«Мы не ваш скот. У нас была своя жизнь. Какое право вы имели ее отбирать? Нам нужна наша жизнь обратно», — пишут родственницы мобилизованных в обращении к российским властям, опубликованном в канале «Путь домой». Это попытка вернуть себе достоинство — право распоряжаться своими жизнями, которое у объединившихся родственниц мобилизованных было отнято призывом их родных на войну.
В тоталитарном государстве (а российский политический режим все ближе подходит к знакомому по середине XX века состоянию) жизнь человека принадлежит не ему самому, а государству. Это оно вольно казнить и миловать, возносить до небес и отправлять в концлагерь, осыпать золотом и бросать на «мясные штурмы». Государственная целесообразность определяет, какая идеологическая и сексуальная ориентация правильная, а какая недопустима, что можно говорить и писать, кому можно убивать, а кому надо умирать.
Отличительной чертой нового движения стала борьба за полную демобилизацию, а не за временное возвращение части мобилизованных, не за замену одних мобилизованных другими и не за то, чтобы их вернули с линии фронта в учебные части.
Догадки Z-каналов
«Путь домой» выделяется резкой антикремлевской риторикой (хотя и не выступает прямо против войны, четко выдерживая линию на возврат мобилизованных. Плюс сложно не заметить риторическую и логическую искушенность авторов канала, их журналистские навыки и опыт в ведении публичных кампаний. Такое сочетание редко встречается в ситуациях, когда за свои права публично начинают бороться «рядовые, обычные россияне».
Все это вызвало у Z-блоггеров уверенность, что движение фейковое, а ведут его «на американские гранты» связанные с ФБК сотрудники. Налицо вражеское воздействие, бдительна Readovka (2,34 млн подписчиков): «Враги пользуются положением некоторых россиян в своих целях», «навальнисты, сменив школьников на новую уязвимую социальную группу, обрабатывают женщин и рекрутируют их в своих ряды». Не будем уточнять, в каком отношении школьники вдруг стали уязвимой группой (видимо, в идеологическом), при чем тут ФБК и чем плоха эмигрантская поддержка — все равно не ответят.
Это «беглые экстремисты и западные спецслужбы, эксплуатируя чувства жен наших бойцов, пытаются руками этих женщин подрывать доверие к власти», пишет канал SolovievLive, призывая не поддаваться на провокации. «Пособники врага в сети», продолжает он, «превращают вашу боль и отчаяние в товар, чтобы толкнуть родственниц мобилизованных на предательство».
Стратегия ФСБ-шных писателей понятна: представить действия родственниц мобилизованных как инспирированное врагом предательство. Но напрямую репрессировать протестующих женщин режим опасается. Слишком непопулярными будут такие действия.
Чужой протест
Как и редактор Republic Дмитрий Колезев, я думаю, что пока недостаточно данных, чтобы оценить, в какой мере «Путь домой» — это «низовой», а в какой — организованный (и кем именно) протест. Если в этом проекте вытесненная в эмиграцию оппозиция действительно нашла способ продуктивного взаимодействия с родственниками мобилизованных — тем лучше для них обоих и тем хуже для власти.
Но для оппозиции такой протест «чужой». Ведь «Путь домой» не ставит под сомнение войну как таковую, не борется с диктатурой, не защищает политические права.
«Это бунт на коленях, — говорит правозащитник и историк Станислав Дмитриевский. — Не столько протест, сколько жалоба в ЦК КПСС: “Дорогие власти, мы, конечно, не против войны, даже за, но пусть уже кто-то другой повоюет”. Это трудно назвать движением, ведь в нем люди, которые были оплотом власти, да и сейчас им остаются».
Я, к слову, не вижу в этом большой проблемы. Жены мобилизованных и они сами — это самые неудобные для Кремля протестующие. Ведь это не идеологические противники, а «свои», представители того самого «глубинного народа», которым Кремль пытается управлять, как Карабас-Барабас, директор кукольного театра, управляет своими марионетками.
Кремль претендует на совершенное владение этим искусством, на знание, как управлять своими актерами: кого напугать, кому заплатить, кого продвинуть по службе. И если те, кого Карабас считал куклами, начинают проявлять своеволие — это и есть самая большая проблема.
