который и ринется весь огромный накопившийся протестный потенциал общества. Поводом может стать всё что угодно — от банального бытового конфликта до одного неудачного решения администрации. Наблюдатели будут недоумевать — как же так, люди это всегда терпели, а тут перестали? Но на самом деле перемены к этому моменту уже начнутся.
Источник: «Верстка».
