Со дня захвата и штурма школы №1 в Беслане, крупнейшего теракта в России, прошло 19 лет. И если в Северной Осетии 1 сентября – не День знаний, а начало трехдневного траура, то на федеральных каналах воспоминаниям о трагедии уделяют теперь не больше двух минут. Риторика российских чиновников в этих сюжетах меняется в зависимости от обстоятельств: пока бывшие заложники пытаются добиться лечения и компенсаций, терактом в Беслане оправдывают полномасштабную войну против Украины.
Траур в День знаний
Захват заложников произошел 1 сентября 2004 года в школе №1 в североосетинском Беслане. Террористы в течение двух с половиной дней удерживали в заминированном здании более 1100 человек. В результате теракта и штурма погибли 334 человека, в том числе 186 детей. Еще 810 человек были ранены.
1 сентября в Северной Осетии не проводят торжественные школьные линейки, учебный год здесь начинается только через три дня. Все это время на традиционной Вахте памяти в Беслане чтят погибших в ходе захвата школы №1. Однако, как и по всей стране, тут тоже звучит первый звонок, но не для школьников, а для бывших заложников и их родственников. Его можно услышать у мемориального комплекса жертвам трагедии ровно в 9:15 – именно в это время 19 лет назад во двор ворвалась группа террористов.
В Беслане 1 и 2 сентября на территории школы №1 зажигали свечи в память о погибших, а общественная организация “Матери Беслана” провела свою традиционную пресс-конференцию. На ней в том числе обсуждали и новость от Следственного комитета: силовики установили личность одного из пяти неопознанных нападавших. Им якобы является уроженец Ингушетии Асланбек Парчиев, который был убит при штурме, сообщили “Известия”. Его ДНК совпало с одной из его сестер – родственники Парчиева при этом заявили изданию “Фортанга”, что не верят в его причастность к теракту.
3 сентября, в день штурма школы, в Беслане ежегодно проходит траурная процессия от храма во дворе школы до мемориального кладбища “Город Ангелов”, где похоронены убитые.
Ни 1, ни 2 сентября по федеральным каналам не было сюжетов о Беслане: о крупнейшем в России теракте говорят теперь только 3 сентября – эта дата объявлена Днем солидарности в борьбе с терроризмом. В 12-часовом выпуске новостей на Первом канале об этом рассказывали сегодня 30 секунд. На телеканале ТНТ, который входит в “Газпром-медиа”, 3 сентября повторяли шоу “Битва экстрасенсов”: в те минуты, когда в Беслане проходила литургия по убитым в школе, шла серия с “испытанием” на поиск выхода из здания, захваченного вооруженными людьми.
В День знаний, когда в спортзал школы №1 приносили цветы, игрушки и бутылки с водой, в новостях на Первом канале 10 минут отвели на визит президента Владимира Путина в подмосковную школу, а остальное время рассказывали о 18 миллионах первоклассников и новой школе в Мариуполе, которую построило Минобороны на окраине разрушенного города, и войне против Украины.
В довоенном 2021 году годовщине теракта на Первом канале уделили 46 секунд. Сюжет показали последним, после восьмиминутного выступления Путина на Восточном экономическом форуме и новости о выплатах пенсионерам. В два раза больше – две минуты – длился ролик о Беслане на телеканале “Россия 24”, который входит в состав Всероссийской государственной телерадиокомпании (ВГТРК). В нем говорилось о траурном мероприятии в Москве – во время возложения цветов к памятнику жертвам Беслана уполномоченная при президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова заявила, что “важно не просто хранить трагедию в памяти, но и делать все, чтобы она больше не повторилась”.
В том же году Кузнецова покинула пост, на ее место пришла Мария Львова-Белова. После начала войны против Украины Международный уголовный суд выдал ордер на ее арест по подозрению в незаконном вывозе детей с неподконтрольных Киеву территорий.
Беслан и бесы
После начала полномасштабной войны против Украины в России в 2022 году изменилась и риторика в отношении трагедии в Беслане. Некоторые участники Вахты памяти использовали акцию для пропаганды военной агрессии. Например, заслуженный артист Северной Осетии Александр Коренюгин в футболке с буквой Z и лозунгом “Своих не бросаем” прочитал стих, в котором автор, офицер Сергей Ефимов, говорит о “росе детских слез” и просит прощения у убитых детей.
В Москве перед камерами в прошлом сентябре снова выступила Анна Кузнецова, уже как зампредседателя Госдумы. Она тоже использовала свою речь о жертвах Беслана для пропаганды, заявив, что российские солдаты в Украине якобы сражаются за детей. Жить так, чтобы подобная Беслану трагедия никогда не повторилась, пожелал зампредседателя правительства Северной Осетии Игорь Барсков.
Тему Беслана на гостелевидении подняли еще раз в декабре 2022 года, когда патриарх Кирилл (Владимир Гундяев) приехал в Северную Осетию и после заупокойной литии в спортзале бесланской школы выступил перед немногочисленными местными жителями, чиновниками и их охранниками.
