После оккупации Крымского полуострова за ним стали информационно закреплять название “непотопляемый авианосец”, чему способствовали как литературные памфлеты, так и статьи, репортажи в российских СМИ. Но Крым всегда был ахиллесовой пятой в вопросах обороны и обеспечения, и это особенно проявилось в период полномасштабного вторжения в Украину.
С 2014 по 2022 год в сообщениях о ситуации во временно оккупированном Крыму мы могли наблюдать, как изменяется не в лучшую сторону экономическая, социальная составляющая, а также инфраструктура полуострова. Крым превратился для российских оккупантов в еще один дотационный регион, который высасывал из бюджета средства, сопоставимые по объемам с затрачиваемыми на Северный Кавказ и непосредственно Чечню.
Но для российского руководства захваченный полуостров был элементом репутации. Демонстрацией того, что Москва может себе позволить захватывать то, что она считает своим. И несмотря на то что Крым был финансовой обузой, из него всячески пытались сделать “жемчужину” российского гибридного реваншизма, витрину диктатуры.
Кардинальным образом все изменилось в 2022 году, когда полуостров стал главным логистическим узлом при осуществлении вторжения на материковую Украину и базой российских оккупационных войск. На нее были возложены большие надежды, но в результате они обернулись полным разочарованием и стратегическим тупиком.
Флот
Черноморский флот РФ, размещавшийся в основном в Севастополе, должен был играть не менее важную роль в оккупации материковой Украины, чем сухопутные войска и авиационная компонента. Именно на флот возлагались основные надежды в вопросах захвата Одесской области и развития успеха до границы с Приднестровьем. Удары же посредством КРМБ “Калибр” должны были вывести из строя всю противовоздушную составляющую юга и обезоружить его перед авиацией.
Большие десантные корабли должны были обеспечить волнообразные высадки десанта в Одесской и Николаевской областях – суммарно по 4-5 тысяч морских пехотинцев за раз.
Фактически на расширение плацдарма на юге с охватом сразу двух областей российским командованием отводилось от нескольких дней до пары недель. Но все пошло не по плану с первых же часов полномасштабного вторжения 24 февраля 2022 года.
Большая часть ракетных ударов была отражена, приближающиеся к береговой линии БДК встретили сопротивление береговой артиллерии и, будучи очень жирными целями, так и не смогли беспрепятственно высадить многотысячный десант. Некоторое время спустя выяснилось, что полную боеспособность сохранили ПКРК “Нептун”, которые выжидали момент, когда максимально удачно в зону поражения войдет приоритетная цель – ракетный крейсер “Москва”.
Постепенно, день за днем, неделя за неделей российский Черноморский флот утрачивал доминирование в Черном море, нес потери, отгонялся от украинских вод и в какой-то момент стал феерично и искрометно гореть в портах приписки в самом Крыму.
В России часто любили оправдывать оккупацию Крыма не только тем, что там живут русскоязычные, которых нужно защитить от процветания и благополучия, и что это якобы исторически “русская земля”, но и тем, что это база для флота.
В итоге почти за два года полномасштабной войны с Украиной Черноморский флот не только не смог показать хоть какую-то эффективность (кроме пусков ракет по тыловой Украине издалека, на что большого ума не надо и что даже примитивные йеменские хуситы могут себе позволить), но и в целом под конец 2023-го был изгнан с полуострова, а любой заход его кораблей в один из крымских портов может завершиться полным уничтожением.
Одной из реальных причин оккупации Крыма в 2014 году было стремление России доминировать в Чёрном море, и она готова была идти на любые убытки, лишь бы сохранить это доминирование. Но оно было эфемерным и развеялось, стоило только России вступить в полномасштабное противостояние.
Причём вступить в него со страной, у которой флота, по сути, даже не было. Теперь его нет и у России, а есть флотилия.
И по состоянию на конец 2023 года она загнана туда, где не находилась в Черном море даже по состоянию на 1990-е.
