Активист и ученый из Череповца Грегори Винтер, страдающий диабетом, был осужден на три года колонии за “фейки” об армии после антивоенного комментария в соцсети. В СИЗО он не получает необходимого для жизни инсулина. Винтер написал письмо президенту с просьбой об эвтаназии, чтобы “избежать мучительной смерти”.
Обращение к российскому президенту Грегори Винтер написал за несколько дней до приговора.
“По опыту знаю, что без лекарств моя жизнь в заключении будет очень короткой – когда закончится мой личный запас инсулина и ассоциированных лекарств, и в условиях полного отсутствия медикаментов в системе ФСИН РФ наступит ситуация долгого мучительного умирания (…) Зная о том, что в местах лишения свободы меня ждет максимально мучительная смерть среди чужих, жестоких и предельно равнодушных людей, прошу Вас разрешить в отношении меня добровольную медицинскую эвтаназию”.
В обращении Винтер указал, что имеет хорошее советское медицинское образование и знает много способов самоубийства, в том числе достаточно безболезненных. Но в условиях колонии остаются только очень жестокие способы ухода из жизни.
“Реальное лишение свободы в отношении меня, пережившего и инсульт, и клиническую смерть во время ковида и покушение на жизнь в 2018 году, фактически означают казнь, причем казнь публичную, сопряженную с долговременными страданиями и мучительным уходом из жизни. Это не просто 1937 год – это извращенный патологический садизм, которым на весь мир теперь известен ФСИН РФ”, – пишет Винтер.
– Это письмо – жест отчаяния. Такой протест против тех условий, в которых содержатся люди в СИЗО, – говорит адвокат Винтера Сергей Тихонов. – Ведь раньше он уже сидел в СИЗО, где имел большие проблемы с инсулином, и если бы друзья тогда не привозили медикаменты, то неизвестно, что было бы. Я сам диабетик и понимаю, что это такое. Нехватка лекарств во ФСИН – это системная проблема. А у него вообще много заболеваний помимо диабета. Я думаю, что у нас полтома уголовного – это его медицинские документы.
Прокуратура требовала осудить Винтера на шесть лет и три месяца лишения свободы. 18 января суд приговорил его к трем годам колонии. Но и такой срок для осужденного подобен смертному приговору, о чем Винтер и пишет в обращении к президенту.
Через друзей он передал письмо, которое назвал “Заявление для общественности”. В нем Винтер пишет, что он осужден “за политическую и идеологическую ненависть к государству” – именно так и сказано в приговоре.
“Я очень рад, что нацистская контора “Череповецкий городской суд” так ярко себя проявила, вменив мне “политическую ненависть”. Причем я – это тот человек, который в самых трудных условиях 20 лет подряд занимался благотворительностью, зоозащитой, меценатством, организовывал выставки во славу русского оружия и русской армии, посвященные Первой мировой войне, вывозил сирот из приюта на познавательные экскурсии в музеи и пикники, много-много раз одаривал Череповецкое музейное объединение”, – написал Винтер.
По его словам, в СИЗО он сидит без медицинской помощи.
“Все мои медицинские приборы отняли и унесли в другой корпус, а сами медики никаких измерений не проводят. Диетпитания мне не дают. Причина мне неизвестна. Своих лекарств в СИЗО нет, использую только те, что были у меня с собой. Страшно подумать, что будет, когда лекарства закончатся! Ларек здесь не работает. Кормят, разумеется, хреново”, – продолжает Винтер.
– На что мы рассчитывали? Если посадили Игоря Барышникова с его-то заболеваниями (калининградский активист, страдающий онкологией, осужден за “фейки” на 7,5 лет колонии. – СР) – конечно, и Винтер, и защита были готовы, что срок будет реальный, – говорит Тихонов. – Понятно, что у нас условных сроков по этим статьям нет в стране. Но я рассчитывал на более смелый суд. Мы считаем, что в деле неверная квалификация дана, суд мог перейти к первой части статьи 207.3, но в итоге осудил по второй части.
Защита предоставила несколько томов документов, доказывающих правозащитную деятельность Винтера.
