Путин подписал Закон о денонсировании Рамочной Конвенции Совета Европы “О защите национальных меньшинств”. Что это означает практически — и символически?
Документ о денонсации был подписан 19 октября. Согласно существующему порядку, инициатива формально принадлежала правительству РФ, которое 22 сентября представило её Путину как предложение. Путин 29 сентября внес его в Госдуму как законопроект и, после принятия, подписал как вступающий в силу закон. Всё заняло меньше месяца, и это довольно быстро. Чувствовалось, что отменить Конвенцию всем очень хотелось.
Формальной причиной для выхода, указанной в инициативе правительства, послужило “несоблюдение Конвенции по отношению к россиянам в республиках Прибалтики и на Украине”, и невозможность отслеживать нарушения прав национальных меньшинств на международном уровне, из-за ограничения полномочий России в Совете Европы. Также было указано, что из стран-членов СЕ Конвенцию не подписали Франция, Монако, Андорра и Турция и не ратифицировали Бельгия, Греция, Исландия и Люксембург. Тут вступала в действие простая российская логика: если им можно без Конвенции, то почему России нельзя? Тем более, что, всё хорошее, что есть в Конвенции, уже прописано в российской Конституции. Которая, конечно, не гарантирует такого уровня прав и свобод, как сталинская конституция 1936 года, но тоже вполне ничего. При блеске исправной амуниции и с такой Конституцией жить можно.
Миф о правах в России
Денонсированная Конвенция запрещала дискриминацию национальных меньшинств и проведение по отношению к ним политики ассимиляции. Она обязывала государство обеспечить меньшинствам условия для сохранения их культуры и самобытности, предоставить свободу собраний, ассоциаций, слова, религии и использования своего языка, в том числе, в общественных местах и в личных именах, а также право на изучение этого языка и обучения на нём; право создавать частные учебные заведения и отказ от мер по изменению структуры населения. Для диаспор — трансграничные контакты и сотрудничество со страной происхождения.
Почти всё из этого списка в сегодняшней рашистской России недоступно для всех меньшинств подряд. Полный список ништяков недоступен вообще ни для кого. Впрочем, и на момент подписания Конвенции в феврале 1996 года, и в любой период до её денонсации, она никогда не соблюдалась в России в полном объёме. Да, бывали времена помягче, а сейчас гайки закручены, и их продолжают закручивать ещё туже. Бывают преимущества для отдельных меньшинств, угодных Кремлю, равно как и неравномерное ущемление в правах для неугодных. У чеченцев, к примеру, есть их язык в пределах резервации и какие угодно имена. Их не выселяют из Чечни, а, напротив, даже используют для заселения территорий, на которых Москва хочет сменить этнический состав. Также большинство меньшинств, живущих компактно, хотя тоже не все, получают в качестве наместника Москвы местного коллаборанта. Кадыров — именно такой коллаборант, впрочем, их хватает среди всех меньшинств, включая украинцев.
Вот, кстати, об украинцах. Сегодня в России это обратный чеченцам пример. На территории РФ происходит системное уничтожение украинского языка. Закрытие украинских библиотек и уничтожение их фондов уже завершено, идет охота на частные собрания. За песни и разговоры на украинском языке, если их услышат соседи и донесут (а они обязательно донесут!) следуют штрафы и уголовные статьи. Непризнание существования украинцев как нации и этноса, осуществляется в России на уровне государственной политики и идеологии, причем началось это вовсе не после 24.02.22. Собственно говоря, это никогда и не прекращалось: всё украинское последовательно загонялось в России в резервацию, и в безвредную фольклорную экзотику.
Иными словами, отмена Конвенции ничего, по сути, не изменила. С момента её подписания и до вчерашнего дня она была чистой фикцией. Её подписали с единственной целью: продемонстрировать миру “новое лицо демократической России”, но лицо оказалось маской, ложь разоблачили и отвратительное мурло, скрытое под маской, очень обиделось. С другой стороны, особой лжи и не было — Запад сам хотел обмануться, поверив в “Россию с человеческим лицом”, а мог бы, при желании, и не обманываться вовсе. Год подписания Конвенции – 1996, февраль. Первая Чеченская в разгаре, книжные развалы в Москве и Питере забиты черносотенной литературой, ненависть к “черным”, “чуркам” ну, и к “жидам”, заодно, как же без этого, — признак хорошего тона. Какие тут, к черту, “права меньшинств”? Ни в каком году, месяце и дне, с 1996 и по 2023 годы, Россия не переставала быть нацистским государством. Иной вопрос, что Москва долгое время не выпячивала этого слишком явно, а Запад предпочитал не замечать, что невозможно было спрятать, сохраняя business as usual. Эта преднамеренная слепота Запада делала русский нацизм год от года всё наглее и вырастила до нынешнего размера.
