Сторонники различных теорий заговора (а в России последних лет конспирология стала практически официальной доктриной) любят рассуждать о существовании “мирового правительства”. Правда, в реальности у землян с этим особо не получается. Попытки создать какую-то международную политическую структуру, правомочную принимать глобальные решения, уже дважды заходили в тупик.
По итогам Первой мировой войны, в 1919 году была создана Лига Наций, которую считали международным инструментом по предотвращению будущих войн. Но изначально это был неравноправный инструмент, поскольку лидирующую роль в нем играли страны-победители – Великобритания и Франция. Хотя в 1930-е годы Лига включала в себя 58 государств – большинство независимых стран того времени, – в целом она оставалась сугубо консультативным институтом. Никаких исполнительных органов, которые признавались бы всеми странами, так и не было создано, и тем более – международных вооруженных сил. Поэтому Лига так и не сумела предотвратить Вторую мировую войну, фактически прекратила свое существование в 1939 году и формально была распущена в 1946-м.
Преемником Лиги стала Организация Объединенных Наций, созданная в 1945 году по итогам уже Второй мировой войны, и с той же целью – предотвратить войны в будущем. Казалось бы, ее организаторы должны были извлечь уроки из неудачного опыта Лиги Наций, когда некоторые страны считают себя уполномоченными “решать за всех”, что ведет не к международному миру, а наоборот, разжигает новые конфликты. Но ООН пошла по пути ЛН, причем привилегированный статус ее стран-основателей был установлен даже более фиксировано. США, СССР, Великобритания, Франция и Китай стали постоянными членами Совета Безопасности ООН и получили право накладывать вето на любые международные решения, даже если за них голосует большинство других стран мира.
Эта структура сохраняется и поныне, тем самым фактически “замораживая” мировую политику в состоянии середины ХХ века, хотя она с тех пор кардинально изменилась. Например, самой населенной страной мира на сегодня стала Индия – но она вовсе не является постоянным членом СБ. А ограничивать право принятия (или непринятия) глобальных решений какой-то “раз и навсегда данной” пятеркой “сверхдержав” – это исторический тупик ООН. Заметим, что их статус “верховных арбитров” вовсе не привел к прекращению войн на планете.
Поэтому очень актуально прозвучало недавнее предложение президента Украины Владимира Зеленского по реформированию ООН – наделить Генеральную ассамблею, где представлены все 193 страны-участницы этой организации, правом преодолевать квалифицированным большинством в 2/3 голосов любое вето члена Совета Безопасности. Такое решение стало бы не только символом торжества глобальной демократии. Оно позволило бы выйти еще из одного тупика, в который себя загнала ООН, когда Россия как страна-агрессор сегодня легко накладывает вето на любые резолюции против себя. И международное сообщество пока ничего не может поделать с этим абсурдом.
Здесь интересен и такой исторический парадокс: Россия в ООН вообще никогда не вступала. В декабре 1991 года она просто “унаследовала” место СССР в Совете Безопасности, хотя за это в ООН даже не проводилось голосования! Нынешняя Россия всячески изображает себя прямым продолжением СССР, но ирония истории в том, что в 1991 году она оказалась главным субъектом его разрушения. Поэтому хорошо бы в ООН создать комиссию, которая установила бы или опровергла правовые основы для этого “преемства”. Но конечно, на создание такой комиссии Россия наверняка наложит вето, потому что если допустить гипотетическую ситуацию ее приема на общих основаниях, то сегодня большинство стран мира могут выступить против присоединения государства, которое откровенно нарушает принципы ООН своими военными агрессиями.
Кстати, среди принципов ООН существует известное и не менее тупиковое противоречие между “территориальной целостностью государств” и “правом народов на самоопределение”. В давнюю эпоху стремительной мировой деколонизации 1950–70-х гг. ООН отдавала предпочтение второму принципу и пополнилась тогда сотней новых стран-участниц. Но затем наступил “консервативный” этап, когда ООН расширялась преимущественно лишь за счет распавшихся СССР и СФРЮ, причем к членству допускались только субъекты высшего уровня – бывшие союзные республики. А вот Косову не повезло: оно в Югославии имело лишь статус “автономного края”, и поэтому его независимость сегодня признает только половина членов ООН, что недостаточно для вступления в организацию.
Поэтому нынешняя ООН не способна решать и конфликты вроде карабахского. Принцип “территориальной целостности государств” оказывается для нее важнее волеизъявления жителей какой-то “непризнанной автономии”, несмотря ни на какие жертвы и массовое беженство. И Россия успешно играет на этой глобальной правовой неопределенности, включая двойные стандарты: свою “территориальную целостность” она охраняет множеством репрессивных законов, но при этом легко нарушает ее у соседних стран, провозглашая там марионеточные “народные республики”, которые впоследствии присоединяет к себе.
Если представить, что нынешние республики в составе РФ, бывшие АССР, решат восстановить свой государственный суверенитет, который был ими вполне законно провозглашен еще в 1990 году, они не только для Кремля окажутся “вражескими сепаратистами”, но не будут признаны и ООН. Хотя для этой организации резоннее было бы задуматься: насколько сама Россия, возрождающая экспансивную империю, соответствует современным нормам международного права?
ООН сможет вернуть себе роль значимого актора мировой политики, лишь если найдет выход из этих логических тупиков. И кроме того, если сумеет решительно поднять статус своих “голубых касок” до международных сил быстрого реагирования, чтобы любые диктаторы сразу представляли, чем кончатся их “специальные военные операции” против других стран.
Источник: Вадим Штепа, «Радио Свобода».
