От редакции
Следующий ниже текст посвящен не авианосцам, как таковым, а самой концепции, которая заложена в этом типе кораблей. Причем, эта концепция нас интересует в свете последних событий, происходящих в Крыму, а потому текст этот будет использовать именно авианосцы, как отправную точку для всей повести.
***
Авианосцы
Как известно, авианосцы сейчас являются самыми крупными военными кораблями в мире. Американские атомные авианосцы, которые стоят на вооружении прямо сейчас, относятся к двум классам «Честер Нимиц» – находящиеся на вооружении с 70-х годов прошлого века, и новые, только поступающие на вооружение, – класса «Джеральд Форд». Но оба эти класса кораблей имеют огромное водоизмещение, порядка 100 тыс тонн. Просто для сравнения, водоизмещение теперь уже подводного крейсера «Москва», который в документах вражеской армии получил конспиративное название «Подмосковье», составляло 11,5 тыс тонн.
И это при том, что во времена командования флотом в Тихом океане Честера Нимица, авианосцы своим водоизмещением существенно уступали новейшим линкорам. Просто для сравнения, японские тяжелые авианосцы имели водоизмещение 30+ тыс тонн, в то время как американские тяжелые – около 40 тыс тонн. Если не считать переделанный из линкора и так и не увидевший морских баталий авианосец Синано, то действующие авианосцы более чем вдвое уступали водоизмещением линкору Ямато.
Во время Второй мировой войны авианосцы активно использовались в ходе морских баталий и часть из них погибла от огня противника. Так японский, королевский флот потерял рекордное количество авианосцев разных классов – 21 единицу. Американский флот лишился 16 единиц, а британский – 8 авианесущих кораблей. И каждый раз потеря такого корабля была трагедией, поскольку кроме самого экипажа корабля, там же находился и личный состав авиакрыла – летчики, техники, оружейники и прочие. Так что гибель такого корабля вела к большим потерям как личного состава так и ценной материальной части.
Известно, что во время Второй Мировой войны и американцы, и японцы, использовали примерно одинаковую тактику борьбы с авианосцами, как наибольшей угрозой, которую имеет флот противника. Первое, что надо было сделать – лишить авианосец возможности запускать и принимать собственные самолеты. Для этого летчики старались уложить хоть одну бомбу на палубу так, чтобы повредить ее взлетную часть. Зная это, строители корабля всячески укрепляли палубу, снабжая ее сплошным бронированием. Таким образом, надо было не просто попасть по палубе, а попасть правильно, чтобы бомба не срикошетила от броневого покрытия и не улетела в море.
Как только удастся добиться этой цели, авианосец тут же превращается из грозной единицы флота в чемодан без ручки. В самом деле, его габариты являют собой прекрасную цель для торпед и бомб, а силуэт как бы сигнализирует противнику о том, какой корабль является первоочередной целью для поражения. Если авианосец получал повреждение палубы, которое делало невозможным использование своего авиакрыла, его старались тут же вывести из боя, поскольку там он был обречен.
Наверное, тут можно привести два красноречивых факта, которые иллюстрируют подобную ситуацию. Первый из них – гибель авианосца Синано, который был переделан из корпуса третьего линкора класса Ямато. Как корабль, Синано был самым совершенным авианосцем того времени и почти вдвое большим, чем самые крупные из современников. Как и Титаник, он считался непотопляемым, но погиб всего через несколько часов после того, как начал свое боевое развертывание. В сопровождении эскорта, состоящего из Эсминцев, он пошел на юг, где на его борт должна была зайти авиагруппа.
То есть, он шел без самолетов, просто как корабль, и его торпедировала американская подлодка. Несколько лет назад мы об этом писали подробно, а тут лишь заметим, что Синано оказался ровно в том же самом положении, как и авианосец – получивший повреждение летной палубы, а именно – он не мог использовать самолеты своей авиагруппы. Сейчас трудно оценивать, насколько наличие самолетов и их использование в той ситуации, могло бы изменить ситуацию, поскольку события разворачивались таким образом, что субмарина могла быть потоплена и силами эсминцев, но самолеты явно не помешали бы этому процессу и даже – наоборот.
