Сообщения о перебоях с бензином и дизелем в России появляются уже несколько месяцев. В сентябре на дефицит дизеля пожаловались в аннексированном Крыму. До этого в южных регионах России били тревогу аграрии, которым не хватает солярки для комбайнов. «Мы сейчас остановим и уборочную и не отсеемся по озимым. Это будет катастрофа, — предупредил министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев. — Может, вообще сейчас временно экспорт нефтепродуктов закрыть, пока мы не стабилизируем ситуацию на внутреннем рынке?»
Именно такие попытки — запретами решить рыночные проблемы — и довели одного из крупнейших в мире экспортеров нефти до дефицита топлива внутри страны.
Шаг первый. Как запретить ценам расти
Цена литра бензина — один из «пунктиков» властей, примерно как цена на хлеб. Ее не скрыть — она хорошо видна на каждой заправке. Это «важный сигнальный товар», говорит нефтегазовый эксперт, сотрудник Фонда Карнеги Сергей Вакуленко, по словам которого, предприниматели часто рассуждают так: «Раз уж даже бензин дорожает, то нужно и мне поднять цены».
Власти напуганы топливным кризисом 2018 года, когда бензин в России дорожал в два раза быстрее всего остального. Именно тогда чиновники поставили эти цены под контроль, навязав нефтяникам механизм, который должен обеспечить стабильные поставки — тогда и цены будут стабильными. Идея в том, чтобы выровнять доходность продаж на внутренний и на внешние рынки — ввести так называемый топливный демпфер. Если за границей топливо дороже, чем в России, бюджет доплачивает нефтяникам за поставки на внутренний рынок (если ниже — то, наоборот, уже нефтяники скидываются в бюджет). Это вроде бы страхует от ситуации, когда всё, что возможно, экспортируется, а в России продается то, что осталось.
Как это работает
Демпферный механизм на нефтепродукты введен с 2019 года. До апреля 2023 года он рассчитывался по разнице между экспортной стоимостью топлива и внутренней ценой. Внутреннюю цену устанавливает правительство, на 2023 год это 56,9 тыс. рублей за тонну бензина и 55,2 тыс. рублей для дизтоплива.
Если цена за рубежом была выше, то государство компенсировало нефтяным компаниям две трети разницы (точнее, 68% для бензина и 65% для дизтоплива), если ниже — компании платили столько же в бюджет.
Правительство решило «гвоздями прибить реальные цены на топливо», им позволено расти строго по инфляции, говорит Вакуленко. Неважно, насколько они обоснованы. «Правительство упорно пытается держать цены на рынке бензина оторванными от фундаментальных движений», — продолжает Вакуленко. Это примерно как если бы власти решили держать курс доллара на уровне 70 или 80 рублей, доплачивая продающим валюту банкам часть разницы между этим и рыночным курсом.
Такая попытка обхитрить рынок заложила бомбу замедленного действия. Доплачивать нефтяникам за стабильность цен приходилось немало. В прошлом году, когда нефть была очень дорогой, эти компенсации обошлись бюджету в 2,2 трлн рублей — почти пятую часть нефтегазовых сверхдоходов (11,6 трлн рублей).
Шаг второй. Как поднять цены своими руками
Но война требовала денег, в начале 2023 года дефицит бюджета быстро разрастался, и Минфин предложил уменьшить доплату вдвое. Министр Антон Силуанов оценивал экономию правительства в 30 млрд рублей в месяц. Она может быть и больше: правительство, конечно, понимало, что ценой его экономии станет рост цен на топливо внутри России (доплаты снизятся, и часть поставок пойдет на экспорт). А чем выше внутренние цены, тем меньше разница с внешними — и, значит, меньше компенсация.
И действительно, цена топлива начала расти сразу после анонса Силуанова и задолго до 1 сентября, когда компенсация уполовинилась. С начала года Аи‑95 подорожал на бирже в Санкт-Петербурге на 74%, Аи-92 — на 76%, дизельное топливо — на 58%. ФАС даже потребовала от девяти нефтяных компаний, чтобы они поставляли на биржу больше бензина, в расчете на то, что чем больше там продается топлива, тем ниже его цена.
Но потребителям нет дела до биржи, им важны ценники на заправках. А там к сентябрю бензин подорожал на 7,7%, дизтопливо — на 5,5% (данные Росстата). Это заметно больше, чем инфляция (3,7% за восемь месяцев), но вроде ничего страшного.
Это пока ничего страшного. Рост оптовых цен не сразу транслируется в розницу. Тем более что Силуанов еще в апреле попросил ФАС следить, чтобы нефтяники не повышали цены. ФАС контролирует в первую очередь розницу. Но долго удерживать розничные цены нефтяники не смогут: некоторые АЗС уже работают в убыток. Торговля бензином убыточна с середины июня, дизельным топливом — с середины августа, и пока не видно предпосылок к тому, чтобы зарабатывать, отмечал руководитель проектов исследовательской группы «Петромаркет» Николай Баранов. Зато НПЗ, по его словам, сейчас рентабельны как никогда.
