В Бурятии избирательному участку присвоили имя погибшего на войне в Украине (в России ее продолжают называть “специальной военной операцией”). Мобилизованный в сентябре 2022 житель села Улекчин Закаменского района Бимба Будаев погиб в феврале этого года “при исполнении воинского долга в ходе СВО”. Посмертно его наградили орденом Мужества и назвали его именем участок.
Где называют участки в честь убитых в Украине
Как выяснилось, Будаев был председателем участковой комиссии, работал учителем физкультуры и ОБЖ в местной школе, а также занимал пост заместителя директора по военно-патриотическому воспитанию. Перед тем, как присвоить его имя избирательному участку, в школе торжественно открыли памятную табличку с портретом.
В память о председателе участковой избирательной комиссии на одном из заседаний Центризбиркома России даже объявили минуту молчания, а в официальном телеграм-канале ЦИК процитировали заявление Эллы Памфиловой о том, что чиновники избиркома молятся за тех, “кто сейчас сражается с укроеврофашистами за Россию”. Согласно открытым данным о погибших во время полномасштабного вторжения в Украину (эти данные собирают и анализируют “Медиазона” и “Би-би-си”), Бурятия, откуда на войну отправили Будаева, занимает первое место по количеству убитых мобилизованных.
Случай Будаева – не единственный, когда в честь убитого на войне переименовывают избирательный участок. Перед осенними выборами губернатора в Пермском крае один из местных избирательных участков назвали в честь погибшего на войне России против Украины председателя районной избирательной комиссии Альберта Юнусова. Он, как и Будаев, был мобилизован в 2022 году. Чиновник проработал в избирательной комиссии 16 лет, а до этого служил по контракту в МВД. Решение назвать участок в его честь представитель краевого избиркома объяснила тем, что задача комиссии – “сохранить и передать молодому поколению память”. Заместитель председателя краевого избиркома Сергей Советников объяснил выбор для увековечивания Юнусова тем, что у последнего было два ордена Мужества (второй выдали посмертно).
На выборах в сентябре, к проведению которых переименовывали участок, победил действующий на тот момент глава края – единорос Олег Кожемяко. В ноябре 2022 года к нему обращались российские военные с жалобами на огромные потери и критикой действий командования. Сначала Кожемяко предположил, что обращение может быть “вбросом украинских спецслужб”, а затем опубликовал видео, на котором якобы те же военные сообщают о том, что у них “все хорошо”. В ролике заблюрены лица, а голоса изменены, поэтому распознать людей невозможно. Родственники мобилизованных, обращавшихся за помощью к губернатору, подтверждали их сообщения о потерях.
Именные участки придумали при Чурове
Присвоение имен погибших военных избирательным участкам практиковали и раньше – например, в 2016 году УИК в одном из сел Приамурья назвали в честь летчика Олега Пешкова, погибшего годом ранее в ходе военной операции российских войск в Сирии. Пешков посмертно был удостоен звезды героя России. Незадолго до того, как имя летчика присвоили избирательному участку, в Амурской области был открыт памятник военному.
Идея “именных” избирательных участков возникла в России еще в начале 2010-х благодаря Владимиру Чурову, который был главой ЦИК с 2009-го по 2017 год. При нем Центральную избирательную комиссию постоянно обвиняли в фальсификациях, а на выборах – например, в 2011 году в Госдуму – наблюдатели фиксировали массовые нарушения. Перед началом голосования в декабре 2011-го, выступая на “Дне открытых дверей” в ЦИК, Чуров объявил о нововведении: “именные” участки должны были, по его мнению, “повысить явку”. В Подмосковье открыли избирательный участок имени маршала Жукова, в Ясной Поляне – писателя Льва Толстого, в Тульской области появился участок “крейсер “Варяг”. В 2012 году, на выборах президента России, глава Центризбиркома напомнил, что именные участки будут работать и в этот раз, а к известным историческим личностям добавился герой советских анекдотов поручик Ржевский. Его имя присвоили участку в Тульской области. Местный избирком объяснил свое решение тем, что оно направлено на “популяризацию избирательного процесса”.
“Доказать начальству свою преданность”. Историк – о том, зачем присваивают имена участкам
О том, зачем власти продолжают давать названия и присваивать имена избирательным участкам, и какое влияние такие инструменты пропаганды могут оказать на людей, мы спросили у историка Максима Кузахметова.
“У чиновников на местах нет ни инструментов, ни возможностей доказать начальству свою преданность, кроме этих выходок. Один придумал, все остальные начинают тупо повторять, особенно если было благословение начальства. Потом это все может быть в один день запрещено”, – говорит историк.
Кузахметов отмечает, что российский механизм “героизации” не нов: “Этой истории десятки лет, совершенно необязательно было совершать кому-нибудь подвиг даже во время Второй мировой войны для того, чтобы стать потом национальным героем”. В качестве примера такой героизации собеседник приводит историю 28 панфиловцев, разоблаченную после открытия архивов, однако продолжающую жить в качестве пропагандистского мифа. “Та же история со всей мифологией теперь таким же образом воспроизводится. Причем надо обратить внимание, [когда называют что-либо] в честь героев “СВО”, герои – они кто? Герой – просто тот, кто там погиб, причем непонятно, свои его пристрелили, или он отравился, или снаряд случайный прилетел – нет ни одной хоть сколько-нибудь достоверной истории, что это было нечто похожее на подвиг. Погиб – и тут же надо придумать какое-нибудь идиотское решение: парта “героя”, кровать “героя”, стол, тумбочка, ну, избирательный участок. Конечно, это абсурд, и не надо искать никакой логики”.
Несмотря на абсурд, постоянное воздействие пропаганды имеет последствия, рассуждает историк, сравнивая в этом смысле происходящее в России сейчас с тем, что испытывали немцы, жившие в Германии 1940-х: “Эта вся история, “можем повторить”, – это длинный путь даже уже не десоветизации, а “дерашизации”, денацификации внутри России, когда только новое поколение сможет освободиться от этого идеологического бремени. Прецедент – нацистская Германия, где после 1945-го никакого озарения не произошло. Миллионы немцев вообще не поняли, как так вышло: “Мы же всех побеждали, у нас же было чудо-оружие, был фюрер, а теперь нами распоряжаются проклятые оккупанты”. И эти программы – все объяснить, отвезти их в концлагерь, показать, в учебнике им все написать – не помогали, миллионы людей так и умерли с чувством, что их предали. Только новое поколение, хиппи 1960-х, которые уже начали ходить на антивоенные демонстрации, – только оно по-настоящему ментально освободилось, а ведь нацисты были у власти в Германии всего 12 лет. У нас один Путин – почти четверть века”.
Смена режима и отказ от сегодняшних пропагандистских установок вряд ли в корне изменит общественное сознание, понадобятся годы, считает Кузахметов: “Уберут парты, уберут таблички с именами псевдогероев этой пресловутой “СВО” – но миллионы людей у себя внутри будут уверены, что “мы же почти победили этих жидобандеровцев, мне же по телевизору рассказали!”. Не надо питать иллюзий, что все над этим посмеиваются: в глубине все равно где-то остается, и еще неизвестно, чем через 20 лет это нам аукнется”.
Источник: «Настоящее время»
