В 2018 году в Уфе прямо в отделении полиции трое сотрудников изнасиловали молодую девушку, работавшую там в должности дознавателя. Это стало едва ли не самым громким делом о сексуализированном насилии в современной России. Помимо самого преступления, пострадавшая, Гульназ Фатхлисламова, столкнулась с травлей в СМИ, потеряла работу и была вынуждена участвовать в нескольких мучительных судебных процессах. В интервью Би-би-си девушка рассказала, как она прожила эти пять лет и что ей помогало отстаивать себя.
В последний день октября 2018 года практически во всех российских СМИ появилась новость о групповом изнасиловании в отделении полиции в Уфе. И пострадавшая девушка, и обвиняемые были сотрудниками МВД.
23-летняя Гульназ Фатхлисламова пришла на службу сразу после института и успела проработать в должности дознавателя всего полтора месяца. Обвиняемыми были трое старших по званию — начальники отделов по Уфимскому и Кармаскалинскому районам города Эдуард Матвеев и Салават Галиев и отдела по вопросам миграции по Уфимскому району Павел Яромчук. Самому старшему мужчине был 51 год, младшему — 34.
«Если бы я не была смелым человеком сама по себе, наверное, я бы не подала заявление», — вспоминает в интервью Би-би-си Фатхлисламова. В тот момент, объясняет девушка, она не могла даже предположить, что ее ждет.
Случай в Уфе стал для России одним из самых громких дел об изнасиловании — СМИ по масштабу внимания сравнивали его с делом Дианы Шурыгиной. Сама Гульназ Фатхлисламова объясняет это тем, что все участники происшествия были полицейскими, к тому же ее отец работал замначальника региональной Росгвардии, что быстро стало известно СМИ. «Трое начальников отделов полиции — это очень большие люди. А я еще и оказалась дочерью известного человека, это была, конечно, интересная история для журналистов», — говорит Фатхлисламова.
Уголовный процесс растянулся на четыре года. Фатхлисламова потеряла работу — ее уволили из МВД, несмотря на то, что она была потерпевшей — и столкнулась с травлей в СМИ, в суде и соцсетях.
«Словить хайп и рейтинги поднять»
«Я очень разочаровалась в журналистской этике, потому что за все время ее вообще никак я не почувствовала», — говорит Гульназ Фатхлисламова.
Изначально, вспоминает Фатхлисламова, она не общалась с журналистами: «Было, во-первых, тяжело. Во-вторых, я не хотела светиться по этому поводу, чтобы не говорили, что я на этом ловлю хайп».
«Несмотря на то, что я молчала, все хотели, чтобы я говорила. Меня хотели задеть, чтобы я все-таки ответ какой-то дала, — вспоминает в интервью Би-би-си девушка. — Было много публикаций обо мне со слов левых каких-то людей. Было, помню сообщение, где человек, как будто бы из института меня знавший, говорил, что „она такая высокомерная, с парнями всегда находила общий язык“».
Фраза о высокомерности, по словам Фатхлисламовой, запала ей в память: «Я вообще не могу даже представить, кто это мог бы сказать. У меня всегда были хорошие отношения с людьми, с которыми я училась. И в принципе, какая бы я ни была, это не дает никому право меня обвинять. Даже бомжа могли бы изнасиловать, и мы не можем этого бомжа обвинять в том, где он оказался, каким он был. Обсуждать непонятные, не относящиеся к делу обстоятельства моей личности и моей учебы, интересов — это вообще было нелогично».
Тему насилия в России в принципе окружают множество мифов и романтизация, говорит Би-би-си основательница фонда «Насилию.нет» Анна Ривина (и фонд, и сама Ривина объявлены властями РФ «иноагентами»). В январе 2022 года организация провела пятидневную конференцию для российских медиа о том, как писать о насилии, «со всеми психологическими и юридическими аспектами, с разбором коронных ошибок и лучшими примерами для подражания». По словам Ривиной, в России этому нужно учить даже профессиональных журналистов и журналисток.