Сравнив убитых детей с распятым Иисусом, Гундяев заявил, что их души молятся о своих родных и о стране, и напомнил, что “человеческое зло не имеет границ”. По мнению патриарха, в этом виноваты бесы, которые могут действовать “дистанционно на целые народы”, например, через “навязываемую западную культуру свободы”.
По данным генерального прокурора Украины, с начала российского вторжения в стране погибли 483 ребенка, 989 детей получили ранения разной степени тяжести. В ведомстве подчеркнули, что это не окончательные цифры, подсчет и расследования еще ведутся. По информации Министерства образования и науки Украины, с начала полномасштабной войны повреждено более 3200 школ и разрушено более 300.
За несколько месяцев до годовщины трагедии стало известно, что во вторжении в Украину участвует бывший бесланский заложник, контрактник Алексей Птах. Его мать Татьяна тогда рассказала журналистам, что после учебы он пошел в армию, так как в республике нет других возможностей зарабатывать. Разорвать контракт после 24 февраля Алексей не мог, потому что “перестал бы себя уважать”.
По данным на 30 августа 2023 года, в войне против Украины были убиты как минимум семь уроженцев Беслана, чьи имена удалось установить сайту Кавказ.Реалии. Были ли среди них бывшие заложники школы №1, неизвестно. Всего во время вторжения погибли уже почти четыре с половиной тысячи уроженцев юга и Северного Кавказа. Однако в действительности уровень потерь может быть выше – российские власти скрывают эти данные.
Журналист из Северной Осетии Руслан Тотров признался, что не заметил серьезных сдвигов в освещении теракта в Беслане. По его словам, намерение властей использовать трагедию для своей выгоды было понятно еще много лет назад. И после начала войны против Украины логичным выглядит решение чуть больше внимания уделять Беслану только для того, чтобы лишний раз попенять “тлетворному коллективному Западу”, уверен журналист.
“Это очень удобная позиция, поскольку Беслан – это оглушительно провальный штурм школы, в результате которого погибло более 300 человек. Те, кто допустил теракт, а потом организовывал штурм и использовал орудия неизбирательного применения, остались в тени. И теперь те же самые люди рассказывают нам о безумной вине Запада, и что только исчадия ада способны убивать детей. Как в старом анекдоте: в результате расследования вышли сами на себя. Действительно, только исчадия ада способны убивать детей, мы убедились в этом в 2004 году”, – сказал Тотров.
В том, что в самой Северной Осетии в восприятии трагедии в Беслане ничего не изменилось даже на фоне начавшейся войны, согласен и журналист Заур Фарниев. Он связывает это с тем, что ни ему, ни другим людям, которые все 19 лет были рядом с пострадавшими или сами пострадали в теракте, федеральная повестка неинтересна.
“Разве что лишь однажды, около года назад, некий телеграм-канал “Донецкий стрингер” приплел бесланскую трагедию к украинским событиям. Это многих в республике возмутило. Оказалось, что это корреспондент государственного издания, он пытался потом объясниться, что ничего плохого не имел в виду. Мнение людей однозначное: Беслан и Украина вообще не связаны. Не знаю, как на федеральных площадках, но в Осетии об этом речи нет никакой”, – заявил журналист.
“Лечитесь сами”
В 2021 году на традиционной пресс-конференции “Матерей Беслана” журналистов было меньше обычного, в основном в зале районного Дворца культуры собрались бывшие заложники. Тогда главной темой обсуждения стало не расследование трагедии, которое продолжается до сих пор, а необходимость реабилитации пострадавших.
Активисты рассказали, что в постоянном лечении нуждаются более 100 бывших заложников, а шестерым из них необходимы регулярные дорогостоящие медицинские процедуры и реабилитация в зарубежных клиниках.
Тогда власти создали программу, благодаря которой каждый тяжелораненый заложник получал на реабилитацию по два миллиона рублей ежегодно, но этих денег хватало не всем. Поэтому “Матери Беслана” добивались введения в России статуса “жертва теракта”, что позволило бы всем пострадавшим в стране получать лечение. Этот закон до сих пор не принят.
В прошлом году от недостаточного лечения скончались двое пострадавших в бесланской школе: Заур Ханикаев и Марина Дучко. Как рассказал редакции сын Ханикаева Шалва, в Северо-Кавказском многопрофильном медицинском центре, который должен без очереди принимать бывших заложников, его отцу отказали в срочной госпитализации после двух инсультов и операции. Через полтора месяца ожидания Заур Ханикаев попал в реанимацию и еще через неделю скончался.
Марина Дучко была героиней документального фильма журналиста Юрия Дудя, посвященного 15-летней годовщине захвата школы. Осколок попал ей в позвоночник, поэтому Дучко не могла ходить. В этом фильме она рассказывала, что получает от государства только пенсию в 13 тысяч рублей, а также новые инвалидные коляски – раз в четыре-шесть лет. Чтобы выжить, женщина продавала через инстаграм фиалки, которые растила дома.