– Это были доказательства, что вмененный мотив – политическая и идеологическая ненависть к государству – полностью отсутствует. Там три тома документов было – что ради спасения какого-то человека, взгляды которого ему чужды, он постоянно общался с Москальковой (Татьяна Москалькова, уполномоченный по правам человека в РФ. – СР). Что ради кошек он контактирует с государством, предпринимает какие-то действия. Никто от него никогда не слышал таких слов, что он ненавидит государство. А следствие вообще это никак не обосновало – просто включило фразу в обвинение, даже не удосужившись предоставить минимальный набор доказательств, – отмечает адвокат.
Пытали электрошокером, сломали ногу
55-летний Грегори Винтер – известный активист из Череповца, глава местного отделения правозащитной организации “За права человека”. Ранее он рассказывал о жестоких избиениях в Череповецком СИЗО и нарушении прав заключенных в ИК-12. Его работа привела к увольнению сотрудников и появлению уголовных дел в отношении руководства учреждений ФСИН. Также он известен борьбой против вырубки Пуловского леса.
В 2020 году Винтер впервые стал фигурантом уголовного дела, и тоже о “фейках”, но в тот раз – о коронавирусе. На своей странице во “ВКонтакте” он написал, что из Череповецкого СИЗО №3 этапировали группу арестантов без соблюдения санитарных мер, в одном вагоне с больными коронавирусом. Тогда Винтера приговорили к двум годам ограничения свободы. Когда он оказался в Череповецком СИЗО, то был жестоко избит: его пытали электрошокером, сломали ногу. В апелляции суд изменил ему наказание на полгода исправительных работ. Выйдя на свободу, Винтер публично рассказал о пытках, что привело к уголовным делам в отношении руководства череповецкого СИЗО.
Тогда Винтеру удалось отсудить моральную компенсацию за незаконный арест, по словам Тихонова, он получил “издевательскую сумму” в 30 тысяч рублей. Винтер пытался оспорить решение в апелляции, но областной суд отказал, и дело сейчас находится в кассации.
Уголовное дело за “фейки” об армии в отношении Винтера было возбуждено 24 августа 2022 года – за единственный комментарий в соцсетях о военных преступлениях россиян в Буче, Мариуполе и Ирпене. Полтора месяца он находился в СИЗО №2 в Вологодской области. В интервью Север.Реалии рассказал, что тогда оглох на одно ухо из-за низкой температуры в камере. Температура воздуха там по ночам не поднималась выше 4–6 градусов тепла, а Винтера привезли в СИЗО в шортах и футболке.
Также здесь он впервые остался без инсулина – в камеру позволили взять только один шприц. После перенесенного ковида Винтер страдает диабетом второго типа и нуждается в инсулине, а также принимает два вида ассоциированных лекарств. Однако в системе УФСИН их нет.
“Оказывается, для СИЗО в России в принципе инсулин не закупают – его физически нет, якобы человек должен заехать под арест со своим инсулином. Где его взять в условиях тюрьмы и как связаться с родными, история умалчивает. А ассоциированные лекарства – випидия, галвус – ФСИН РФ во всей стране их не закупает. Я думаю, когда диабетиков приговаривают к длительным срокам заключения, это смертная казнь для них”, – говорил Винтер в интервью.
19 октября 2022 года суд перевел его под домашний арест. В одиночестве в своей квартире Винтер провел больше года. Первое время – без возможности пользоваться интернетом и телефоном.
– Было очень тяжело, но он справился стойко, – рассказывает его адвокат. – И даже будучи под домашним арестом, он нашел на удаленке работу. Позже суд разрешил ему пользоваться интернетом для трудовой деятельности. При этом ему были запрещены прогулки, никак мы не могли их добиться. Только потом суд разрешил свободное посещение медицинских учреждений, а поначалу на каждое посещение поликлиники нужна была резолюция суда.
Под домашним арестом Винтер умудрялся совершать научные открытия. 30 лет он занимается палеонтологией, а дома у него палеонтологическая коллекция весом в 500 кг. Ученый открыл 15 новых видов организмов, которые были признаны Российской академией наук. Ископаемые виды древних рыб он находил даже во время своих походов в аптеку или в магазин: “Взял камень, принес домой, дома рассмотрел и пришел к выводу, что это мягкотелая рыбка, которую никто ранее не описывал. Рыбка – предок современной рыбы фугу”, – рассказывал ученый в интервью.
