В Швейцарии состоялся суд над бывшим бойцом белорусского спецназа Юрием Гаравским. Он впервые дал официальные показания по делу об «эскадроне смерти» — исчезновении в 1999 году двух известных белорусских оппозиционеров Виктора Гончара и Юрия Захаренко и бизнесмена Анатолия Красовского. Гаравский подтвердил, что за их похищениями и убийствами стояли силовики. Сам он настаивал, что только задерживал — не убивал.
Лицо Лукашенко за спинами судей
Помещение похоже на школьный актовый зал. Амфитеатр занят журналистами и правозащитниками из Беларуси, России, Швейцарии и других европейских стран. За длинным полукруглым столом на возвышении — главный судья и двое присяжных. Они участвовали в процессе, поскольку в истории Швейцарии дела о насильственных исчезновениях еще никогда не рассматривались. И суду, как пояснили адвокаты, присяжные были нужны, чтобы его решение поняли рядовые граждане.
Подсудимый в центре перед судьей, за столом поменьше. Справа от него переводчица. В первом ряду сидят художники — съемка в швейцарских судах запрещена. Один из них с репортажной точностью пишет зарисовку заседания. С одним небольшим дополнением — за спинами судей на его картине изображено лицо Александра Лукашенко.
Иллюстрация описывает судебный процесс над бывшим бойцом белорусского СОБР (сводный отряд быстрого реагирования) Юрием Гаравским в суде швейцарского Санкт-Галлена. Фамилия Лукашенко за два дня судебных заседаний звучала много раз.
Лукашенко любит сравнивать Беларусь со Швейцарией. И вот именно в швейцарском суде впервые рассматривалось дело об исчезновении в 1999 году его известных политических оппонентов. В Беларуси расследование похищения политиков Виктора Гончара, Юрия Захаренко, а также бизнесмена Анатолия Красовского начиналось, приостанавливалось, возобновлялось, но так и не дало результатов.
Бежавший из Беларуси Юрий Гаравский в 2019 году рассказал в интервью DW (издание признано в России «иностранным агентом») о своей причастности к убийствам оппозиционеров. По его рассказу их убил командир СОБРа Дмитрий Павличенко. Гаравский же по приказу командира участвовал в задержании всех троих. Куда больше оно походило на похищение, и именно так его теперь рассматривает суд.
В 2021-м белорусские правозащитники из центра «Вясна» совместно с европейскими коллегами из организаций FIDH и Trial International добились возбуждения дела на бывшего бойца — как раз по мотивам его интервью. Им это удалось с помощью принципа универсальной юрисдикции. Он позволяет судить виновных в тяжких злодеяниях, например, в геноциде и военных преступлениях, вне зависимости от того, где они совершены. Главное, чтобы обвиняемый находился на территории страны, где его будут судить.
Один из самых известных судов, проведенных по экстерриториальному принципу — процесс над «архитектором Холокоста» Адольфом Эйхманом в Иерусалиме в 1961 году. Правда, того похитили израильские спецслужбы, Гаравский же явился добровольно.
Насильственное исчезновение подпадает под преступления, на которые распространяется универсальная юрисдикция, и дело на Гаравского возбудили именно по этой статье. Истцами выступили дочери пропавших оппозиционеров: Елена Захаренко и Валерия Красовская. Семья Гончара по-прежнему находится в Беларуси, и поэтому в деле не участвовала.
«Логично, что я знал, кто был министром внутренних дел»
45-летний Юрий Гаравский — крупный мужчина под два метра ростом. К зданию его привезли под охраной на специальном микроавтобусе. При этом подсудимый все два года следствия был на свободе — благодаря готовности сотрудничать со следствием и судом.
Ни на один вопрос журналистов бывший боец, ранее не раз говоривший со СМИ и о своей деятельности в СОБР, и о собственной жизни, теперь не ответил. Больше того, в ходе многочасового допроса в суде он фактически оспаривал свои же интервью — и даже злился.