Отсюда следует второй факт. В завершающей фазе войны у японцев оставалось довольно много самолетов, в том числе, и для палубной авиации, но палуб для них уже не было. А кроме того, американцы уже подошли настолько близко к главным островам, что пришлось работать уже с материковых аэродромов. С учетом же того, что вместе с авианосцами погибла основная часть морских летчиков, то оставшиеся самолеты стали использовать как пилотируемые, ударные дроны и самолетом в один конец. Этих летчиков весь мир знает под прозвищем камикадзе.
После окончания Второй Мировой войны концепция применения авианосного флота получила свое развитие и в результате – сами корабли, а особенно – их авианосная группа, претерпели кардинальные изменения. Тем не менее, авианосец по прежнему является средоточием военной мощи и носителем огромного военного потенциала, пусть уже и совсем другого свойства, чем то было во время минувшей, большой войны. Но все это справедливо к американским авианосцам, поскольку они получили собственные «глаза» не только в виде радаров, но и самолетов ДРЛО, например и потому вполне могут собственными силами обеспечивать ведение боевых действий именно как автономна, ударная группа, в состав которой входит ракетный крейсер, несколько ракетных эсминцев и как минимум – одна атакующая субмарина.
Именно эту концепцию не смог вытянуть совок, поскольку не имея нужных технологий, он не смог воссоздать все элементы авиагруппы авианосца, как современного корабля и его авиакрыла с необходимым парком самолетов разного типа. Именно поэтому он сотворил смесь бульдога с носорогом, которую назвал авианесущим крейсером. В совке решили все впихнуть в одну посуду и получилось, что авианесущие способности комплекса оказались пародийными, а собственное ракетное вооружение оказалось «поджатым» авиационной инфраструктурой.
Думаю, что совки сами понимали, что и Кузя или что-то подобное, являет собой даже не боевую, а тренировочную мишень для любого более или менее современного флота. Корабли этой концепции никогда не принимали участия в реальных боевых действиях и потому их ущербность не стала настолько очевидной, как это сейчас происходит с большинством их расхваленных систем вооружений. Думаю, что сунься Кузя в драку, шансов у него было бы еще меньше, чем у покойного флагмана черноморского флота.
Еще будучи юнцом, пришлось почитать несколько номеров журнала с названием типа «Военно-морское обозрение». В данном случае Гугл не помог. Но прекрасно помню, что журнал был довольно толстым и в мягком переплете. На удивление, там было много фотографий, картинок и прочей визуализации. Так вот там пришлось почитать статью о том, что авианосцы уже отжили свое, а вот в Советском Союзе – всех начисто опередили, создав линейку совершенно универсальных кораблей, который могут выполнять любые задачи. Понятно, что там никто не уточнял, что выполнять-то они могут, да кто же им даст? И никакого опережения там быть в принципе не могло, а чтобы скрыть свое критическое отставание, совок пошел в сторону. Вернее – в дебри, чтобы в этих пампасах никто не сравнил что-то кузеподобное с авианосцем Нимиц, например.
Думаю, что описывая бодрыми красками собственные достижения, совки все же понимали, что хоть корыто они и запилили, но толку от него никакого не будет. Им разве что побряцать можно, чисто без драки и то, не очень громко, чтобы не случилось какой неприятности. Потом это не раз подтвердилось на практике, поскольку «вертолетоносцы» и потом «авианесущие крейсера» регулярно горели и вытворяли более загадочные вещи. Наверное, самым знаменитым ЧП была попытка тарана, который чуть не исполнил Кузя, относительно острова Мальта.
Тогда дело не дошло до натурального абордажа этого островного государства только чудом, и Кузьма не дошел до цели всего какие-то пару миль. Видимо, отсюда у совков, а потом и у лаптей, возникла навязчивая идея о «непотопляемом авианосце». Видимо, по поводу «потопляемости» собственных «авианосцев», сомнений не было никаких, и называя Крым «непотопляемым», они невольно сделали оговорку по Фрейду.
Непотопляемый авианосец Крым
И тут следует отметить, что противник действительно решил использовать Крым, как авианосец, поскольку разместил там свои корабли, самолеты, ПВО и прочую инфраструктуру, которая компактно присутствует на авианосце. Здесь же можно было не стесняться габаритами и разместить все, что угодно и в любом количестве, что и было сделано, особенно после оккупации Крыма. Милитаризация полуострова стала более плотной, чем даже при совке.