Гульназ Фатхлисламова вспоминает, что СМИ, особенно региональные, по факту встали на сторону обвиняемых и буквально смаковали произошедшее с ней. «Как скрасить серые рабочие будни, знают уфимские полицейские. Рецепт простой — устроить хорошее застолье! И неважно, что на дворе вторник, а за стеной трудятся подчиненные. <…> Ну, а украшением стола должна была служить молоденькая Гульназ», — начиналась одна из статей. «Публикуем эксклюзивную хронику изнасилования дознавательницы из Башкирии», — звучал заголовок в другом СМИ. Для новостей о преступлении там придумали тег «секс-скандал в полиции». В одном из независимых СМИ новость об изнасиловании в отделе полиции проиллюстрировали картинкой с изображением жабы и гадюки (позже издание извинилось).
Ульяна Скойбеда в «Комсомольской правде» и вовсе в декабре 2018 года, когда шло следствие и дело даже еще не поступило в суд, заявила в одной из статей, что изнасилования якобы не было.
Фатхлисламова рассказывает, что ее особенно «бесила фраза „дознавательница из Уфы“»: «Какое-то клеймо на меня повесили непонятное, хотя это несклоняемая должность — дознаватель. Могли это все преподнести нормально, а не как на посмешище».
Поводом для журналистов «словить хайп и рейтинги поднять», по определению девушки, стал даже судебный процесс, несмотря на то, что по российским законам дела о сексуализированном насилии рассматриваются в закрытом режиме и СМИ туда не пускают. Например, во время суда, вспоминает Фатхлисламова, адвокат одного из обвиняемых потребовал нарисовать план помещения, где произошло преступление. На следующий день местный сайт выпустил новость: «В суде Уфы экс-дознавательница нарисовала на доске, как ее насиловали». «Сегодняшнее заседание Кировского районного суда Уфы получилось довольно творческим, с элементами рисования», — начиналась еще одна статья о том судебном заседании.
«Я своими слезами и своим трудолюбием <смогла себя отстоять>. Я ходила на каждое судебное заседание, хотя это было очень тяжело. И психологические срывы у меня были. Все из-за того, что я старалась отвечать за свои слова», — рассказывает Фатхлисламова.
Даже после того, как полицейские в 2021 году были признаны виновными и приговор вступил в силу, тон публикаций не поменялся. «Изнасилованная дознавательница из Уфы захотела сотни миллионов рублей» — так звучал заголовок новости, что Фатхлисламова подала иск о компенсации морального вреда (это стандартная практика пострадавших от насильственных преступлений).
По закону о СМИ журналисты должны сохранять анонимность жертв насилия. Но Ульяна Скойбеда в «Комсомольской правде» опубликовала материалы из следственного дела — фотографии Фатхлисламовой в нижнем белье во время медосвидетельствования, заключения экспертиз и скриншоты ее личной переписки. На одном из документов частично закрыли фамилию Фатхлисламовой, но оставили открытой ее читаемую подпись.
Вынужденная публичность позже помешала девушке найти работу и начать с нуля в новом месте: «Я пробовала уехать в Москву, однако меня там узнали, когда я на работу хотела устроиться. Для меня это был удар, что меня и в Москве знают. Меня, конечно, словесно все поддерживали, но никто действиями это не проявил. Не смогла я в Москве, на самом деле. Опыта было мало, и вообще было тяжело обосноваться. И я вернулась обратно».
В 2020 году Фатхлисламова подала жалобу в Европейский суд по правам человека и заявление в следственный комитет России по статье о нарушении неприкосновенности частной жизни. СК по состоянию на конец 2023 года все еще не передал дело в суд. Жалоба в ЕСПЧ пока ожидает рассмотрения (при этом Россия в мае 2022 года в одностороннем порядке отказалась исполнять решения ЕСПЧ).
«СМИ сделали так, чтобы общество подумало обо мне плохо, и это у них получилось, потому что у меня не было смелости и решительности что-то сказать о себе тогда», — сейчас резюмирует девушка.
