Фермеры жалуются, что из-за проблем с топливом убрать зерно не могут в Ставропольском крае, Кировской области, республиках Северного Кавказа, Краснодарском крае, Оренбургской области. Москвичи же говорят, что бензин на заправках есть, но он существенно подорожал.
Почему одновременно возникает и дефицит топлива, и его подорожание и можно ли как-то остановить этот процесс – Настоящему Времени рассказал аналитик нефтегазового сектора RusEnergy Михаил Крутихин.
– Расскажите, действительно ли это именно дефицит топлива? В каких регионах нет бензина и почему?
– Дефицит топлива произошел даже в тех регионах, где есть хорошие большие мощности по производству этого топлива. Например, в Самарской области аж три нефтеперерабатывающих завода “Роснефти” выпускают топливо. И там тоже его не хватает, тоже перебои на АЗС. Если топлива не хватает не только в регионах, которые прилежат к зоне военных действий, – там все поглощает армия – но даже на Дальнем Востоке, где военных действий пока нет, тоже происходят такие же явления, это означает, что что-то неладно в снабжении топливом. Было объяснение, что якобы железные дороги очень загружены, не справляются, поэтому они не доставляют. Все это глупости, потому что каждый год в этот сезон абсолютно так же работали железные дороги и столько же было мощностей.
Есть еще аппетиты нефтяных компаний, которые стараются на экспорт отправить как можно больше, потому что им невыгодно продавать топливо внутри России. Им сократили компенсацию за это, поэтому все, что у них есть, они отправляют.
– Как вообще это возможно в условиях санкций? Как возможно отправить сейчас за границу?
– Нет, санкции-то касаются ограничений по цене, поэтому отправить за границу готовы по любой цене. У нас очень мало идет бензина за границу, а идет в основном дизельное топливо. И вот когда этот дизель отправляется не напрямую какому-то иностранному потребителю, а дочерней компании той же нефтяной компании, которая зарегистрирована за границей, – они ей продают по этой самой дешевой цене, которая ниже потолка, обозначенного в санкциях, а затем уже эта компания начинает перепродавать по европейским, азиатским, мировым ценам это топливо. Поэтому, конечно, выгоднее гнать за границу, потому что эта разница в Россию не возвращается.
– Вы говорите про дизель. А если говорить про бензин?
– Он тоже идет много за границу. Но вот тут, по-моему, не очень обращают внимание на такое замечательное арифметическое явление. Посмотрите, Россия действительно сократила экспорт на 300 тысяч баррелей в сутки в течение нескольких месяцев, и до Нового года это сокращение будет в силе. Это означало бы в нормальной арифметике, что тогда больше нефти направлялось бы на нефтеперерабатывающие заводы и продавалось бы внутри России, раз не идет за границу. А мы видим, что появился дефицит.
Единственное объяснение: в России падает добыча нефти. В России остается все меньше запасов нефти, которую рентабельно извлекать из земли, где низкая себестоимость добычи. А на месторождения с высокой себестоимостью добычи или на те месторождения, которые дадут прибыль где-то лет через семь, а то и через 15, – туда никто как раз и не идет. Поэтому нефтяники высасывают последнее, что только можно, отправляют туда, где еще можно продать и получить прибыль через посредников. А внутри России это невыгодно, тем более что правительство распорядилось сократить им компенсацию, это так называемый демпферный механизм. Да еще и постоянно два раза в год повышают акцизы на нефть. Когда мы видим цену топлива на рынке, то надо учитывать, что цена нефти в цене литра бензина – где-то примерно шесть рублей. А 70% – это налоги.
– Вы говорите о том, что падает рентабельность добычи нефти. Следует понимать, что это долгоиграющая ситуация?
– Когда нефтяные компании могут все меньше добывать, то это означает падение добычи. Его предсказывали в 2019 году. Министерство энергетики докладывало в Государственной Думе и сказало: “Знаете, если все так будет дальше продолжаться, то к 2035 году мы потеряем 40% российской добычи нефти”. А в результате войны стали высасывать как можно больше легко извлекаемой и рентабельной нефти. Это означает, что как только можно приближают наступление этого момента. Я думаю, что теперь не к 2035 году, а уже, может быть, года через два мы увидим, что добыча нефти в России упадет на те самые 40%.
– А война как-то повлияла на то, что цены растут, что мы видим дефицит?
– Обязательно. Во-первых, напрямую: во время военных действий больше потребляется топливо. Если в мирное время это все для военных было легко: наоборот, сливали это топливо на землю, в какие-то ямы, чтобы показать, что они работали, ездили, летали. Очень просто было в советское время купить для автолюбителя бензин или солярку у военных. А сейчас это все поглощается военными действиями, это во-первых.
Во-вторых, те же самые санкции, которые ввели ограничения по цене нефти и сделали очень выгодным для нефтяных компаний продавать по дешевке нефть, а дальше уже посредники – это тоже результат войны. То есть куда мы ни посмотрим, на все абсолютно факторы, которые сейчас работают, то конечный фактор – это война.
– То есть, если компании продают бензин за рубеж, в этом же заинтересовано российское государство, потому что оно от продажи получает налоги? Или государству с точки зрения пополнения бюджета все равно, где продавать топливо: в России или за рубежом?
– А сейчас это тришкин кафтан. С одной стороны, у нас говорят: “Смотрите, мы меньше стали экспортировать нефть. Это значит, что цены на нефть повысятся и мы получим огромную прибыль”. Хорошо, вы больше прибыли получите с каждого барреля, но баррелей-то этих меньше уйдет за границу, потому что вы сократили экспорт нефти.
Они сами не понимают, что делают. Докладывают о грандиозных успехах в новых ценах, о том, что российский бюджет стал получать какие-то миллиарды долларов. А оказалось, что в банках лежат фантики под названием “индийские рупии”. Их наше министерство финансов пересчитывает в доллары и гордо докладывает, что увеличились прибыли от экспорта нефти. Правительство само не знает, что делает в этих военных условиях. Надо больше денег? Давайте сократим компенсации нефтяным компаниям. Надо больше нефти на АЗС? Давайте увеличим акциз, увеличим налог на добычу полезных ископаемых и сократим компенсацию. Глупость на глупости.
– А какой сейчас путь разрешения этой проблемы?
– Войну надо прекращать. Надо возвращать экономику в нормальное русло. И до войны все было еще не вполне нормально. Надо было восстанавливать нормальную налоговую систему. Надо было обеспечить стабильность этой налоговой системы, потому что для нефтяников налоги меняются по несколько раз в год. А все нефтяные проекты по добыче очень долгосрочные. Они прибыль дают только на седьмой, десятый, пятнадцатый год. Надо деньги вкладывать, а чистая прибыль получится очень нескоро. Поэтому нефтяные компании просто не вкладывают деньги в новые нормальные коммерческие проекты, потому что в стране нет стабильности не только налоговой, но и политической, и экономической. Неизвестно, что с Россией будет в результате этой войны. Кто же будет сейчас вкладывать деньги и ждать, что они принесут прибыль через 15 лет, когда непонятно, что произойдет на следующий год.
Источник: Владимир Михайлов, «Настоящее время»
