«Из одного котелка с солдатами ел»
Стихийный мемориал в память о Евгении Пригожине расположился прямо у шлагбаума «Вагнер-центра» в Петербурге. Охраны, которую обычно в избытке можно тут встретить, сейчас нет, поэтому любой желающий может свободно зайти на территорию.
Внутри главного корпуса немноголюдно. На ресепшене встречают две девушки. Услышав вопрос «А как теперь вы работаете?», обе вздыхают. Прошлым вечером на одном из зданий «Вагнер-центра» сотрудники зажгли свет на этажах в виде креста. Девушки говорят: «Символизма искать в этом не стоит. У нас технический 13-й этаж — он всегда так светится. Поэтому ничего нового в этом нет». Внутрь они не пускают.
Одна за другой к мемориалу подъезжают машины с тонированными стеклами. Из одной выходит мужчина в камуфляже. Его напарник, тоже в камуфляже, с трудом выбирается с заднего сидения и тянет за собой два металлических костыля. Оба идут к мемориалу и выкладывают букеты алых гвоздик. Отказавшись отвечать на вопросы, они молчаливо уходят к забору и смотрят на мемориал сквозь темные очки.
В целом ждать ответов от многочисленных посетителей в камуфляже не приходится. Большинство из них отмалчивается или кратко отвечает, как «несправедливо и трусливо» обошлись с начальником. Кто-то срывает свои шевроны с рукавов и кладет их поверх красных гвоздик и роз.
На очередной машине с затемненными стеклами приезжают двое с флагами с эмблемой «Вагнера». Из толпы они выдергивают двух человек и просят положить знамена на цветы. Один из них говорит, что раньше работал с Пригожиным. Своего имени он не называет.
Мужчины достают чайные свечи и начинают выкладывать из них десять крестов, в соответствии с числом погибших. В этот момент из толпы появляется человек в черной футболке, на которой изображена красно-желтая эмблема «Вагнера». Он тащит кувалду. «Почему вы принесли кувалду?» — спрашивает кто-то. «Пригожину нравятся кувалды — вот и принес», — отвечает парень.
Толпа у мемориала становится все больше: приходят целыми семьями. Какой-то мужчина дает дочке пару красных гвоздик и подталкивает ее к груде цветов. Мама с сыном подходят к развернутому на цветах знамени: женщина ставит на асфальт пиво и умиротворенно кладет руку на флаг, закрыв глаза, пока ее ребенок стоит в стороне и недоуменно за этим наблюдает.
В толпе появляются и подростки. Рассказывают, что хотят теперь вступить в ЧВК, но пока из-за возраста не берут.
Из толпы выбегает девочка школьного возраста с рисунком. Она плачет и, вытирая слезы, кладет нарисованную черно-белую плачущую капибару с эмблемой «Вагнера» на цветы. «Мне говорили, что солдаты любят капибар, поэтому я нарисовала ее», — вздыхает она.
«Его убили как Немцова, — шепчет седая женщина рядом со мной. — Только Немцов не был мне так симпатичен, как Пригожин. Этот человек был с народом в отличие от него», — говорит она и плачет.
Подъезжает тонированная иномарка с наклейкой «Яндекс Доставка». Водитель достает из багажника огромный похоронный венок и устанавливает его прямо перед толпой. «А кто заказал?» — спрашивают его. «Не знаю. Мне заказали — я привез», — разводит руками водитель.
В какой-то момент машин становится так много, что припарковать их негде. Вдруг раздается громкая музыка — песня Вики Цыгановой «Вагнер» играет в одной из проезжающих машин. Собравшиеся начинают тихонько подпевать.
Женщина лет шестидесяти говорит, что шокирована новостью о смерти Пригожина: «Он настолько честный человек, из одного котелка с солдатами ел. Мне он был очень симпатичен, и чтобы с ним вот так… Я рада, что правильно дочку воспитала, она тоже его поддерживает». Она считает, что самолет Пригожина был сбит ПВО: «После мятежа все вспоминали слова Путина о том, что он никогда не прощает предательства. А было ли это предательством? Я думаю, что было».
«Батя, надеюсь, жив»
Путин назвал действия Пригожина предательством два месяца назад, во время мятежа, когда ЧВК «Вагнер», не встретив сопротивления, вошла в Ростов. Путин говорил об «измене стране и народу», «терроре», «ударе в спину». Тем не менее никакого наказания для Пригожина тогда не последовало.
«И я тогда подумал: чтобы Вова?! И такое спустить на тормозах?» — говорит вагнеровец Валерий, с которым связался корреспондент «Важных историй». Последний месяц Валерий пытается дозвониться до кол-центра ЧВК «Вагнер», чтобы узнать, как получить причитающуюся ему компенсацию — из-за ранения ему пришлось ампутировать ногу. Когда ему звонит корреспондент «Важных историй», он первым делом спрашивает, нет ли у того каких-то новостей про выплаты.
