На одной из израильских денежных купюр, посвященной премьеру Голде Меир, можно увидеть классическую сцену, связанную с визитом Голды – тогда главы израильского посольства в советской столице – в Московскую хоральную синагогу. Ни сама Голда, ни советские руководители не могли предположить, какое количество людей соберется, чтобы увидеть израильских дипломатов. Впоследствии Сталин приступит к беспрецедентным по уровню ненависти антисемитским репрессиям, не достигшим кульминации только благодаря смерти диктатора. Впрочем, посетители синагоги на улице Архипова и сами могли вообразить, как среагируют советские руководители. Именно поэтому они предпочитали избегать каких-либо контактов, любых разговоров с Голдой Меир и ее коллегами. И правильно! Когда один из наследников Голды Меир Шмуэль Эльяшив через несколько лет посетил синагогу в Киеве, каждое слово, которое ему сказал староста общины, мой прадед Гершл Портников, было запротоколировано и передано в КГБ. Так что не зря советских евреев в Израиле называли «евреями молчания» – так, как мы сейчас можем назвать российских украинцев.
И действительно, война идет уже два года – о десятилетнем конфликте вокруг Крыма и Донбасса я уже не вспоминаю. И за это время не было никакой инициативы от существующих (ну, наверное, уже несуществующих) украинских организаций России, никто даже не удосужился сделать то, что сейчас предлагает так называемый антивоенный кандидат на пост президента России Борис Надеждин – призвать хотя бы прекратить войну. Украинское государство уже напоминает об исторических территориях украинцев, которые сейчас являются частью Российской Федерации – а где же сами эти украинцы?
Украинская диаспора в России для меня не абстрактное понятие. 35 лет назад я участвовал в создании первых украинских организаций России, начинал украинские программы в российских медиа (да, даже на украинском языке – сейчас трудно это представить!), следил за тем, как развивается московская библиотека украинской литературы, впоследствии уничтоженная Путиным, как создаются новые украинские очаги… И пришел к выводу, что говорить о каком-то массовом движении не приходится.
Мы с вами много говорим о русификации и истирании украинской идентичности в самой Украинской ССР. Это было настолько сильное давление, что оно сказывается и в независимой Украине, все десятилетия ее существования мы остаемся государством расколотых идентичностей – и никто не знает, как это будет выглядеть после войны. Теперь просто представим, каким было русификаторское движение в самой Российской Федерации – без украинских школ, без осознания хотя бы имитированной государственности и возможности быть украинцем без опасения, что над этим будут насмехаться (хотя в советские времена насмехались и в Донецке, и в Харькове, и в в Одессе, и в Днепре). И спросим – какой уровень самоуважения в авторитарной стране и архаическом шовинистическом обществе нужно иметь, чтобы оставаться украинцами?
Итак, украинцы России делятся примерно на три группы. Первая и самая маленькая из них – люди с украинской идентичностью. Эта группа уменьшается все эти десятилетия еще и потому, что независимая Россия остается значительно более враждебной украинской идентичности, чем даже Советский Союз. У людей, принадлежащих к этой группе, выбор прост – покинуть Россию или жить тайком.
Вторая группа – люди, которые не могут скрыть своей украинской этничности, но стыдятся ее. Это как раз и есть люди из исторических украинских территорий. Люди, которых соседи (не обязательно россияне – могут быть и «обращенные» в российскость украинцы) считают «хохлами» – и они сами считают себя «хохлами». Эти люди – как медведи в цирке. Для демонстрации “широкой русской души” и “толерантности старшего брата”. Вот, «хохлы» рядом живут, мы их не обижаем, на вареники к ним ходим, смеемся, как они разговаривают. Не то что те «нацисты».
И, наконец, самая большая группа российских украинцев – люди, считающие себя этническими русскими и желающие, чтобы и все остальные их считали таковыми. Даже собственные украинские фамилии их ни в чем не убеждают, потому что, как и Путин, они считают, что никаких украинцев не существует от слова вообще. Если вы хотите убедиться в правильности этого тезиса – просто обратитесь к списку погибших российских военных и сами посмотрите, сколько там людей с украинскими фамилиями и с украинскими родословными. Когда мы говорим, что на традиционных территориях украинского расселения украинцы за последние десятилетия просто исчезли, это не значит, что они в основном куда-то уехали. Это означает, что большинство из них окончательно превратилось в русских (а упразднение знаменитой графы «национальность» в паспортах и анкетах этому только способствовало). И я уверен, что война окончательно поставит точку на истории украинцев России. Как, впрочем, хоть это и парадоксально звучит, и на истории этнических русских Украины, потому что большинство из этих людей после такого кровавого и неожиданного для многих конфликта будут чувствовать себя украинцами – не только в смысле идентичности, но и в смысле этничности. А тот, кто и дальше будет чувствовать себя русским, вероятнее всего, либо уже покинул, либо покинет Украину – и вовсе не обязательно, что уедет в саму Россию.
Так что история сосуществования двух соседних народов, которые имели многомиллионные диаспоры на территориях Украины и России, на наших глазах подходит к концу. И все, что мы еще можем сделать – это сохранить историческую память о землях, где когда-то проживали украинцы, и об их неповторимой цивилизации на этих землях, от Зеленого Клина до Кубани.
Но «живых» украинцев на этих землях мы вряд ли когда-нибудь встретим.
Источник: Виталий Портников, Zbruc.
