В последнее время влияние радикал-патриотов в России, кажется, несколько снизилось. Одновременно с арестом критика российской власти Игоря Гиркина (признанного судом в Гааге военным преступником), в российском информационном пространстве все чаще появляются сообщения о необходимости мирных переговоров с Украиной. Тем не менее радикалы продолжают настаивать на своей повестке.
В конце июля на сайте владелец телеканала «Царьград», «православный олигарх» Константин Малофеев опубликовал «Манифест патриотической башни». В нем он оправдал арест Гиркина, поскольку тот, по его словам, «сеял смуту и раздор в рядах патриотов». Однако наряду с этим олигарх потребовал арестовать вместе с ним «настоящих предателей родины», в первую очередь тех, кто призывает к мирным переговорам и возобновлению зерновой сделки.
Игорь Гиркин (Стрелков) в зале суда. Москва, 21 июля 2023 года
Недовольство радикалов, судя по всему, будет только нарастать. Как отметил известный политолог Владимир Пастухов, государство «украло» у национал-большевиков саму идею войны, использовав ее ради укрепления режима, однако теперь интересы фанатиков и «прагматиков войны» начали расходиться. Его мысль подтверждают и сами радикалы, заявляя, что «сейчас государственной повесткой стало то, что всегда было повесткой для патриотов». Православные апологеты войны не скрывают своей радости от того, что теперь государство «перешло на их платформу».
Вполне естественно, что радикалы, осознав зависимость государства от их идей, выдвигают к властям все более бескомпромиссные требования. Кремль, в свою очередь, использует их, чтобы запугивать западную аудиторию и собственное население тем, что вместо Путина к власти в России может прийти «еще больший нацист и диктатор». Некоторые украинские и западные обозреватели вполне разделяют эти опасения. Попробуем понять, насколько они обоснованы.
Приход к власти в России радикала действительно реален даже при том, что резко провоенную позицию занимает меньшая часть населения страны. Даже лояльные Кремлю эксперты отмечают не просто апатию, а «паралич общественного сознания и воли», который, по их словам, нивелирует какие-либо риски для власти.
Независимые социологи также фиксируют снижение количества людей, полагающих, что они могут влиять на процессы в личной и общественной жизни. Согласно последним данным «Левада-центра», только 32% опрошенных чувствуют свою ответственность за то, что происходит в стране. Это количество снизилось на 5% даже в сравнении с декабрем 2022 года. Вполне логично, что при подобной апатии и безответственности населения будущее страны будет определять пассионарное меньшинство, к которому относятся и провоенные радикалы.
Другой вопрос заключается в том, являются ли апологеты войны более опасными фигурами, чем сам Владимир Путин. Не секрет, что именно страх прихода к власти радикалов становится одним из главных аргументов сторонников компромисса с Кремлем. Вместе с тем российские оппозиционеры полагают, что невозможно представить себе политика хуже Путина. К примеру, Михаил Ходорковский подчеркивает, что нынешний российский диктатор уже не раз угрожал миру ядерной войной, и не начал ее лишь потому, что на данный момент это невыгодно лично ему. Владимир Пастухов, в свою очередь, полагает, что лишь у Путина есть возможность консервировать нынешнюю опасную ситуацию до тех пор, пока она не станет необратимой.
президент России Владимир Путин и министр обороны РФ Сергей Шойгу
Чтобы разобраться в этом вопросе, важно понять, на каких постулатах базируется мировоззрение Владимира Путина. Если проанализировать его многочисленные эссе о том, что русские и украинцы представляют собой «один народ» и его высказывания о том, что Украина, по его мнению, незаконно получила российские территории, становится очевидно, что платформа его воззрений ничуть не отличается от радикал-патриотов.
Предложения Путина о «новой Ялте» и глобальном переделе мира, выдвигавшиеся еще до войны, а также ультиматум, выдвинутый им к НАТО в конце 2021 года, продемонстрировали полное отрицание им субъектности постсоветских государств и народов, неприемлемое в современном мире. Также складывается впечатление, что российский лидер действительно верит в собственные слова о том, что Запад стремится «разобщить и уничтожить Россию» за сам факт ее существования.
Конечно, Путин и его окружение стремятся быть прагматичнее и рациональнее, чем околорелигиозные фанатики. Однако невозможно совершать рациональные поступки, базируясь на предельно искаженной картине мира, в которой нарушены причинно-следственные связи. Более того, именно при Путине произошел рост не просто всевозможных радикальных движений, но и их влияния на принятие решений.
К примеру, в 2014 году решение Кремля о вторжении на Донбасс во многом базировалось на мифах радикальных православных имперцев и не менее радикальных коммунистов о том, что население Донбасса якобы «готово с оружием в руках противостоять киевскому режиму», и в Украине неизбежна полномасштабная гражданская война.
Бывший сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ) при Администрации президента РФ Александр Сытин не раз писал о религиозно-белогвардейских идеях, определявших политику его бывшего руководства. По его словам, они сочетались с весьма эмоциональным антизападничеством и рассуждениями об особой, «божественной» исторической миссии России. По словам Сытина, именно РИСИ сыграл ключевую роль в лоббировании решения об аннексии Крыма и части Донбасса.
Таким образом, противопоставление Владимира Путина «радикал-патриотам» является в значительной мере иллюзорным. Именно радикалы сегодня, фактически, определяют политику страны и путинскую картину мира. Аналитические центры, в свою очередь, занимаются лишь рационализацией и детализацией его иллюзий, а путинское окружение также вынуждено разделять эти взгляды. По сути, именно путинский режим является главным источником и транслятором радикализма в современной России, и его продление неминуемо ведет к усилению этой радикальности и росту угроз для всего мира.
Источник: Ксения Кириллова, Jamestown Foundation (Перевод: «Крым.Реалии»).