Логистика
Для России было приоритетным после оккупации Крыма связать его с материковой территорией мостом. Эта логистика должна была на порядок упростить не столько гражданские и коммерческие перевозки, сколько в первую очередь военные.
В 2022 году превалирующая часть материально-технического обеспечения для групп войск “Днепр” и “Восток”, а также “оборона Крыма” осуществлялась именно через Керченский мост. Но эта сомнительная по качеству новостройка очень быстро утратила свой полноценный функционал после весьма успешного подрыва 8 октября 2022 года, а 17 июля 2023-го взрывной инцидент на мосту повторился.
Фактически логистика через Крым оказалась ненадежной, и во второй половине 2023-го стали отмечаться попытки оккупантов развернуть строительство железной дороги на материковой части Украины, что лишь подтверждало отсутствие уверенности россиян в радужном будущем Керченского моста.
Хромающую логистику через мост оккупанты пытаются отчасти усилить морскими перевозками, в частности с использованием больших десантных кораблей. Но 26 декабря 2023 года один из таких челночных БДК “Новочеркасск” был успешно уничтожен в порту Феодосии.
По сути, Крым представляет собой очень непростой логистический узел, который не столько упрощает обеспечение войск на временно оккупированных территориях, сколько усложняет и, даже более того, увеличивает риски для грузов.
“Авианосец Крым”
Авианосцем оккупанты стали называть Крым тоже не просто так, а из-за того, что на полуострове размещено довольно приличное количество аэродромов, которые могут использоваться российской авиацией. И именно аэродромы стали первыми целями для ударов. Например, 9 августа 2022 года был нанесен удар по авиабазе “Саки”, в результате которого были уничтожены самолеты Су-24 и Су-30СМ.
Удары и налеты дронов для Крыма стали регулярным явлением, и для усиления безопасности объектов на полуострове российские оккупационные войска стали концентрировать все больше средств ПВО. На сегодняшний день на полуострове сосредоточена эшелонированная ПВО, по своей плотности являющаяся второй после Москвы и Московской области. Но это не спасает “непотопляемый авианосец”, а порою даже упрощает задачи для Сил обороны Украины по уничтожению дорогостоящих образцов ПВО оккупантов.
Так, 23 августа 2023 года на мысе Тарханкут была уничтожена ЗРС С-400 “Триумф”, а 14 сентября аналогичный инцидент произошел в районе Евпатории.
Всего за время полномасштабного вторжения в Украину в воздушном пространстве Крыма было зафиксировано минимум 77 тревожных инцидентов с разного рода последствиями – от “бавовны” в небе до “бавовны” на суше.
Кроме того, минимум четыре российских самолета и один ударный вертолет за это время самоуничтожились по загадочным причинам.
В 2024 году история с бегством Черноморской флотилии из Крыма в Новороссийск может повториться и для авиации, которую РОВ вынуждены будут отводить на территорию РФ, дабы уберечь от полного уничтожения. Авианосец без авиации? Это не авианосец. Это овощевоз.
Выводы
Очевидно, что Крым сложно назвать надежным, безопасным и тем более “непотопляемым авианосцем”. Крейсер “Москва”, БДК “Минск”, “Новочеркасск”, ДЭПЛ “Ростов-на-Дону” и многие другие не дадут соврать. Более того, в случае полной утраты функциональности Керченского моста, а она произойдет, Крым и вовсе утратит хоть какое-то минимальное значение, но при этом будет продолжать требовать затрат ресурсов на порядок больших, чем до 2022 года.
Крым для российских оккупантов должен был стать оплотом и опорой в их оккупации всей южной Украины, а превратился в обузу, от которой больше проблем и потерь, чем профита.
В какой-то момент удержание Крыма для РОВ станет еще более проблематичным, чем, например, правого берега Херсонской области.
Сложность лишь в том, что для преступного военно-политического руководства России Крым – это вопрос репутации и принципа. И даже когда он будет выпирать кровоточащей костью из глотки оккупационного режима, тот его не будет выхаркивать, продолжая терпеть боль. Возможно, именно это режим и добьет.
Источник: Александр Коваленко, «Обозреватель».
