“Не называйте меня соучастником. Я против Путина и не поддержал аннексию Крыма в 2014 году”. Многие россияне сегодня используют этот тезис чуть ли не как алиби. Мол, “не был, и даже рядом не стоял”.
Не знаю, возможно в 2014 году это действительно выглядело как позиция “против течения”. Но за прошедшие с тех пор девять с половиной лет даже те, кто верит в розовых пони, могли бы уже убедиться, что захват Крыма – это не отдельный эпизод, не “досадное недоразумение”, не отклонение от какой-то генеральной линии , а шаг, к которому Россия шла все время после распада СССР И “против Путина” на самом деле может быть даже тот, кто мечтает превзойти его в людоедстве.
Признавать Крым украинским – это и сейчас необходимое, но уже недостаточное условие допуска в “приличное общество” (пусть на это определение и обижаются российские “либералы”). Конечно, можно и нужно! – спрашивать Чье Приднестровье. Чья Беларусь. Чья Чечня в конце концов. Однако не менее важно интересоваться, почему – еще и с такой регулярностью – у кого-то вообще возникают основания для таких вопросов? Дело ведь не только и не столько в конкретных проявлениях российской агрессии. А в самой этой агрессии. В понимании, как она возникает, почему распространяется и каким способом, в конце концов, должна быть остановлена и уничтожена как явление.
А уж если искать “универсальный тест” для “хорошего россиянина”, я бы предложил вопрос “Чей Новгород?”. Нет, не как основание для смены флага над этим древним городом или пересмотра границ. До этого, согласен, в любом случае далеко. Но тем “чище” получается эксперимент. Ибо он не о симпатиях, а о внутренних установках.
Новгород был присоединен к Москве и правда давно, в XV веке. Иваном III. И был подвергнут еще раз тотальному разгрому спустя столетие – уже Иваном IV Грозным. Тотальному, потому что речь шла не только о грабежах и убийствах, но и об уничтожении памяти о какой-то “отдельности”, и даже о смене населения (новгородцы, которым посчастливилось остаться в живых, были вывезены в “белокаменную” – на Лубянку, а на “очищенное” место заселили московитов).
Что важно – обо всем этом довольно откровенно рассказывают не только какие-то иностранцы, но и российские историки. Так что определиться в отношении событий пятисотлетней давности россияне – и “хорошие”, и обычные – могут относительно свободно. И они определяются.
Российские “патриоты”, даже те, которые признают, что с Новгородом расправились зверски, действия московских властителей обычно оправдывают. Мол, время было такое. И объединять державу не всегда выходит в “белых перчатках”. Однако в результате ее получили — сильную, централизованную, еще и самую большую в тогдашней Европе, вплоть до Северного Океана.
Есть, конечно, те, кому не нравятся “эксцессы исполнителя”. Чрезмерную жестокость они объясняют особенностями характера конкретного властителя – того же Ивана IV. Но встречаются и приверженцы методов “грозного царя”, которые восхищаются и даже наслаждаются описаниями расправ, а порой даже критикуют властителя за “снисходительность” (почти по Сталину, тот убивал бы без перерыва на раскаянье).
Российские “либералы”, в большинстве своем, гибель Новгорода оплакивают. Ибо был он хоть не совершенной, но почти республикой, без самодержавных “излишеств”. Еще и с Западом дружеские отношения поддерживал – просто мечта каждого “русского европейца”. И что было бы – завороженно спрашивает такой “плакальщик” – если бы тогда Россия пошла не московским, а новгородским путем? Мировой триумф демократии? Фукуямовский “конец истории” на два столетия раньше?
“Патриоты”, конечно, над этими камланиями откровенно насмехаются. По их убеждениям не был Новгород никакой республикой, а скорее боярской олигархией. А если и был – то тем хуже. Да и “вечевая демократия” – не больше, чем миф. Ибо вместо стабильности (как в Москве) сводилась к постоянному выяснению отношений в кулачных боях. Одним словом – не государство, а сплошной хаос и анархия, которые не могут не завершиться… “цветной революцией” (не шучу, именно так и пишут). Вот от этого, мол, и “спасли” Новгород два Ивана.
Кажется – позиции двух лагерей совершенно противоположны. И примирить их невозможно. Но есть одно “но”. И “патриоты”, и “либералы” считают Новгород X-XV веков… Россией. При всех его отличиях – политических, хозяйственных, даже культурных и языковых – от Москвы. И те, и другие даже не предполагают, что это мог быть (да и был действительно) отдельный народ, который мог идти своим путем и формировать собственную государственность. Со всеми ее преимуществами и недостатками, конечно. Но свою. Да, не повезло ему с соседом. Но разве только ему?
Не может быть! – выкрикивает на этом месте рядовой российский “демократ”. На “новогородском” вопросе он заканчивается, равно как когда-то на “украинском”.
И это не просто совпадение. Когда Украина находилась во власти Российской империи, о нашем прошлом российские “патриоты” и “либералы” вели очень подобные дискуссии. Одни – хулили “козацкую анархию” и восхищались Петром I, воспевая его победы в поэмах. Другие оплакивали “гибель малороссийской вольницы”. Ибо готовы были даже рассматривать ее как потенциальную альтернативу самодержавию. Но – в пределах “единой и неделимой России”.
Самобытность? Независимость? О чем вы? Неужели хотите к средневековью вернуться, ко временам раздробленности? “Разве это бутерброд с колбасой – чтобы его туда-сюда возвращать”? Вы еще о временах “свободного Новгорода” вспомните!
А че? Стоит вспоминать. И почаще. Так чей Новгород, господа?
Источник: Алексей Мустафин, «Эспрессо».