Причем, там решили, что раз уж всего натянуто много, а утонуть все это не сможет, то никаким другим образом нанести поражение этой военной группировке никто не сможет. В самом деле, с моря все прикрывал флот и береговые ракетные комплексы, побережье было утыкано средствами ПВО, а целая сеть аэродромов вместила туда авиации, которой хватило бы на несколько авианосцев. Отсюда и такая уверенность в неуязвимости. И надо отметить, что за время оккупации противник перебросил туда практически все свои новейшие системы вооружений, технику и оборудование.
А поскольку он свято верил в то, что все это железо действительно лучшее в мире и что практически по всем направлениям и видам вооружений удалось опередить Запад, чем получить фору в 10-15 лет, да еще и на фоне постоянного сокращения и без того мизерных военных бюджетов, уверенность в полной защите Крыма казалась незыблемой. Будь это иначе, не строили бы Керченский мост. В общем, до широкомасштабного вторжения противник считал, что аннексия Крыма – необратима, поскольку нет такой силы, которая такое могла бы уничтожить.
Но такая уверенность, а тем более – длительно и без особых на то оснований культивируемая, всегда имеет внутреннюю слабость, а именно – только в реальном бою с умелым и сильным противником возможно либо утвердиться в такой уверенности, либо реально увидеть ее слабые стороны. Это как раз тот случай, когда теория проверяется практикой. А совок и тем более – Российская Федерация, после Второй Мировой войны не имели такой практики. Все военные операции, которые проводились в этом промежутке времени, не дали никакого опыта, способного повлиять на выводы о том, насколько уверенность обоснована.
В самом деле, не считать же десятилетнюю войну в Афганистане проверкой правильности или неправильности военно-морской доктрины? А все остальные военные конфликты были двух типов, либо под прикрытием, как в тех же Корее, Вьетнаме или на Ближнем Востоке, либо войной малой или средней интенсивности, где была задействована только часть вооруженных сил. В таком формате трудно добыть какой-то опыт, который мог бы повлиять на фундаментальные принципы формирования военной доктрины. Начальная фаза войны в Украине стала комбинацией военных действий первого и второго типа и потому до 24 февраля 2022 года, лапти не видели никаких причин для того, чтобы делать какие-то свои выводы по поводу возможностей своих войск, своего оружия и концепции применения собственных вооруженных сил.
Злую шутку с ними сыграла и тяга к величию. Ведь если война происходит вынуждено или по каким-то более или менее вменяемым и конкретным соображениям, то все в ней происходящее уходит в чисто военную плоскость, если же изначально целью является величие, то все, что будет ставить его под сомнение, будет замалчиваться и выводиться за скобки. И вот нечто подобное сейчас происходит с их «непотопляемым авианосцем – оккупированным Крымом. Не имея реального опыта операций именно авианосным флотом, противник упустил важный принцип, описанный выше. Вы туда можете втянуть очень много сил и средств, как это бывает в АУГ, но вы должны себе давать отчет в том, что как только утрачиваете возможность эффективно оборонять свой авианосец, он тут же становится жирной и первоочередной целью. А раз так, то в этот самый момент утрачивается сам смысл этой концепции.
В общем, сейчас мы наблюдаем именно такой драматический момент. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать о том, что ВСУ научились взламывать морскую и воздушную оборону Крыма, после чего там вырезаются «жирные» цели. Регулярность проведения таких двухфазовых операций, когда сначала подавляются средства обороны противника, а потом в эту дыру летит основная посылка, говорит уже не просто о проблемах с их так долго расхваливаемыми системами ПВО, например, а о самой концепции «непотопляемого авианосца».
Противник изначально позиционировал оккупированный Крым как территорию, наиболее защищенную от любого вида ударов, и потому развернул там свои войска таким образом, что им вообще нечего было опасаться. И в итоге получается, что его военные объекты и критическая военная инфраструктура оказались в зоне досягаемости наших систем вооружений, а эффективно им противодействовать противник уже явно не может. Именно по отношению к Крыму он даже себе не может сказать в оправдание, что он там не воюет в полную силу или не использует все свои эффективные средства.
