В Украине Национальное агентство по предотвращению коррупции открыло базу данных произведений искусства, которые принадлежат российским олигархам и знаменитостям – от бизнесмена Аркадия Абрамовича до прокремлевского рэпера Тимати. Многие владельцы под санкциями Европы, США, Канады или Великобритании. Таким образом Национальное агентство по предотвращению коррупции обращает внимание на то, что предметы искусства, будь то картины Амедео Модильяни или роскошные предметы интерьера, могут быть средством отмывания денег.
В искусстве отмывания репутации есть особый раздел – artwashing. Это когда миллиардеры используют произведения искусства, чтобы отвлечь внимание от своих негативных действий или от негативных аспектов работы своих корпораций. Дело в том, что покупка значимых арт-объектов повышает общественный авторитет человека за границей. Но еще с помощью покупки произведений искусства можно отмывать сами деньги.
В Украине Национальное агентство по предотвращению коррупции запустило базу произведений искусства, которые покупают или продают российские олигархи. На сайте агентства появился раздел “Война и искусство”. В нем будут отслеживать, какие шедевры таятся в коллекциях богатых россиян, чтобы им было сложнее продать эти активы.
Российские миллиардеры славились на Западе артвошингом. Некоторые российские олигархи даже были в попечительских советах крупнейших мировых музеев и покинули их после начала полномасштабной войны. Например, Петр Авен был попечителем Королевской академии художеств в Лондоне. В 2022 году английская газета The Guardian написала статью о том, как плотно вошли в мир искусства российские деньги. Моду на покупку шедевров мирового искусства среди российских олигархов в 2000-х задал Роман Абрамович. В 2008 году он купил на аукционе Christie’s в Нью-Йорке картину Люсьена Фрейда “Спящая соцработница” за $33,6 миллиона. На тот момент это была рекордная цена для картины еще живого художника. В 2012 году “Спящую соцработницу” выставляли в Лондонской национальной портретной галерее.
Еще один шедевр в коллекции Абрамовича – это “Триптих” Фрэнсиса Бэкона. Его олигарх купил за более чем $86 миллионов. Этим приобретением Абрамович в 2008 году установил самую высокую аукционную цену за послевоенное произведение искусства. Послевоенное – имеется в виду написанное после Второй мировой войны. А “Триптих” потом выставлялся в Москве, в Музее современного искусства “Гараж”, который сам Роман Абрамович и основал.
Как отмечала The Guardian, обе картины Абрамович купил спустя неделю после того, как Владимир Путин из кресла президента страны ненадолго пересел в кресло премьер-министра. Издание отмечает, что рынок искусства обеспечивает легкий способ вывода денег из страны.
Среди других российских олигархов, на которых обратило внимание Национальное агентство по предотвращению коррупции, – Петр Авен, Виктор Вексельберг, Олег Дерипаска, Вячеслав Кантор, Андрей Мельниченко, Аркадий Ротенберг и Вячеслав Кантор. Последний бизнесмен – основатель одной из крупнейших российских компаний по производству удобрений “Азот”. В марте 2022 года Кантор попал под санкции Евросоюза, Великобритании, Швейцарии и Украины. Он не просто скупает произведения искусства, но и основал в Москве Музей искусства авангарда, став почетным членом Российской академии художеств – за достижения по созданию уникальной коллекции произведений искусства.
Внимание украинского Национального агентства по предотвращению коррупции также привлекли рэпер Тимати и музыкальный продюсер Яна Рудковская. Большинство арт-объектов, принадлежащих Рудковской, на сайте агентства не идентифицированы. Это в основном посуда и роскошные предметы интерьера. Рудковская публично поддерживала мобилизацию и действия российских властей в целом.
В арт-коллекцию рэпера Тимати входят мраморная ванная и разные объекты современного искусства. Например, тарелочки Такаси Мураками, современного японского художника и дизайнера. Тимати последовательно поддерживает российские власти, а почти через месяц после начала полномасштабного вторжения в Украину на концерте ко дню аннексии Крыма призвал гордиться Россией.
Почему это все вообще может быть важно – у кого какое искусство лежит в подвале или в частной галерее? Дело в том, что рынок искусства плохо регулируется. Как отметила та же The Guardian, многие аукционные дома и коммерческие галереи особо не проводят проверки на предмет борьбы с отмыванием денег. Часто предметы искусства для богатых людей покупают через подставные компании специальные консультанты. И в таком случае продавцы не всегда проверяют, находится ли настоящий покупатель под санкциями или нет.
Так, в США подкомитет Сената в 2020 году обнаружил, что Аркадий и Борис Ротенберги, олигархи и друзья Владимира Путина, смогли купить на аукционах и в частном порядке предметы современного искусства на сумму $18 миллионов. А ведь оба они под санкциями еще с 2014 года. В числе полотен, купленных Ротенбергами, сенаторы называли работы Марка Шагала и Рене Магритта. Подробности Настоящее Время узнало у Агии Загребельской, главы направления минимизации коррупционных рисков в санкционной политике НАЗК.
– В этом списке только имущество подсанкционных политиков и олигархов или нет?
– Нет, в том числе тех, которые почему-то еще не под санкциями. Но мы уверены, что скоро эта недоработка будет исправлена. И заранее предупреждаем арт-рынок о том, что эти субъекты могут завтра утром оказаться под санкциями, поэтому к их объектам стоит относиться как к уже практически полностью токсичным.
– Проект “Война и искусство” создан для того, чтобы, как написано на сайте, “усилить санкционную политику в сфере искусства и помочь отследить нарушение санкций в мировых операциях на рынке искусства”. Что имеется в виду на деле?