«Алкоголь считается негативным фактором при любых обстоятельствах»
«Большую роль сыграло то, что на самом событии преступления люди распивали спиртные напитки. Я считаю, что если бы я сказала, например, что я была трезвая, меня просто побили и изнасиловали, может быть, было бы хорошее про меня мнение у общества. Однако они не принимают факт того, что меня споили», — объясняет Фатхлисламова в интервью Би-би-си.
К октябрю 2018 года Фатхлисламова проработала в отделе полиции всего полтора месяца. На службу она пришла сразу после института. «Вообще ребенком на самом деле была», — вспоминает она сейчас.
Вечером того дня она была на работе, когда к ней подошла старшая по званию коллега и объявила, что Фатхлисламову в отдел по вопросам миграции вызывает ее непосредственный начальник, Эдуард Матвеев, и что за ней прислали служебную машину.
«Понимаете? Ведь я же не сама на своей машине поехала. Просто как овощ взяли, отвезли, — объясняет в интервью Фатхлисламова. — Я не могла понять, чего от меня вообще хотят. Вот эти трое начальников за столом сидят. Это для меня был, конечно, шок. И это было здание МВД России, мы же не в ресторане, не в кабаке каком-то, а именно на служебном месте».
Полицейские, по воспоминаниям девушки, заявили, что отмечают «какой-то праздник несуществующий, день комсомола». Мужчины стали поднимать тосты и требовать, чтобы младшие по званию сотрудницы пили вместе с ними. «У нас в России вообще алкоголь считается негативным фактором при любых обстоятельствах. И поэтому посчитали, что я сама напросилась, сама виновата», — рассуждает Фатхлисламова.
Матвеева, Галиева и Яромчука уволили из МВД сразу после возбуждения уголовного дела. Однако спустя два месяца, в январе 2019-го, уволили и саму Фатхлисламову. Основанием стало «совершение поступка, порочащего честь сотрудника полиции»: Фатхлисламовой поставили в вину распитие алкоголя на рабочем месте. Принимать во внимание, что ее принуждал к этому непосредственный начальник и что за этим последовало насилие, не стали.
По словам Фатхлисламовой, ее по сути обвинили, что «сама себя довела до такого состояния».
Документальным основанием стала служебная проверка, в которой, по словам девушки, произошла смысловая подмена. Со слов ее бывших коллег туда внесли, что девушка якобы провокационно вела себя на корпоративе месяцем ранее: «танцевала вульгарно, приставала к сотрудникам, что-то еще, уже не помню, мне было неприятно» — и эти суждения задним числом применили к преступлению.
«Все показания моих бывших коллег, вообще не относящиеся к преступлению, были включены в служебную проверку, — объясняет Фатхлисламова. — Заключение сделали такое, что я сама себя довела до такого состояния, в котором не могла контролировать свои действия, что привело к чрезвычайному происшествию».
«Я из-за этой истории узнала, какой вообще мир, где я живу, какая вообще полиция, какие эти системные люди, как они подчинены своему руководству и как живут в этой кормушке и за свою зарплату держатся, лишь бы их не уволили, — говорит Фатхлисламова. — А меня этот фактор вообще не волновал, потому что я знаю, что у меня есть помимо этой полиции еще целая жизнь. Я же в первую очередь человек, а не юрист и не сотрудник органов. Человек, который борется за свою личность, и я считаю, что каждый так должен делать».
Увольнением дело не ограничилось: МВД заявило иск к Фатхлисламовой о возмещении 600 тысяч рублей за ее обучение в ведомственном вузе — по условиям контракта с институтом, она должна была отработать пять лет в органах внутренних дел. Суд встал на сторону МВД и обязал девушку выплатить государству деньги.
«МВД таким образом показывает остальным, что лучше не жаловаться, если не хотите потерять работу и выплачивать задолженности», — сказал Би-би-си юрист «Правовой инициативы» (эта организация подавала жалобу в ЕСПЧ в интересах Фатхлисламовой; объявлена властями РФ «иноагентом»).
