Российские власти считают взрыв на Крымском мосту в ночь на 17 июля спецоперацией военно-морских сил ВСУ и Службы безопасности Украины, которая, вероятно, была проведена при помощи надводных дронов: в России по этому поводу возбуждено дело о теракте. В то же время украинские спецслужбы заявили, что раскроют все детали произошедшего на Крымском мосту “после победы” Киева в войне. Там заметили, что “с интересом наблюдают, как один из символов путинского режима в очередной раз не выдержал военной нагрузки”.
Что могло быть причиной взрыва на Крымском мосту? Имело ли смысл подрывать мост и как Россия может отреагировать на то, что случилось в ночь на 17 июля? Об этом в эфире Настоящего Времени рассказали военный эксперт, ветеран украинского батальона “Айдар” Евгений Дикий и журналист и социолог Игорь Яковенко.
Евгений Дикий: “Версия с морским дроном сомнительна: скорее были бы повреждены опоры, а не полотно”
– Можно ли уже делать вывод о том, что случилось на Крымском мосту?
– По опубликованным кадрам пока еще мало что можно сказать – информации реально очень мало. Можно с уверенностью говорить только о том, что значительная часть дорожного полотна на автомобильном Крымском мосту серьезно повреждена, – это то, что является фактом. Все остальное – либо очень непроверенная информация, либо первые прикидочные оценки.
Например, версия с морским дроном мне представляется очень сомнительной хотя бы потому, что при работе морских дронов скорее были бы повреждены опоры, а не полотно.
Во-вторых, если там сейчас настолько плохая погода, что закрыта паромная переправа, то в такую волну, в которую не ходит паром, привести на точку морской дрон – задача очень нетривиальная. Но до конца это тоже исключать нельзя. В общем-то, варианты: морской дрон, воздушный дрон, ракета и автомобиль со взрывчаткой. Мы имеем минимум четыре варианта, как это могло произойти. Пока что нет достаточной информации, чтобы из этих вариантов выбрать.
– Как относиться к информации РБК-Украина, которые со ссылкой на источники утверждают, что мост атаковали именно с помощью дронов?
– Из этой информации я категорически не буду делать выводы, потому что мне она представляется типичным вбросом. Какой-то анонимный источник в Службе безопасности Украины рассказывает какую-то сказку? Я немножко знаю, кто у нас занимается морскими дронами, и это – не СБУ.
Во-вторых, то, что сотрудник СБУ с самого утра уже радостно сообщает очень закрытую информацию журналистам, – скорее мы имеем дело с информационным шумом вокруг, а не с реальной утечкой.
– Если теоретизировать, вы считаете атаку надводными дронами невозможной?
– Я не считаю ее невозможной. Это один из допустимых вариантов. Но просто если это действительно была атака морскими дронами, то тогда это сделала не СБУ. Я знаю немножко, кто у нас делает морские дроны. Это вполне могло быть, но меня тут смущает характер повреждения и то, что перед этим, как вы сказали, уже была закрыта паромная переправа. Дело в том, что в плохую погоду особенно тяжело привезти туда морской дрон. Если это выполнили, то это высочайший профессионализм. Если действительно это удалось сделать морскими дронами, то это будет прецедентом в мировой истории. Такой сложности задачу морскими дронами еще никто не выполнял.
– Объясните, почему это сложно?
– Если подтвердится версия с морским дроном, то это реально круто. Я буду гордиться некоторыми нашими подразделениями. Тем более что морские дроны у нас исключительно нашего, украинского производства, союзники нам их не поставляют – это давно известно. Но зато еще с лета прошлого года свое производство налажено. Первая презентация была еще в августе прошлого года в севастопольских бухтах. С тех пор, разумеется, это направление продолжало развиваться и совершенствоваться. Поэтому версия с морскими дронами не может быть исключена. Но она точно не единственная.
Возможны и воздушные дроны, возможен и ракетный удар. И, в конце концов, вспомним первое серьезное повреждение Крымского моста, которое было сделано автомобилем со взрывчаткой. Я отнюдь не уверен, что даже после всех предпринятых мер безопасности это нельзя было повторить.
– По тем кадрам, которые мы видели, мы точно можем сейчас судить, что, видимо, на мосту сверху никаких остатков чего-то взорвавшегося нет?
– По тому, что я там вижу, мало сейчас о чем берусь судить. С одной стороны, нет остатков от взорвавшегося. С другой стороны, погибли люди именно в машине, которая была на мосту. При взрыве снизу, если бы машина была прямо над местом, которое взорвалось и провалилось, то мы бы ее не видели. А она стоит на мосту, и в ней погибшие люди. Это больше похоже на то, что взрывалось как минимум на уровне моста.