В первый день заседания Гаравский сидел за столом перед судьями, опустив голову. На вопросы судьи Олафа Гумбеля он тихо бубнил или же жестикулировал — кивал, мотал головой, пожимал плечами. Судья несколько раз просил его говорить погромче. Допрос он начал с того, что рассказал Гаравскому о его праве отказаться давать показания. Тот ответил: «Я хочу воспользоваться своим правом не отвечать на ряд вопросов».
Дальше судья спросил о самочувствии подсудимого («все хорошо»), о его социальном положении («не женат, есть дочь, работаю, где — говорить не хочу»), о его юности в Беларуси («обычная рабочая семья», «ходил в школу, училище, институт», «по образованию автомеханик») и о других родственниках («отец умер, мать жива, есть брат, разница в восемь лет, двое племянников, живут в Беларуси»). На вопросы об убийстве Юрия Захаренко Гаравский отвечал не так подробно, как в интервью в 2019-м.
Юрий Захаренко был первым министром МВД независимой Беларуси, ушел в отставку и в оппозицию. В 1999-м он пытался создать организацию недовольных деятельностью Лукашенко силовиков.
— Павличенко разработал план. Мы приехали в адрес, — именно так Гаравский описывает, как они ждали Захаренко возле автостоянки. — Мы ждали, что он поставит машину и зайдет домой. Он вышел из машины, и мы его задержали.
— В какую машину посадили?
— Я не помню. Темного цвета, — в интервью Гаравский описывал события точнее: что задерживать Захаренко бойцы СОБРа приехали на двух машинах: красной BMW 525 и Opel Omega.
— Посадили, вывезли на окраину — дальше? — продолжил судья.
— Павличенко сказал достать [Захаренко] из машины и положить на землю. Павличенко достал из бардачка пистолет и выстрелил — два раза. Потом Павличенко наклонился и потрогал, есть ли пульс, сказал положить его в багажник.
В интервью 2019 года Гаравский говорил, что пульс проверял не командир, а другой боец — Сергей Шкиндеров. Также он утверждал, что специальный бесшумный пистолет ему выдал Павличенко, и он передал его обратно командиру, когда Захаренко привезли на предполагаемое место убийства — учебную базу внутренних войск в Воложенщине. Этот пистолет используют спецслужбы, и он же применяется при осуществлении смертной казни в Беларуси.
Гаравский в суде сказал: он не думал, что бывшего главу МВД убьют. И это еще одно противоречие с его интервью 2019 года. Тогда он рассказывал, что все поняли всё сразу: и бойцы, и сам Захаренко, который якобы попросил их «сделать так, чтобы не было больно».
На заседании суда Гаравский добавил, что, увидев расправу над Захаренко, начал задумываться об отъезде из страны.
— Вы знали кто такой Захаренко? — поинтересовался судья.
— Я служил во внутренних войсках, логично что я знал, кто был министром внутренних дел.
Бывший боец продолжал настаивать на том, что при задержании Захаренко он был уверен: оппозиционера «просто вывезут куда-то за город и просто будут говорить с ним». Максимум: «задержат и заключат в тюрьму».
— Вам в начале этой операции не было понятно, что он будет убит? Когда вам стало понятно? — поинтересовался судья.
— Когда Павличенко произвел выстрелы.
«Я понял, что их будут убивать»
Виктор Гончар в начале 1990-х начинал в команде Лукашенко, был депутатом Верховного Совета, возглавлял ЦИК Беларуси. Затем ушел в оппозицию и в 1999 году пытался организовать альтернативные выборы президента — исходя из представления о том, что официальные Лукашенко собирался провести незаконно.
16 сентября 1999 года Гончар был в бане вместе со своим другом, бизнесменом Анатолием Красовским.
«Утром [этого дня] Павличенко собрал тех, кто участвовал в задержании Захаренко, и сказал, что сегодня поедем задерживать одного или двух человек, — начал Гаравский. — Приехали в адрес. Сидели в двух машинах».