Марине Дучко регулярно нужна была реабилитация за рубежом, в последний раз она выставила на продажу свой дом, чтобы оплатить счета. В ноябре 2022 года, когда пострадавшая с запозданием вернулась из Греции из-за долга перед клиникой, у нее развился сепсис. Дучко скончалась в реанимации.
В 2022 году разговоры о необходимой поддержке пострадавших продолжились. Глава общественного комитета “Голос Беслана” Элла Кесаева в годовщину теракта писала, что на застройку места трагедии выделен миллиард рублей, при этом на реабилитацию потерпевших на пять лет – всего 166 млн рублей”.
“Только 30 процентов потерпевших смогут воспользоваться этой программой, а остальные? Наверное, как и все эти 18 лет – сами лечитесь…” – прокомментировала Кесаева.
За два года до этого на реконструкцию всего Беслана выделили девять миллиардов рублей. Из них более 200 миллионов – на “музей патриотического воспитания и профилактики терроризма”, а также на пантеон и консервацию остальной части школы №1.
“Внутренняя трагедия одной Северной Осетии”
В январе 2022 года Европейский суд по правам человека обязал российское правительство выплатить 39 бывшим заложникам 360 тысяч евро в качестве компенсации. ЕСПЧ установил, что власти РФ, зная о подготовке теракта, приняли недостаточно мер для его предотвращения, а действия силовиков во время штурма школы привели к дополнительным жертвам среди заложников: спасение их жизней было не в приоритете властей, сказано в решении.
Помимо этого суд обязал российское следствие открыть пострадавшим материалы дела, отвечать на их вопросы и принять уже все меры для окончания расследования, которое года за годом продлевают. И если исполнение этого решения вызвало у российских юристов скепсис, в одном они были уверены: деньги точно выплатят. Однако уже через полгода, в июне 2022 года, Москва решила не исполнять решения ЕСПЧ. Это был ответ на исключение России из Совета Европы 16 марта из-за начала вторжения в Украину.
Компенсацию никто из 39 заявителей на данный момент так и не получил.
Из разговора с пострадавшей Ларисой Кудзиевой стало известно, что Россия не исполнила перед ней свои обязательства еще от 2017 года.
Тогда ЕСПЧ вынес первое решение по Беслану: он признал ответственность властей и присудил почти три миллиона евро в пользу более 400 заявителей. В деле Кудзиева представляла не только себя как тяжелораненую заложницу, но и своего сына Заурбека – в 2004 году ему было семь лет, во время теракта он получил травмы средней тяжести. В апреле 2011 года Заурбек скончался. Ларисе Кудзиевой и ее сыну присудили компенсацию в семь тысяч евро.
“Ничего сказать по поводу исполнения Россией решения ЕСПЧ в отношении 39 заявителей не могу. Сама была с сыном в первых списках, но мой несовершеннолетний сын не дожил до получения выплаты, и я ее не получила. Хотя подавала его заявление как единственный законный представитель”, – рассказала бывшая заложница.
При этом еще в 2019 году Минюст отчитался о выплате всех компенсаций пострадавшим в теракте, кроме одной заявительницы. Ее фамилию чиновники не назвали, но речь шла о скончавшейся женщине, чьи родственники не прислали нужные документы для получения денег за нее.
Как заметил в разговоре с редакцией один из бывших заложников (попросил сохранить анонимность), от нынешних российских властей уже никто не ждет публичного признания ошибок в Беслане.
“Выплата компенсации и бесплатное лечение – это минимум, что надо было сделать. И за это все равно приходится биться”, – сказал собеседник.
Журналист Тотров считает, что российская власть ведет себя по отношению к Беслану “как преступник, заметающий собственные следы”.
“Все эти годы российская власть усиленно готовила наш народ к тому, что страшный бесланский теракт как трагедия будет приватизирован этим самым государством. Теперь все, что произошло в Беслане, разного уровня чиновники оборачивают чуть ли не эпитафией государства российского, и обычный осетинский человек оказывается на последнем месте. Неспособность общества консолидироваться и увидеть эти действия власти меня больше всего тревожит. Пропаганда эффективна, и, к великому сожалению, она накрепко имплантировалась в сознание жителей Осетии, в том числе во всем, что касается теракта в Беслане”, – считает Тотров.
При этом журналист Заур Фарниев, напротив, убежден, что местные жители не думают о Кремле и его позиции по Беслану.
“Российские власти не то чтобы игнорировали, но старались не особо смотреть в сторону Беслана. Даже если посмотреть на количество федеральных чиновников, которые сюда приезжали: первые пять лет кто-то ездил, а потом это превратилось во внутреннюю трагедию одной Северной Осетии. Здесь не празднуют первое сентября, нет линеек, в школу дети идут позже, но при этом вся страна отмечает и никто не вспоминает, что случилось в этот день”, – негодует Фарниев.
Источник: Александра Соколова, «Кавказ.Реалии»