– На кадрах видно, что сейчас по мосту нет движения. Это логично: мост перекрыт – мы это знаем. Давайте поговорим в очередной раз про военный смысл. Есть ли военный смысл в ударах по Крымскому мосту прямо сейчас в контексте длящегося украинского контрнаступления?
– Разумеется, есть. Крымский мост является одной из основных артерий, по которым доставляется и военная техника на театр боевых действий, и уезжает обратно на ремонт поврежденная военная техника. И это – основной канал поставки боеприпасов. Другое дело, что в основном задействована не автомобильная часть. Автомобильная часть как раз играет вспомогательную роль, а основные военные поставки идут по железной дороге. В этом смысле как раз очень удачной для нас, Украины, была предыдущая операция на Крымском мосту, когда было существенно повреждено и надолго выведено из эксплуатации железнодорожное полотно.
В этот раз мы с вами на самом деле ничего не знаем. По утверждению оккупационных властей, железнодорожная часть не пострадала. Когда станет понятнее, что все-таки реально пострадала она или не пострадала, будет яснее, насколько сильно это прямо сейчас отразится на театре боевых действий.
Главным для нас было перебить железнодорожную часть. И если это действительно не удалось с первого раза, а пока все-таки пострадала только автомобильная часть, значит, скорее всего, будем ждать повторения в ближайшее время, потому что именно это критически необходимо: перекрыть эту артерию поставки техники и боекомплекта.
Кроме того, конечно, есть такой интересный военно-гражданский аспект. Не нужно быть большим социологом, чтобы понимать, что уже сейчас по полуострову пошла волна паники. Прежде всего как раз среди тех, кто вопреки приближению к полуострову войны все же решил там отдохнуть. Честно говоря, никак в себе не могу вызвать сочувствия к этим людям, потому что они знают, что это оккупированная территория, они знают, что рядом идет война, и эта война приближается. Но за счет того, что рядом война, цены на полуострове в этом сезоне упали, и великая тяга советского человека к халяве победила. Образовались километровые очереди на въезд на полуостров. Но сейчас нетрудно спрогнозировать, что образуются громадные очереди на то, чтобы бегом оттуда убраться.
Понятно, где эти очереди образуются. Мост закрыт, паром пока закрыт. А рекомендация крымских оккупационных властей проехать по “новым регионам России”, то есть по оккупированному югу Украины, по Приазовью – это сомнительная рекомендация. По сути, отдыхающим рекомендуют ехать в Крым и из Крыма по прифронтовой территории. Им рекомендуют очень познавательный тур: буквально по ближним тылам обороняющейся российской группировки в Запорожской области! Проехать через Мелитополь и Бердянск, почувствовать там атмосферу, насколько там любят оккупантов и насколько сильное там сопротивление.
И, наконец, для полноты тура, проехать через полностью разрушенный Мариуполь, увидеть, как он реально выглядит. Очень познавательно, может быть, для кого-то даже воспитательно. Может быть, кто-то действительно начнет немножко открывать глаза и переоценивать происходящее, если действительно выберется сейчас из Крыма в Россию по этому рекомендованному маршруту.
Но я себе могу представить еще один аспект. Когда в тылу у обороняющейся российской группировки, где и так довольно напряженная логистика, и вдруг там дороги оказываются забиты тысячами машин с гражданскими. Я себе представляю “радость” русских военных по этому поводу.
Игорь Яковенко: “40 тысяч туристов непосредственно направляют под украинские танки”
– Можем ли мы прогнозировать реакцию Москвы, Кремля, Путина на произошедшее? После прошлого подрыва моста Кремль через пару дней нанес по Киеву массированный ракетный удар.
– Я думаю, что реакция со стороны России будет. Пока мы слышим только реакцию от главы крымского парламента Константинова (назначенного Россией – НВ), который произносит предсказуемые слова про “фашистский режим” и так далее. Реакция есть от туроператоров, которые, безусловно, обеспокоены тем, что происходит с туриндустрией. Но серьезной реакции от политиков пока не последовало. Но она будет, безусловно, и она будет абсолютно предсказуема: истерические крики.
А что касается конкретной действенной реакции, то более-менее понятно, что будут удары по Киеву. Даже трудно сказать, что это реакция, потому что удары по Киеву Путин пытается нанести и безо всякого повода. Вполне очевидно, что Керченский мост – эта незаконно возведенная лишняя конструкция вопреки украинскому законодательству, – она будет разрушаться. Идет украинское наступление.