Это не единственный иск МВД России к женщине, заявившей о преступлениях сексуального характера. В 2018 году экс-сотрудница патрульно-постовой службы в Челябинске Любовь Герасимова обвинила своего бывшего начальника, заместителя командира полка, в домогательствах. «Он сначала меня просто звал к себе в кабинет попить чай, угощал конфетами. А вы же понимаете, что для человека в погонах то, что говорит начальник, — это приказ, его не обсуждают», — объясняла она в одном из интервью.
В ведомстве сообщили, что провели проверку, в результате которой «факты, изложенные женщиной, не подтвердились». Ее бывший начальник и управление МВД по Челябинской области подали к Герасимовой иски о защите чести и достоинства.
Еще до вынесения решений Герасимова выступила в эфире радио «Комсомольская правда» с извинениями перед МВД, управлением ведомства по области и городу, а также перед бывшим начальником. В решении суда указывается, что после этих извинений полицейский заключил с Герасимовой мировое соглашение.
Гульназ Фатхлисламова пыталась оспорить свое увольнение через суд. «Почему я хотела восстановиться на работе? Хотела сломить вот именно эти слова в служебной проверке, где они говорят „она сама себя довела до такого состояния, в котором не могла контролировать свои действия, что привело к чрезвычайном происшествию“, — объясняет девушка. — А чрезвычайное происшествие — это преступление, которое было в отношении меня. Это жесть, короче. Кем нужно быть, чтобы такое написать? После этой фразы, наверное, понятно, какое ко мне было вообще отношение».
Суд и первой, и апелляционной инстанции остались на стороне МВД. После того как в 2021 году вступил в силу приговор по уголовному делу, «где сказано, что я жертва и преступление против меня было», Фатхлисламова пыталась добиться пересмотра решения в связи с вновь открывшимся обстоятельствам, однако ей отказали.
Взыскание 600 тысяч рублей за обучение передали судебным приставам. Приставы арестовали счета девушки и заблокировали все карты. «Так и живу», — говорит Фатхлисламова.
«Это было как война реально, кто кого побьет»
Уголовный процесс продлился до лета 2021 года и тоже оказался американскими горками. Все трое подсудимых с первого дня настаивали на своей невиновности, а их адвокаты охотно давали интервью; позже их публичная активность значительно снизилась.
Сначала в 2019 году полицейских признали виновными в групповом изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера и приговорили к реальным срокам, но позже Верховный суд республики Башкортостан отменил это решение: Галиева и Матвеева оправдали, а Яромчуку снизили срок до 4,5 лет. Однако в ноябре 2020 года Шестой кассационный суд общей юрисдикции в Самаре вернул дело на новое рассмотрение в Верховный суд Башкирии.
В итоге всех троих полицейских вновь признали виновными. Матвеев и Галиев получили по семь лет лишения свободы, Яромчук — пять с половиной. Отдельно суд приговорил всех троих к выплате Фатхлисламовой 2,9 млн рублей компенсации за моральный ущерб (однако пока она выплачена не была).
Несмотря на немалые сроки, осужденные вскоре уже оказались на свободе — в апреле 2022 года они подали ходатайство на изменение меры наказания с просьбой заменить лишение свободы на иную, не связанную с отбыванием наказания в колонии меру.
По словам адвоката «Правовой инициативы», на практике такие ходатайства для обычных людей практически недоступны, суды просто их не удовлетворяют. Но когда речь идет о бывших сотрудниках, чиновниках такого уровня, процент удовлетворения в суде гораздо выше. В случае уфимских полицейских суд ходатайство удовлетворил.
При этом Фатхлисламова считает, что ей удалось добиться справедливости: «Люди-то наказаны, люди сидели в местах лишения свободы. Это уже большое достижение в плане правосудия. Этого я смогла добиться, проливая столько слез и не пропуская ни единое судебное заседание».