– Если мы с вами можем, например, открыть специальные реестры и посмотреть, кто владеет той или иной виллой, заводом или транспортным средством, то таких же реестров относительно арт-объектов нет. Хотя некоторые арт-объекты стоят как десятки или даже сотни дорогих вилл. Этим пользуются на арт-рынке очень часто разнообразные преступные элементы. Мы знаем истории о том, как наркоторговцы использовали арт-рынок, и о том, как разнообразные другие представители преступного мира отмывали через него деньги. Не являются исключением и российские олигархи, и высокие должностные лица российского правительства.
– А как отмываются деньги через предметы искусства?
– Предмет искусства можно продать гораздо дороже, чем на самом деле он стоит и был продан. Например, когда эксперты рынка читали наш сайт, они говорили: “Почему эта картина стоит так дорого? Она не может стоить так дорого”. Мы говорим: “Конечно же, не может, но продали ее именно за эту цену”.
– Да, и тут не оценишь и не скажешь, что это сделано не нарочно, потому что так оценена эта отдельная картина.
– Конечно. И при этом он настолько находится в тени с точки зрения того, кто купил, сколько на самом деле стоит объект. Например, если мы с вами посмотрим протокол слушаний в Конгрессе Соединенных Штатов по Ротенбергам, то там есть такой интересный момент, когда от имени Ротенбергов – якобы она на самом деле была реальным покупателем картины на десятки миллионов долларов – покупала женщина, американка, относительно которой ФБР сделало вывод, что, возможно, ее вообще не существовало. То есть это не просто подставные лица – это выдуманные лица, которые могут покупать картины.
Если сегодня на руках у подсанкционного российского олигарха или высокопоставленного чиновника находятся объекты на миллионы и миллиарды долларов, а у нас есть такие, у которых на миллиарды долларов, то это те объекты, которые должны быть у него конфискованы, проданы, а деньги использованы по назначению. И тут они будут пытаться их продавать. И мы видели, что было уже возбуждено несколько дел по обходу санкций, которые касались именно рынка искусства.
Мы сделали этот портал. Одна из его целей – это донести до арт-рынка, что эта картина принадлежит не этой выдуманной американке, а на самом деле она принадлежит Абрамовичу, на самом деле она принадлежит Авену, Фридману и так далее.
– На сайте говорится: “В том числе предметы искусства используются как лазейка для обхода санкций”. Вы только что об этом тоже сказали. Что это за схема?
– Санкции запрещают олигархам продавать их активы. При этом он может их продать в обход санкций. Также арт-объектами можно рассчитываться. То есть, когда тебе, например, санкции запрещают рассчитаться деньгами, ты можешь рассчитаться арт-объектом.
Арт-рынок – это Клондайк для разнообразных схем, к сожалению. И наш сигнал, который мы посылаем арт-рынку, – что те картины, которые представлены, та вечность, которую представляют собой авторы этих арт-объектов, стоит того, чтобы наконец-то очистить арт-рынок от грязных денег, чтобы его не могли использовать не только подсанкционные россияне, но и другие преступные элементы.
– Цель, указанная на сайте, звучит так: “Заморозка этих активов и передача их Украине”. А по каким механизмам? Есть ли вообще какие-то договоренности с западными партнерами?
– Это длительный процесс. Мы уверены в том, что этот механизм может быть разработан. Возможно, он будет разный для разных стран. С какими-то странами, как и по другим активам, мы, скорее всего, придем быстрее к какому-то общему мнению, к каким-то общим выводам. С какими-то странами этот процесс будет длиннее. Но это точно не что-то очень сложное и невозможное. На сегодняшний день главное – это найти эти активы и заморозить.
– В Европе и в США, где частная собственность – одна из наибольших ценностей? Не знаю… Что Украина будет делать с этими картинами, странными ваннами и так далее?
– То же самое, что и со всеми остальными активами: продавать их на прозрачных аукционах, а деньги инвестировать в восстановление Украины.
– Российское издание “Медуза” отмечает, что как минимум в двух объектах вы ошиблись. Например, картина Леонардо да Винчи “Спаситель мира”, по версии сайта, находится у Рыболовлева, а он ее продал на аукционе еще в 2017 году. То же самое с Фридманом и работой “Четыре Мэрилин” Уорхола.
– Мы внесли уже изменения в этой части. По Рыболовлеву – точно. По Фридману я еще не проверяла – я проверю, посмотрю. Какие-то ошибки в любом случае будут. Мы всегда говорим о том, что у нас работают люди, а не искусственный интеллект пока что. Нам свойственно ошибаться, особенно когда речь идет о сотнях объектах, какие-то 1-2% могут быть с ошибками. Но систему определяют не ошибки, а реакция на них. Поэтому мы всегда их с удовольствием признаем, говорим “спасибо” и исправляем.
– А как вообще вы составляете этот список?
– Мы его составляли с помощью разнообразных открытых и закрытых данных, в том числе на основании даже видеоинтервью, которые мы смотрели, которые снимались в кабинетах, в доме у подсанкционных людей. На этих интервью мы идентифицировали объекты, потом искали в разнообразных источниках, есть ли еще какая-то связь этого подсанкционного субъекта с этим объектом. То есть это была очень широкая разнообразная работа исследователей. Она еще не закончена, мы еще в процессе. Сегодня мы находимся в достаточно конструктивном сотрудничестве с представителями рынка, и мы ожидаем, что нашими информаторами в последующем уже будут представители рынка.
– По вашим данным, у кого предметов искусства на больше всего денег?
– Его еще нет на портале. Это будет Владимир Путин.
Источник: Ирина Ромалийская и Ольга Бешлей, «Настоящее время»
