Газовый союз между тремя государствами — Россией, Узбекистаном и Казахстаном — вероятнее всего, сможет включить и другие страны, сказал агентству «РИА Новости» глава департамента экономического сотрудничества МИД РФ Дмитрий Биричевский. Он отметил, что некоторые страны уже проявляют интерес относительно вступления в подобное объединение. Это заявление вызвало серьезную обеспокоенность в Туркменистане. О том, что собой представляет этот «газовый союз» и почему планы его расширения вызвали вопросы у Ашхабада, Русская служба RFI поговорила с экономическим аналитиком, специалистом по нефтегазовому рынку Михаилом Крутихиным.
RFI: О тройственном газовом союзе России, Узбекистана и Казахстана говорят мало. Что это за союз и есть ли у него перспективы?
Михаил Крутихин: Никакого газового союза не существует, поскольку и Казахстан, и Узбекистан отказываются считать свои договоренности с «Газпромом» формой трехстороннего союза. То есть этот союз существует только в воображении российских руководителей. Дело в том, что России выгодно пристроить дополнительные объемы газа, поскольку по решению российского руководства «Газпром» практически полностью ушел с европейского рынка и добыча газа упала, экспорт газа сократился, а новые рынки искать надо.
Одна из целей — это государства Центральной Азии, Казахстан и Узбекистан. У этих стран в свою очередь есть проблемы с газом, его не хватает из-за очень широкого развития внутреннего потребления — газоперерабатывающие заводы, газовая энергетика и так далее. Обе страны подписали в свое время контракты на поставку газа с Китаем, но у них его недостаточно. Сейчас «Газпром» предложил им поставить дополнительные объемы газа для удовлетворения внутренних потребностей и чтобы появилась возможность выполнять еще и контракты с Китаем, то есть российский газ нужен для внутреннего рынка Казахстана и Узбекистана. Вот в чем смысл.
В России намекали на то, что неплохо было бы продолжить сотрудничество в формате трехстороннего союза, возможно, даже организовать поставки газа дальше на Юг, через узбекско-афганскую границу, через Афганистан, в Пакистан и затем в Индию. Дальше предложений дело не пошло. Были намеки на то, что Казахстан и Узбекистан могли бы разрешить России и «Газпрому» заменить их в контрактах с китайцами. Но Казахстан и Узбекистан высказались категорически против, против выступил и Туркменистан, потому что поставки из Средней Азии в Китай идут через эту страну. В общем, «Газпром» туда пускать никто не собирается.
— Можно ли сказать, что после начала войны Россия осталась без покупателей своего газа, и не только в Европе, а значит и без существенного источника доходов?
— Давайте разберемся. Никаких санкций против российского газа не было, никакого эмбарго, никаких бойкотов. Россия сама ушла из Европы, остался очень маленький объем, который проходит через Украину в Молдову, в Приднестровье, в Австрию, Словакию, и через турецко-болгарскую границу для Венгрии и для Сербии. Это все, что осталось у «Газпрома» в Европе, а когда-то в дальнее зарубежье поставлялись большие объемы российского газа..
Раньше «Газпром» поставлял 155 миллиардов кубометров газа в год. Но в России заявили, что когда Европа замерзнет, она приползет на коленях, откажется спонсировать Украину и снимет санкции с России. Но Европа справилась и теперь может обходиться вообще без российского газа.
Понятно, что российские власти руководствовались исключительно политическими мотивами, потому что когда они принимали такие решения, не подумали, что альтернативы нет. В Китай идет только одна труба, и чтобы построить еще одну крупную в китайском направлении, понадобится 12 -15 лет. А от Европы отказались уже сейчас.
Что касается нефти, то сначала, когда были введены санкции в виде потолка цены на российскую нефть, этому очень обрадовались в Китае и в Индии и стали покупать морем дополнительные объемы российской нефти. Сейчас, когда Китай увидел, что ему выгоднее работать с Ираном, иранская нефть фактически вытеснила российскую из морских перевозок. Но по трубе Китай по-прежнему получает столько российской нефти, сколько и раньше получал.
Что касается Индии, то там помимо удорожания фрахта есть еще одна проблема — российские компании не знают, куда девать рупии, которыми индийцы расплачиваются за российскую нефть. Объем торговли, конечно, велик, но в одну сторону — Индия закупает российскую нефть, а вот поставлять в таких же объемах что-то в Россию аналогичное по стоимости, она не в состоянии — нет таких товаров. И следовательно, это все меньше и меньше привлекает и российских поставщиков, и индийских покупателей. То есть экспорт российской нефти сокращается.
— Россия навсегда потеряла европейский рынок или все-таки есть какие-то шансы вернуть его себе?
— Шансы у «Газпрома», у которого небольшая себестоимость добычи газа, конечно, есть, но придется состязаться с другими поставщиками на равных, то есть конкурировать.
Ни одна европейская страна, понимая, что такое работа с Россией и с «Газпромом», не согласится критически зависеть от российских поставок.
А что касается нефти, то если с России снимут санкции, то ее продолжат покупать многие страны. Но проблема в том, что запасы рентабельной нефти — с низкой себестоимостью — в России кончаются. И нефтяные компании не собираются затевать новые серьезные проекты, потому что в России нет налоговой и политической стабильности. Здесь нужна уверенность в том, что эти проекты будут приносить прибыль и через 7, и через 10, и через 15 лет. В России такой уверенности нет, а без нее коммерческие компании на новые проекты не выходят, а на старых месторождениях, которые были введены в эксплуатацию еще в советское время, запасы рентабельной нефти потихонечку сокращаются.
Источник: Елена Поляковская, RFI.