На сегодняшний момент в ближайшие дни запланировано передвижение 40 тысяч туристов в обе стороны по Керченскому мосту. То есть 20 тысяч должны выехать из Крыма – у них истекают сроки путевок – и 20 тысяч туристов должны въехать в Крым. Итого в обе стороны 40 тысяч. Самое идиотское, что могли сделать власти Крыма, в частности, Аксенов распорядился, чтобы туристы не ехали по Керченскому мосту, а ехали по “новым российским территориям”. То есть прямо непосредственно направляют их под украинские танки, которые готовятся к наступлению. Неизвестно еще, чем в конечном итоге это обернется для россиян, учитывая абсолютный идиотизм местных властей, да и федеральных тоже.
– Насколько второе за 10 месяцев разрушение Крымского моста бьет по репутации Кремля в России?
– Я не думаю, что именно эти события как-то бьют по репутации Кремля. За последнее время произошло столько с репутацией Кремля. Возьмите только “недомятеж” Пригожина – это удар по репутации Кремля. Демарш генерала Попова – еще один удар по репутации Кремля. Когда вы говорите о репутации Кремля, то надо иметь в виду, что красота в глазах смотрящего. Вопрос – в чьих глазах эта репутация упала?
Безусловно, люди, которые взяли путевки и поехали отдыхать в Крым, как вдруг неожиданно выяснилось, что, оказывается, идет война – они же не знали об этом? (с иронией) Подавляющее большинство россиян убеждены, что никакой войны нет. Причем я абсолютно убежден, что это рукотворная история: скорее всего, сейчас организованы скидки для того, чтобы загнать побольше людей в Крым и тем самым прикрыться мирными гражданами. И вот они покупают путевки в Крым, едут – и вдруг выясняется, что там, оказывается, стреляют, оказывается, там идет война. Конечно, у части людей, которые туда поехали и оказались в зоне боевых действий, могут возникнуть вопросы. Хотя я не думаю, что они увидят источник этой проблемы в Кремле. Скорее всего, как всегда, спишут на противных украинцев, которые почему-то мешают им отдыхать.
– Ровно год назад Медведев обещал, что в случае ударов по Крыму “для всех украинцев одномоментно настанет судный день”. Но сейчас уже вторая атака, предположительно ВСУ, на Крымский мост. А есть еще куда Кремлю в этом смысле повышать градус риторики, угроз?
– Риторика понятна. Фактически основной постоянный лейтмотив этих угроз – это ядерный шантаж. И Медведев – это его составная часть, правда, такая немножко карикатурная, но тем не менее действенная часть. Все-таки он воспринимается не как шут гороховый, а как какой-то политик, бывший президент Российской Федерации. Поэтому его постоянное участие в ядерном шантаже играет свою роль. Неслучайно на сегодняшний момент “партия страха” в западном истеблишменте, в западной политике довольно сильна. Именно поэтому какие “красные линии” Запад не хочет переходить. Так что ядерный шантаж действует. Это главное, это основной механизм повышения ставок. Других версий просто не существует.
– Когда был предыдущий удар по Крымскому мосту – когда там взорвалась фура, – через пару дней Путин принимал у себя Бастрыкина, они вместе говорили – там были странные теории, – как она ехала через Турцию и Грузию в Россию. Как сейчас публично Путин будет реагировать?
– Я не уверен на сто процентов, что он сейчас будет реагировать. Обычно он откладывает это все на несколько дней, потом он, может быть, что-то скажет, будет в очередной раз встречаться со спортсменками или с какими-нибудь официантками и поделится с ними ощущениями, возможно, выскажет какую-нибудь оригинальную, как всегда, гипотезу. Я не уверен, что это будет сегодня. Как-то не в традициях Путина – сразу реагировать. Он предпочитает подождать, набраться воздуха, подобрать слова, придумать какую-нибудь версию. Сейчас он вперед пустит такую кавалерию в виде дежурных спикеров, и мы их услышим.
Я еще раз подчеркиваю: это все произошло всего шесть часов назад, поэтому они еще не проснулись. Так что, я думаю, что мы это все услышим в разных версиях. Ну, проклятия в адрес Украины – все это понятно. Здесь ничего нового не будет. А вот ответ – да, скорее всего, удары по украинской территории. Других ответов у Путина нет.
Источник: Алексей Александров, «Настоящее время»