Защита обвиняемых, по словам девушки, в суде упирала, что она сама виновата: «Адвокаты говорили, что я склонна к распитию спиртных напитков, что я была „распущенная в половом плане“, то есть я прыгаю на каждого мужика, можно сказать. Они хотели выставить меня такой. Это вообще ужасно — люди, которые почти в три раза меня старше. До какой степени нужно быть не человеком, чтобы вот так унижать другого, кто для тебя мог бы являться, например, дочерью или внучкой? Для меня это было шоком».
Дело Фатхлисламовой здесь не исключение. Правозащитники в России годами говорят о том, что женщины, пострадавшие от самого разного насилия, сталкиваются с обвинениями в аморальном поведении или в том, что они употребляли алкоголь. Это в том числе пытаются представить как смягчающее обстоятельство для обвиняемых.
Всего, как рассказывала в интервью изданию «Медиакорсеть» адвокат Фатхлисламовой Ирина Валиева, у полицейских было десять адвокатов. В сумме они задали девушке около восьмиста вопросов, причем часть из них не имела отношения к преступлению. «Спрашивали, когда у нее менструация, занималась ли она раньше анальным сексом, болела ли венерическими заболеваниями, занималась ли сексом с женщинами. В общем, прилагали максимум усилий, чтобы ее морально раздавить», — говорила Валиева в интервью.
На одного из адвокатов обвиняемых, Асляма Халикова, Фатхлисламова подала официальную жалобу после завершения процесса — в кассационной жалобе на приговор Халиков обвинял девушку в «половой распущенности», «склонности ко лжи» и «низких моральных и нравственных качествах». Кроме того, по свидетельству Фатхлисламовой, адвокат пытался ее подкупить и заставлял давать показания о добровольном вступлении в сексуальные отношения; это она также указывала в официальной жалобе. В 2022 году суд лишил Халикова адвокатского статуса сроком на пять лет, хотя позже ему удалось отменить это решение в Верховном суде Башкирии, и он продолжает работать адвокатом уже в другом регионе страны.
На то, что адвокаты «пытались запутать следствие, выдвигая ложные версии произошедшего, а также дискредитируя личность потерпевшей, в том числе в средствах массовой информации», жаловалась даже пресс-служба следственного комитета Башкортостана.
«Это было как война реально, кто кого побьет. И на протяжении всего процесса эти люди доказали, что я не зря подала заявление. Как они смотрели на меня, как они обзывали меня, как они вообще хотели меня вывести из равновесия. Я отстояла свое, несмотря на то, что люди говорили, что я плохая», — с гордостью говорит Фатхлисламова в интервью Би-би-си.
Однако, по словам девушки, это по сути закрыло для нее возможность стать адвокатом — не юридически, а морально. «Я даже сейчас не могу в адвокатскую палату <Башкортостана> пойти, чтобы адвокатский статус получить, потому что там половина людей против меня участвовали в судебном заседании — мне еще с ними здороваться и говорить, как дела? Это же одна адвокатская палата в республике. Некоторые даже занимают руководящие должности в этой адвокатской палате. Еще я к ним буду подчиняться ходить. Спасибо, не надо», — объясняет она Би-би-си.
«Самостоятельная работа»
«Все время, что я молчала, я хотела сохранить себя, не оправдываться ни перед кем, не менять своего мнения, чтобы просто быть целостным человеком и не давать себя на растерзание», — говорила Фатхлисламова журналистам в 2020 году в коридоре суда.
Давать комментарии и говорить публично она стала только после того, как Верховный суд оправдал двоих из трех обвиняемых. «Я хотела уже публично признаться, что <виновен> был не один человек, а трое, — объясняет девушка. — Обратились к моему адвокату, она мне предложила, я сказала: давайте, почему бы и нет. И мы поехали втроем на НТВ: мама, я и она».