«Правильные» солдатские жены
Пропаганда пытается в противовес «неудобным» солдатским женам сформировать движение «правильных» солдатских жен. На это направлены большие усилия чиновников, телевидения, общественных деятелей, медиа, пабликов и даже коучей.
Идеальная жена должна хранить быт, самостоятельно воспитывать детей, не плакать, не жаловаться, не осуждать мужа за решение воевать, терпеливо ждать, а когда тот возвращается — терпеть грубость и скромно носить статус «жены героя». Что бы этот герой ни вытворял после возвращения.
Женщин, не вписывающихся в этот статус, вполне можно обвинить в подрыве традиционных ценностей маскулинно-патриархальной культуры. Это даже может быть поддержано приверженцами патриархального насилия. Но их доля в российском обществе пока не слишком высока. Поэтому реагировать на женский протест приходится комплексно: кого-то кормить обещаниями, кого-то пытаться распропагандировать и всем — вовремя платить «военные деньги».
Но этими деньгами невозможно купить человеческое достоинство. Неслучайно женщины пишут именно о желании вернуть себе право распоряжаться собственными жизнями. Государство отняло у них это право. Это вполне достойный повод для попытки вернуть пошатнувшееся достоинство. Осознать свое желание, превратить его в решение и осуществить — именно таков путь в отстаивании человеческого достоинства.
Достоинство человека унижается, когда к нему начинают относиться как к скоту, как к орудию для реализации чьих-то целей, как к рабу или несмышленому ребенку. Я думаю, можно простить этим женщинам, что они не почувствовали унижения своего достоинства, когда Путин фальсифицировал выборы, узурпировал власть, запрещал политические партии и свободные медиа.
Главное, что в какой-то момент Кремль все-таки сумел перейти черту, которую он, по мнению протестующих женщин, переходить был не должен. И что теперь они осознали, что достоинство унижено и готовы бороться за его восстановление. А если в какой-то момент Кремлю удастся их «купить» или напугать — что же, тем хуже и для них, и для всех нас.
Когда мобилизованные, принудительно или добровольно, «покупали» билет на войну, билет в ад, вся государственная машина была настроена на то, чтобы «продать» им этот билет, убедив, что другого варианта у них. Теперь они в аду. Обратные билеты оттуда в большом дефиците, и чтобы помочь своим мобилизованным, от женщин нужна большая решимость и уверенность. Но эта борьба — не только борьба за своих родных, но и борьба за самих себя. Собственно, за свое человеческое достоинство. Поэтому она так важна, а что каждый начинает ее в свое время — так лучше когда-нибудь, чем никогда.
Контекст
Призывая в одном из своих обращений вернуть мобилизованных с войны, женщины запустили флешмоб с автомобильными наклейками «Vерните мужа я Zа#балась».
К 3 декабря в канале было больше 30 тысяч подписчиков (за несколько последних дней — рост вдвое). Организаторы подали заявку на «проведение культурно-массового мероприятия» в поддержку матерей, жен и сестер мобилизованных, защиту прав и свобод в Москве (в Петербурге, Красноярске, Челябинске и той же Москве аналогичные митинги запретили, в Новосибирске заменили на закрытую встречу с властями), собирают подписи под манифестом, предлагают направлять петиции властям.
Это далеко не первый протест против мобилизации. На ее старте протестовали в десятках городов: тогда было зафиксировано почти 2,5 тыс. задержаний в первые три недели. Многим задержанным на мобилизации мужчинам немедленно вручались повестки в военкоматы. В последующие месяцы родственницы мобилизованных протестовали против их отправки на фронт, особенно без подготовки, экипировки и снаряжения. По России прокатилась волна поджогов военкоматов.
Родственницы мобилизованных требовали отпустить мобилизованных из неофициальных тюрем Донбасса за отказ идти на передовую и поехали практически на фронт, чтобы вывезти оттуда родных. Протестуют и мобилизованные: за первую половину 2023 года в военные суды поступило 2076 уголовных дел о самовольном оставлении воинской части (за весь 2022 — вдвое меньше). Мобилизованные пытались и записывать многочисленные обращения с фронта, но они приводили в основном к наказанию авторов таких воззваний, а не тех, на кого они жаловались.
Источник: Борис Грозовский, «ВотТак».