Шаг третий. Как создать дефицит своими руками
Бесконечно идти против законов рынка невозможно: экономика это не прощает. Цены выросли — это полбеды, местами топлива просто нет.
Это тоже результат хитроумного механизма искусственного ограничения цен. Он оказался слишком сложным, и произошел сбой.
Казалось бы, если цены на бирже растут, то нефтяникам выгоднее продавать больше топлива, и это должно сдерживать цены. Всё так, но это работает лишь до определенного уровня, как предельная нагрузка разрушает металл и всю конструкцию.
В расчете компенсаций была такая деталь: если биржевая цена бензина или дизеля (хотя бы одного) более чем на 20% превышает установленный на год уровень, то выплаты из бюджета отменяются. Их не получит ни одна компания, и неважно, по какой цене продавала топливо именно она. Это тоже должно было ограничить рост цен.
«До определенного момента компаниям всем вместе выгодно играть на то, чтобы удержать цену в 20%-м коридоре», — объясняет Вакуленко. Но если цены растут, и компании уверены, что «потолок» вскоре будет пробит и все лишатся выплат из бюджета, то им нет смысла продавать внутри 20%-го коридора, а лучше дождаться еще более высокой цены. «Вам выгодно придерживать товар — это разумное, рациональное поведение. И тут не надо никого винить», — резюмирует Вакуленко. То, что должно было сдерживать цены, усилило их рост и создало предпосылки для дефицита.
Все это наложилось на девальвацию, которая сделала экспорт особенно выгодным (чем дороже доллар, тем больше получается выручка в пересчете на рубли). Ослабление рубля стимулирует продавать за рубеж больше, объяснил руководитель нефтегазовой практики в области стратегического и операционного консалтинга Kept Максим Малков, — и все это во время сезонного скачка спроса во время сбора урожая и сложностей с техническим обслуживанием НПЗ. И, конечно, во время войны. Топлива нужно больше, чем раньше, замечает доктор экономических наук Игорь Липсиц: на обеспечение нужд воюющей армии «нужно много дизтоплива, поэтому в южных регионах все дизтопливо уходит на военную технику».
Есть и другие факторы, почему война увеличила потребление топлива. Санкции перевернули с ног на голову всю логистику, выросли автомобильные грузоперевозки. В январе — июне спрос на автомобильные грузоперевозки по России вырос на 61%, следует из расчетов биржи ATI.SU. Возят теперь дальше, а это тоже рост расхода топлива, отмечает Липсиц. Ставки по самым популярным российским направлениям в среднем повысились на 38% за год, в том числе на 10% за последние три месяца.
Производство топлива при этом не изменилось. Российские нефтеперерабатывающие заводы производят бензина примерно столько же, сколько в августе 2021 и 2022 года, утверждает Минэнерго.
Правда, сократился экспорт. В августе экспорт нефтепродуктов из России оказался на 10-месячном минимуме — 2,27 млн баррелей в сутки, по данным S&P (пик 3 млн б/с был в марте). Аналитики связывают снижение с сезонным техобслуживанием российских НПЗ и с задержками на железной дороге из-за «нехватки вагонов и локомотивов из-за вторжения в Украину».
Следующий шаг. Что собираются делать власти?
Однажды встав на путь ограничительных мер, сойти с него уже трудно. Поэтому предлагаемый рецепт — ограничить экспорт. Но не весь, как предлагал Патрушев, а так называемый серый — когда экспортируют нефтепродукты, купленные на внутреннем рынке. Так делать нельзя, ведь за них из бюджета уже выплачена компенсация.
Как ограничить серый экспорт? Конечно, выбрать тех, кому можно продавать на экспорт, а остальным — запретить. Правительство планирует составить список компаний, которым разрешен экспорт нефтепродуктов. Введение новых запретов для соблюдения старых до добра не доводит. Как бы не прийти к тому, что придется дотировать «Газпром» и нефтяную промышленность, рассуждает Липсиц.
Цены это не удержит. На бирже они, вероятно, продолжат расти, ведь полная потеря компенсаций после того, как цены преодолели 20%-ю планку, «сильно ударит по маржинальности НПЗ», прогнозирует директор департамента налогового и юридического консультирования Kept Олеся Никифорова. Не устоит и розница. «При сохранении текущих обстоятельств внешней торговли и всего остального, похоже, бензин будет дорожать», — считает Вакуленко.
Фактически власти ввели дополнительный налог на автовладельцев для финансирования военных действий в Украине через топливо, говорит Липсиц.
Источник: Екатерина Мереминская, «Важные истории»