Страна меньшинств
Разговоров о том, кто в России большинство, а кто меньшинство, в Кремле очень не любят. Такие разговоры неизбежно вытаскивают на свет хорошо известный, но замалчиваемый факт: “русские” – этническая химера, имперский конструкт, призванный склеить осколки покоренных народов в единое целое. “Русские” – смесь кого угодно с кем угодно, потомки выходцев из разных народов, захваченных в плен Московской ордой, лишенных национального самосознания, а значит, собственной культуры и просто человеческого достоинства. Такие сломленные, принужденные к покорности пленные включались в систему дальнейшего завоевания территорий и порабощения новых народов, и так по кругу, снова и снова. Пленные татары, поляки и украинцы, искалеченные до состояния русских, ехали покорять Кавказ и Среднюю Азию. Эта система работала до тех пор, пока у неё было пространство для экспансии, куда “в поисках воли”, в ее русском понимании, могли бежать те, кому в России было душно. Бежать, чтобы в угоду Москве калечить, превращая в рабов ещё не покоренные народы. Когда же пространство закончилось, упершись где-то в побережье, а где-то, в границы государств, способных дать отпор “вольной” русской орде, в России стало невыносимо от всеобщего бесправия. Бежать стало некуда, и все оказались бесправным меньшинством, над которым довлела сила подавляющего большинства: вечного русского симбиоза армии, полиции и лагерной охраны, набранной из таких же рабов и вооруженной ржавым оружием и ржавыми скрепами. От православия-самодержавия-народности до самого передового в мире социального учения и далее, к дикой смеси первого и второго. Это умирание недоимперии, начавшееся после проигрыша в русско-японской войне в 1905 году, закончится, вероятно, разгромом в Украине.
Выламываясь из рамок
И, всё-таки, почему Путин – а в том что инициатива денонсации Конвенции исходила от него, сомнений нет, решил покончить с правами меньшинств именно сейчас? Здесь нет никакого секрета: рамочная конвенция потому так и называется, что задает международно-правовые рамки, ограничивающие действия государства в отношении политики по национальным вопросам. В преамбуле Конвенции упоминаются потрясения, имевшие место в европейской истории, опыт которых свидетельствует, что защита меньшинств — обязательное условие для мирного и демократического развития Европы. Между тем, Россия сегодня картинно и глумливо отказывается от европейского и западного пути, анафемизируя его на уровне государственной идеологии, и совершая “разворот на Восток”. Россия принципиально отвергает правила приличного поведения государств и народов, принятые в Европе и прописанные в Конвенции, и заявляет о следовании другим правилам, прирастая к оси Тегеран-Пекин-Пхеньян. При таком развороте отказ от Конвенции имеет символическое значение. Путину и его потенциальным наследникам крайне важно уничтожить всё, что было создано до этого разворота, стерев память о европеизации и западнизации России, пусть даже фальшивой и формальной, и предав Запад вечному проклятию.
Есть ли тут элемент личной обиды Бункера Чемодановича *уйла, принявшего фамилию “Путин”? Несомненно, да. Путин-*уйло очень старался сойти за европейца, ещё со времен службы в ГДР и все последующие годы, но не смог, и очень обижен на Запад, не оценивший его усилий. Сейчас, сорвав западную маску, он топчет её ногами, крича на весь мир “Да, я такой! Мы тут все такие!”. Возможно, даже, если референты постараются, мы ещё услышим ещё от него блоковское “Да, скифы мы! Да, азиаты мы! Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы – попробуйте сразиться с нами!”
Но проблема Путина и его России, в том, что и на Востоке, как и на Западе, их никогда не признают своими. Напротив, на Востоке, намного быстрее, чем это сделал Запад, в путинской России распознают сборище гопников – не восточных, не западных, а просто отбросов. Существ без собственной культуры, этнических корней и этических тормозов. Отказавшись от Запада, Россия не станет частью Востока, а будет ещё быстрее, чем сейчас, скатываться в одичание.
И, если современный Запад с такими дикарями работать почти не умеет – там слишком велика прослойка неумных гуманистов, сторонников равенства со всеми и без разбора, то тоталитарный Восток умеет воспитывать из дикарей полезных для себя рабов. Правда, процесс этот бывает крайне болезненным — как в СУАР, к примеру.
Впрочем, по восточным меркам, в СУАР всё идет довольно мягко. Жестко будет в России, в той её части, которая после развала не зацепится за Запад, а рухнет в восточный тоталитаризм уже окончательно. Это будет не очень скоро: сначала русским предстоит отменить все оставшиеся европейские конвенции, похоронить Путина, лучше — в Мавзолее, учредив его посмертный культ, с максимальным позором проиграть войну — и развалиться от огорчения и обиды на весь мир и друг на друга. Перечисленная цепочка событий неизбежна: большинство жителей увечной недоимперии не первое десятилетие ощущают себя бесправными меньшинствами, и никто не чувствует себя большинством, способным очертить свое по праву пространство и взять свою судьбу в собственные руки. Россия движется вниз, вниз и вниз по коридору возможностей, с увеличивающимся наклоном, из которого некуда свернуть. Но несколько десятилетий агонии у неё в запасе ещё есть.
Источник: Сергей Ильченко, «Деловая столица»