По словам Фатхлисламовой, за психологической помощью она не обращалась. «Это все самостоятельная работа с собой. Я просто не теряю надежды на то, что я еще на что-то способна, кроме юриспруденции, например». По словам девушки, главной ее поддержкой были родители и адвокат Ирина Валиева, которую она очень полюбила.
«Вообще без эмоций осталась я, на самом деле, все выплакала в этих судах тогда. В целом, я приняла тот факт, что это есть, это никак не убрать из своей жизни. Я просто живу и хочу делать разные прекрасные вещи, — говорит девушка в интервью Би-би-си. — Ну ладно, есть у меня это пятно в прошлом, и что? Значит, я состою из неидеальных своих историй. У каждого есть какой-то изъян, и, наверное, мой изъян в этом. Но я не считаю, что это изъян. У меня не было бы такого, например, характера, мнений о мире и вообще о людях, если бы, например, со мной это не произошло».
Сейчас Фатхлисламовой 28 лет. Она открыто говорит о пережитом и использует юридические термины в моменты, когда не-юристы могли бы дать волю эмоциям. Зарабатывает деньги частной юридической практикой и берется за любые дела: «И арбитражные, и гражданские, и административные по ДТП, по кредитным историям, по банкротству, договора разные, в суды хожу представлять интересы клиентов». Очень любит Уфу. А еще — Леди Гагу, Лану дель Рэй, Кэти Перри, Бритни Спирс, Рианну, Бейонсе и Pussycat Dolls.
«Вайб нулевых — это просто мое», — объясняет девушка в интервью.
Охотнее всего Фатхлисламова говорит о поп-музыке и своей мечте сделать музыкальную карьеру — сейчас она доучивается на звукорежиссера в Уфимском государственном институте искусств. Осенью 2023 она подавалась на конкурс «Уфимская волна». «Я хочу просто показать свои песни. Там приз — ротация песен по радио. Моя мечта, чтобы песни были на радио и чтобы они были популярны. И я хочу побольше опыта выступлений, конечно. В клубах или в ресторанах со своими песнями выступать».
«Я просто очень люблю писать песни, я могу написать песню в течение двадцати минут, у меня это очень быстро происходит. Я считаю, что это мой дар. Я очень люблю музыку, я ее обожаю и слушаю каждый день. Это мой спаситель, — рассказывает в интервью Фатхлисламова. — Если бы не было музыки, если бы я была однопрофильным человеком, мне было бы очень тяжело. И я просто верю в музыку, что она меня вытащит из всякой фигни, которая происходит вокруг».
Свой опыт она перерабатывать в творчестве не планирует — наоборот: «Я хочу создавать веселые песни, чтобы вытаскивать людей из их грустных состояний. Это вообще мощный инструмент для того, чтобы изменить свою жизнь».
Песни и видеоклипы она выкладывает на странице в «ВК». «По моей странице в социальной сети может показаться, что я очень творческий человек. Но в жизни я очень серьезно отношусь к любому своему делу, и к музыке, и к юриспруденции, — объясняет девушка. — Просто пока я молодая, пока у меня внешность позволяет показывать себя, я хочу это сделать, чтобы не ждать и в шестьдесят лет не сидеть: „Блин, а у меня была возможность сфотографироваться“».
«Я же умею шить. Я же умею рисовать хорошо. Я умею музыку делать классно. Я умею краситься офигенно. Я могу одеваться стильно и делать то, что хочется, могу. И я думаю, что мне это никто не может запретить, и мне пофиг, что мне скажут. И всем, в принципе, это нравится, — говорит Фатхлисламова в конце интервью. — Пусть это будет примером для других, что можно так делать, что можно слушать себя. Нужно всегда искать в мире прекрасное и в свою жизнь это прекрасное пустить. Я реально хочу, чтобы я не жалела, когда мне будет шестьдесят или девяносто, что у меня была возможность и я ее не реализовала, не воспользовалась своим талантом и своей смелостью, своей решительностью сделать то, что я хочу. Мне кажется, такое мнение должно быть у всех. Так что проявляйтесь, как можете».
Источник: Нина Назарова, BBC.