Бойцы составили «словесный план» и ждали джип предпринимателя Анатолия Красовского — он вез Гончара. Последнего задерживал Гаравский. По его утверждению, он разбил стекло автомобиля специальной цепью и вытащил с бойцом по фамилии Панков политика из машины.
«При разбитии стекла я уже осознавал всю тяжесть преступления, и при задержании Гончара я специально разбил ему переносицу, чтобы пошла кровь», — сказал Гаравский. Он сделал это, якобы чтобы оставить следы на месте похищении.
В интервью DW в 2019-м он об этом плане не упоминал, но по следам крови и битому стеклу следователи действительно определили место, откуда увезли Гончара и Красовского — территория у бани на улице Фабрициуса в Минске.
После задержания политика и бизнесмена повезли в сторону поселка Бегомль в Витебской области. На выезде из Минска они, по словам Гаравского, остановились, в машину заглянул некий мужчина, который потребовал показать ему Гончара, посмотрел на политика и сказал: «Это он». Кто это был, подсудимый не знает.
Затем обоих оппозиционеров привезли на законсервированную военную базу. Экс-боец уже не отрицал, что судьба обоих мужчин ему была ясна: «После того, как мы произвели задержание и поехали в Бегомль, я понял что их будут убивать».
Похищенных «положили на землю рядышком» по приказу Павличенко. «После этого он подошел и выстрелил обоим в спину, в область сердца, два выстрела сделал», — рассказал Гаравский. Через пять-десять минут, по его словам, командир приказал бойцам раздеть убитых и закопать их в уже приготовленной яме. Все вещи Гончара и Красовского сожгли, кроме обуви «потому что она долго горит».
«Из меня [в интервью 2019-го] сделали киллера. Я никого не убивал, просто производил задержания. Я хочу донести до всех, что сейчас в Беларуси диктатура. Людей безнаказанно убивают», — настаивал Гаравский.
Прокурор спрашивал, зачем подсудимый меняет показания — это может бросать тень на правдивость его истории. Гаравский опять злился и требовал «формулировать грамотно вопросы».
«Объяснять слишком сложно»
Суд в кантоне Санкт-Галлен установил сразу несколько прецедентов. Прокурор Питер Хангартнер впервые в истории страны вышел в суд с делом о насильственном исчезновении, швейцарский судья Олаф Гумбель впервые рассматривал такое дело.
Правозащитники впервые добились настоящего суда по делу о похищениях оппозиционеров в Беларуси. Адвокат истцов Северин Вальц, всю свою карьеру представлявший жертв в уголовных процессах, первый раз занимался делом о политических убийствах в Беларуси. Семьи Захаренко, Красовского и Гончара — наконец увидели, как человека судят за расправу над их родными — пусть и не суд родной страны. Дочери Захаренко и Красовского сидели в первом ряду, за спиной Гаравского. За все время процесса он ни разу не повернулся к ним, даже когда приносил извинения.
Судья Олаф Гумбель предпринял (тщетную) попытку разобраться в устройстве белорусских вооруженных сил. Гаравский с 1996 по 1998 служил «срочником» в воинской части 3214 внутренних войск МВД в Минске. Швейцарский судья не понимал, почему армейское подразделение выполняет полицейские функции. «Мы спрашиваем, потому что у нас нет таких подразделений, принадлежащих МВД, — объяснял он. — и что вы там делаете?»
— Тренируемся, — коротко отвечал Гаравский.
— Пилоты учатся летать, пехота учиться стрелять, вы тренировались для чего? — начал закипать судья.
Гаравский отказался отвечать, потому что «объяснить слишком сложно».
Пытался Олаф Гумбель разобраться и с ролью Дмитрия Павличенко — экс-командира бригады спецназа внутренних войск МВД. О возможной причастности Павличенко к убийствам оппозиционеров впервые стало известно в 2000-е из рапортов высокопоставленных силовиков: они показали, что тот брал пистолет для исполнения смертных приговоров в дни исчезновения оппозиционеров.