В апреле 2024 года Винтер рассчитывал выступить на ежегодном заседании палеонтологического общества РАН и рассказать о находке – если бы удалось избежать заключения.
Дома у Винтера живут десять кошек, всех их он подобрал на улице или отобрал у живодеров. Точнее, жили. Понимая, что его могут арестовать, Винтер заранее пытался их пристроить. После публикаций в местных СМИ нашлись люди, готовые забрать животных. Сейчас всем кошкам нашли новый дом.
– Сначала у него было десять кошек, потом один кот помер, – говорит Тихонов. – Перед арестом ему удалось двоих пристроить. Мир не без добрых людей: шестерых кошек заберет женщина в частный дом в Подмосковье.
За два месяца до вынесения приговора защите удалось отменить домашний арест Винтера. Суд избрал новую меру пресечения – запрет определенных действий: ему нужно было с 22.00 до 8.00 находиться по домашнему адресу. Других ограничений не было.
На этом гуманность правосудия кончилась. Впрочем, и три года колонии в нынешней ситуации можно назвать мягким наказанием, считает адвокат Тихонов.
– Посмотрите приговоры – это второй, где срок ниже низшего предела. Первый приговор был вынесен Владимиру Румянцеву – три года колонии. Это самые мягкие приговоры. Потому что обычно отсчет начинается минимум с шести лет лишения свободы. Я не говорю, что суд молодец. Тем более что я ожидал более смелого решения – в деле множество нарушений. Начиная от экспертизы, которая некомпетентна: эксперт при допросе плавала как школьница. По совокупности доказательств Винтер подлежит оправданию. Не говоря уж о конституционности самой этой статьи о “фейках”. Но суд решил дать такой, с его точки зрения, гуманный срок, из которых месяцев десять Винтеру зачтется за домашний арест. Хотя, конечно, никакой гуманности тут нет.
Правозащитный проект “Мемориал” признал Грегори Винтера политзаключенным.
– К сожалению, мы понимаем, что он сидит ни за что. Он не делал призывов, просто рассказал про Бучу, как он это видел, – говорит вологодский активист Евгений Доможиров. – Думаю, никакой эвтаназии к нему не применят, потому что законом РФ это не предусмотрено. Российская Федерация – это фашистская диктатура, которая считает болезнь человека нормой и использует ее в качестве пыток. То же самое мы видим с калининградским активистом Игорем Барышниковым, Алексеем Гориновым, да даже с Алексеем Навальным, который не мог получить помощь зубного врача. Боль в УФСН – как один из видов пыток. И эта система абсолютно безжалостна и аморальна. Судье, прокурору, следователю наплевать на человека.
В Вологде есть несколько уголовных дел за “фейки” о российской армии. Есть и дела о повторной дискредитации. Например, в отношении главы местного “Яблока” Николая Егорова.
Но самая резонансная история – дело кочегара Владимира Румянцева. Его осудили на три года колонии за то, что он транслировал антивоенные ролики в эфире собственной радиоточки, которую прозвал “Радио Вован”. Подпольное радио послушали сотрудники ФСБ и возбудили уголовное дело. Своей вины Румянцев не признал. А недавно, по словам Сергея Тихонова, который был и его адвокатом, категорически отказался от условно-досрочного освобождения.
– Он сказал, что даже теоретически не может признать вину. Отсижу, говорит, от звонка до звонка. Для УДО признавать вину не обязательно, но желательно, – отмечает адвокат. – Сейчас Владимир работает на швейном производстве, что-то там чинит. У него мало времени, старается быть занятым. Так время идет быстрее. И он очень благодарен всем, кто ему пишет. Письма доходят с огромным опозданием, но его это очень ободряет. Одна девушка ему посылки регулярно посылает. Сейчас ему примерно полтора года осталось сидеть. И для меня он пример сильного духа.
Источник: «Север.Реалии».