Это потому, что он сам не раз и не два заявлял о неприступности Крыма и перечислял элементы системы безопасности, которые он считал непреодолимыми. Вспомним, как они описывали возможности крейсера «Москва». Я лично читал о том, что для него акватория Черного моря слишком мала, чтобы считать ее операционным районом. Даже Средиземного моря ему маловато будет, потому что корабль – океанского класса и он способен в одиночку тягаться с АУГ противника. И вот оказалось, что его возможности оказались не просто переоцененными, а они не были адекватными современной войне, поскольку корабль был уничтожен противником (нами), который не то что АУГ, а даже флота не имеет.
Примерно тоже самое касается и систем ПВО С-400, о которых Путин рассказывал сказки в плане того, что они далеко превзошли все то старье, которое стоит на вооружении НАТО, а потом и Украины. И вот с ними случилось то, что не может произойти с кораблями. Ведь сейчас Турция закрыла черноморские проливы, согласно конвенции Монтрё как для наших, так и для российских военных кораблей. И если о наших кораблях можно говорить с большой натяжкой, то заменить потерянные противником корабли, ему просто нечем.
А вот с комплексами С-400 – другое дело. Наши военные их регулярно уничтожают и противник снимает очередную батарею из-под того же Пскова или выводит из Калининберга и перебрасывает ее взамен только что уничтоженной. Но с новой батареей происходит ровно тоже самое. По ней прилетает и она, уподобившись бенгальским огням или фейерверкам, приказывает долго жить. А самое обидное для противника состоит не только в том, что на металлолом пошла их расхваленная система ПВО, а что на ней строилась безопасность объектов в глубине территории Крыма, но после уничтожения батареи, тут же летит и по этим объектам снова и снова, что уже показывает определенную регулярность.
Проще говоря, задачи, ради которых проектировался и выпускался ЗРК С-400, оказались невыполнимыми. Эти зенитные средства не смогли обеспечить прикрытие важным и особо важным объектам. Таким образом, «непотопляемый авианосец» уже не раз и не два показал, что он не способен защитить себя самостоятельно. А ведь за десять лет оккупации там развернута инфраструктура таким образом, что до нее и муха не должна бы прилететь. И что делает враг? Правильно! Он в очередной раз подтаскивает в Крым очередную партию ПВО, предшественница которой уныло разбросала обломки по сети, а кроме того, то, что было уничтожено после очередной ликвидации зенитного щита. А это значит, что противник снова и снова втаскивает силы и средства в те места, куда ВСУ гарантировано достают и не в теории, а на практике. Тем самым, вместо непотопляемого авианосца, Крым все больше превращается в утилизационный полигон.
И вот уничтожение средств ПВО противника 4 января оказалось несколько необычным. Похоже на то, что противник либо утрачивает возможность быстрого латания дыр в щите ПВО, либо уже понял, что очередной С-400, притащенный из глубины федерации, по большому счету, снова станет жертвенным козлом, и что ВСУ его уничтожат в тот момент, когда сочтут нужным нанести удар в глубине полуострова, по какой-то крайне важной цели.
По крайней мере, вот уже несколько суток подряд, наши военные наносят все новые и новые удары по объектам в Крыму и насколько можно понять, они юзают окно, проломленное три дня назад. Вот такого еще не было. Трудно сказать, догадался ли враг о том, что ВСУ постепенно формируют в Крыму место перемалывания дорогой техники противника и его командного состава или нет. Если он не начнет оттуда выводить все тяжелое и ценное, значит, еще не понял.
Пока нельзя об этом говорить однозначно, но из Севастополя вчера ушел вроде бы последний БДК, который там еще оставался. То есть, флотская группировка точно отходит, а воздушная и сухопутная – нет. Но тут, как говорится, «нет, так – нет» и опять прилетело по аэродрому в Саках. Если они будут регулярно убирать хлам со стоянок, а на их место присылать новые самолеты, ну что же, значит концепция непотопляемого авианосца никуда не делась и странное название Саки, после освобождения, можно поменять на «Нова Чорнобаївка».
А вся эта длинная повесть говорит о том, что противник впервые столкнулся с ситуацией, когда его концепции подверглись жесткой проверке. Они явно не работают так, как они себе представляли, но других у них нет и это надо иметь ввиду.
Источник: Anti-Colorados, Defence Line.