Ранение Валерий получил под Бахмутом. Долгое время провел в госпитале — ждал, пока сделают протез. Там же, в госпитале, встретил новость о мятеже: «Ждал, пока нога к протезу привыкнет, подсохнет. Тут — бах, елки-палки, наши Ростов взяли! Был в шоке. На Вову прыгать — как? Мужик-то серьезный, хлопотно это». Но Валерий утверждает, что участие в марше принял бы без сомнений: «Хоть на одной ноге прискакал бы. Пригожин для нас как батя родной, мы все его уважаем».
Сейчас Валерия и других его сослуживцев волнует вопрос, получат ли они после гибели Пригожина обещанные выплаты. Чаты военных и их родственников переполнены такими сообщениями. «Люди погибли, а вы про выплаты, — осаживают их другие участники переписки. — Еще точно никто ничего не знает, а уже похоронили человека».
В самом популярном чате родственников членов ЧВК «Вагнер» в смерть ее основателя почти никто не верит. Заявления Росавиации о том, что Пригожин был в списке пассажиров, подтверждением не считается, участники ждут «точную инфу». Людей, которые сейчас несут цветы к стихийным мемориалам, осуждают.
«В смерть Пригожина не поверю никогда, все заранее спланировано. Это просто повод не нести ответственности перед родственниками. Дальше будет жить под другим именем», — уверена одна из участниц чата. «При мятеже вывозили две “газели” денег, так почему же больше половины до сих пор с весны ждут? Это выгода с большой буквы. Не удивлюсь, если всем скажут, чтобы ничего больше не ждали», — вторит ей другая.
«Еще ничего не известно — живой или неживой», — уверен боец ЧВК «Вагнер», с которым связались «Важные истории». Другой собеседник, состоящий в чате добровольцев, в подтверждение своей версии о том, что Пригожин жив, цитирует в переписке увиденную им где-то новость о том, что Пригожин был замечен в Мали. Третий присылает голосовое сообщение: некий мужчина, плохо имитируя голос Пригожина, заявляет, что информация о его гибели в самолете — фейк. «Лови, красотка, батя наш жив, командиры скинули», — пишет он.
Еще один собеседник «Важных историй», Максим, работал с ЧВК «Вагнер» несколько лет. «У нас у всех очень большое сомнение, что он погиб. Потому что Евгений Викторович — любитель таких выходок. Он раньше инсценировал смерть. Такое было в одной из арабских стран, что он погиб, потом приезжал и говорил: “Ага, суки, не ждали?!”»
«Почему еще у нас сомнения возникли? — рассуждает Максим. — Есть такая штука, называется безопасность. Когда едет кортеж, например, руководства ЧВК, то Дмитрий Уткин находится в целях безопасности в одной машине, а Евгений Викторович — всегда в другой. Потому что, если одну машину подбивают, заместитель командира остается живой».
«Пока ничего не известно, — рассуждает еще один участник чата с ником Скиф. — Такие люди и такие командиры, как Пригожин, просто так рисковать своими жизнями не будут. Если подтвердится [гибель Пригожина] — поедем на похороны, наденем форму, шевроны, возьмем флаги ЧВК и торжественно похороним. Если нет — выпьем за здоровье, чтобы жили еще дольше и продолжали делать то, что делали».
К Пригожину он относится без фанатизма: «Мне лишь бы была задача защищать родину. Нет разницы, ЧВК или Министерство обороны. Мне совершенно не интересно, кто будет у руля, лишь бы не страдали те люди, за которых я шел на верную смерть. Я приехал домой, здесь бегают дети, гуляют все спокойно, люди работают, ездит транспорт. И меня радует, что здесь нет такого, что я видел там».
Экс-вагнеровец Константин к гибели своего бывшего командира относится философски: «Это, конечно, было ожидаемо». «Есть Лотос, его в списке пассажиров не было. Есть Ратибор, есть Пионер, — перечисляет он командиров “Вагнера”, которые могли бы занять место Пригожина. — Там много достойных кандидатов. Другое дело, что на командира бригады они сойдут, а Пригожин был больше чем командиром бригады». Из-за своей популярности Пригожин и был убит, считает Константин: «Министр обороны, президент — это все, я считаю, “пятисотые” [дезертиры]. А тех, кто пользуется поддержкой народа, Путин убирает».
«Кто заменит Пригожина, если он погиб? Никто, потому что это ключевая фигура, — размышляет Максим. — В “Вагнере” нет такого, что есть заместитель, заместитель заместителя и так далее, как в армии; там этих замов — целая гора. В нашем кругу у всех непонимание, что дальше будет с нами и с нашим будущим. Куда нам мыкаться, если организация развалится? Все думают, в Министерство обороны идти или, блин, устраиваться охранником за 25 тысяч в магазин “Пятерочка”. Все просто немножко на кипятке, потому что привыкли в эти командировки ездить. Люди себя в этой гражданской жизни не видят. Если у этого крушения ноги растут из Министерства обороны и Пригожин реально погиб, то это все было сделано для того, чтобы люди ушли в армию».
«Доверия никакого теперь нашему правительству. На Минобороны я сейчас еще больше смотрю с позором. Это пятно на нашем государстве», — рассуждает еще один участник чата добровольцев. «Батя, надеюсь, жив, — вздыхает он. — Я буду верить до последнего».
Источник: Мария Жолобова, Анастасия Короткова, Полина Ужвак, Елизавета Добровинская, «Важные истории».