Тогда Павличенко задержали и отпустили через несколько дней.
В 2004 году расследовавший исчезновения спецдокладчик ПАСЕ Христос Пургуридес пришел к выводу, что Захаренко, Гончара и Красовского похитил спецотряд силовиков именно под командованием Павличенко, и все это произошло с ведома руководства страны. Доклад никак не способствовал раскрытию этих преступлений в самой Беларуси. Павличенко вместе с бывшими министрами Наумовым и Сиваковым внесли в санкционные списки в Европе.
Павличенко давно в отставке, он продолжает жить в Беларуси. В ходе протестов 2020 года его заметили командующим отрядом ОМОН при разгоне демонстрантов.
14 сентября 2023-го он появился в пропагандистской программе «Скажи, не молчи» на телеканале «Беларусь-1». Там он рассуждал о том, что самым сильным оппозиционным политиком в Беларуси был эмигрировавший из страны в 1996 году лидер «Народного Фронта» Зенон Позняк.
«20-летний солдат, маленькая шестеренка»
Прокурор посчитал, что хотя Гаравский и поменял часть показаний, его вина все равно подтверждается. Наказание он потребовал сравнительно небольшое — три года лишения свободы, из них один в тюрьме и два условно с испытательным сроком в четыре года.
Адвокат Северин Вальц на заседании рассказывал о том, какие страдания принесло родным оппонентов Лукашенко их исчезновение. «Это длящееся преступление, и вы живете с этой неясностью долгие годы, по швейцарским законам, эта боль позволяет требовать компенсацию», — пояснил он. Адвокат запросил для пострадавших 200 тыс. франков (208,4 тыс. евро), подчеркнув, что эта сумма никогда не покроет все их страдания.
В разговоре с Би-би-си Вальц признался, что не знает, какую выплату им в итоге присудят и сомневается, что она будет большой, — выплачивать ее придется Гаравскому.
Бывшему СОБРовцу важно получить обвинительный приговор по делу — он позволит ему получить статус беженца, которого у него все еще нет. «Суд сфокусировался на том, можно ли доверять ему, разбирая его просьбу о предоставлении убежища. А это было правдивое признание», — сказал Вальц. То что Гаравский в суде поменял показания, по мнению адвоката, ясно показывает, что он хорошо представил тяжесть своих действий.
Адвокат Гаравского Ви Хуэн настаивала, что у ее клиента не было намерения устроить «насильственное исчезновение» оппозиционеров. От комментариев журналистам до решения суда она отказалась.
Гаравский на заседании во вторник сумбурно извинился перед родными убитых при его участии оппозиционеров. Он прочитал по бумажке, что глубоко сожалеет и просит прощения, а в те дни был «20-летним солдатом, маленькой шестеренкой, выполняющей команды».
Последнее слово Гаравского тоже было коротким: «Уважаемый суд, вы сейчас будете принимать решение. [Если] вынесете суровое решение — я больше чем уверен, что больше в мире никто не будет сообщать о преступлениях власти».
Елена Захаренко, дочь первого министра МВД Беларуси, говорила, что Гаравский пообещал ей «пойти до конца и нести свою миссию» в суде по делу об исчезновении ее отца. «Конечно, он сдержал обещание», — сказала она.
«Он рассказал то, что посчитал нужным, — поделилась с Би-би-си своими впечатлениями от суда Валерия Красовская. — У всех создалось впечатление, что он хотел свою роль преуменьшить, может, он так и видит ее незначительной. Не мне судить, чья роль больше, чья меньше».
Рассказу бывшего бойца обе женщины верят, несмотря на изменения в его показаниях. Теперь они ждут решения суда. Судья Гумбель объявил, что приговор оглашаться устно не будет. Его пришлют сторонам почтой на следующей неделе.
Источник: Сергей Горяшко, BBC
