14 июля 2022 года российские военные обстреляли украинский город Винница ракетами типа “Калибр”. В результате атаки погибли 27 человек, в том числе три ребенка. Среди погибших детей была и четырехлетняя Лиза. Незадолго до атаки мама девочки Ирина опубликовала в сторис видео того, как они идут на урок к логопеду. После занятия они планировали погулять в городе с бабушкой Лизы, однако в самом центре Винницы мама с дочерью попали под обстрел. Лиза погибла на месте. Ирина выжила. Несмотря на то, что она видела гибель единственной дочери своими глазами, травма была такой глубокой и сильной, что Ирина не помнила о смерти Лизы – и несколько дней медики ее не переубеждали, чтобы от повторного шока ей самой не стало резко хуже.
Ирина рассказывает, что не хотела жить без дочери: “Зачем, зачем вы меня спасли?” – спрашивала она у врачей. После длительного лечения за рубежом женщина вернулась в Украину. В память о погибшей дочери Ирина стала помогать “солнечным” детям (так часто называют детей с синдромом Дауна) социализироваться, а их родителям понять, что этот диагноз – не приговор.
Накануне годовщины обстрела Винницы журналистка Настоящего Времени поговорила с Ириной Дмитриевой, которая рассказала о событиях того страшного дня, о разрыве отношений с российскими родственниками и знакомыми, о наказании для военных преступников и своей работе с детьми.
“Набрала бывшего мужа, сказала: “Лизу убили, я тоже умираю”
“Мы вместе [с Лизой] подняли головы и увидели прямо над нами ракету. Она упала на Дом офицеров, в ту сторону. Подумала, что это все, – рассказывает Ирина о событиях 14 июля 2022 года. – Я наклонилась на коляску, мое лицо было рядом с Лизой. Потом – взрыв, дрожь земли”.
Ирину оглушило – она ничего не слышала. Подняла голову и увидела всю площадь Победы в черном дыму. Дом быта “Юбилейный” и Дом офицеров получили серьезные повреждения.
Из-за шока Ирина не чувствовала боли, несмотря на множественные осколочные ранения. Она бегала по площади с криками о помощи, затем подошла к коляске Лизы и поняла, что девочка получила травмы, несовместимые с жизнью.
“Села возле коляски и начала кричать. У меня зазвонил в сумке телефон. Звонила мама – она ждала нас в центре, и, конечно, взрыв был слышен везде, по всей Виннице. Я ей говорю, что Лизу убила ракета, и положила трубку, – вспоминает Ирина. – Набрала [бывшего] мужа и сказала: “Лизу убили, и я тоже умираю”. Положила трубку и почувствовала такую невероятную боль, что не могла дышать. Увидела, как кровь фонтаном на асфальт из меня течет”.
Ирину отвезли в винницкую больницу, из ее тела врачи достали десятки обломков. Она проснулась в реанимации и стала урывками прокручивать всю жизнь с Лизой: думала, что случившееся – это страшный сон и она вот-вот проснется и снова будет с дочерью. В связи с психологической травмой и под действием лекарств Ирина на время забыла о смерти Лизы. Врачи и родные, опасаясь за здоровье пострадавшей, уверяли ее, что девочка жива и якобы лечится в детской больнице. Позже к Ирине вернулась память – как она говорит, Лиза приснилась ей и “все рассказала”. “Я проснулась и увидела вокруг меня много людей. Спросила: “Лиза умерла?” Мне никто ничего не ответил. Я начала кричать, а дальше ничего не помню”.
Как оказалось, с погибшей Лизой была знакома и Елена Зеленская, первая леди Украины. Еще до начала полномасштабной войны девочка снималась в праздничном ролике с женой украинского президента и другими детьми.
“Мы познакомились с этой замечательной девочкой во время записи видео на рождественские праздники, – написала Зеленская. – Светлый, искренний, радостный ребенок, который рос в любви. Маленькая озорница тогда успела разрисовать за полчаса красками не только себя, свое праздничное платье, но и всех других детей, меня, операторов и режиссера… Посмотрите на нее живую, пожалуйста. Плачу вместе с ее близкими”.
“Даже если уничтожить всю Россию, это не вернет наших близких”
10 июля 2023 года в Краснодаре застрелили Станислава Ржицкого, экс-командира подводной лодки “Краснодар”. В украинских СМИ его имя называли в связи с трагедией в Виннице: “Краснодар” – одна из шести подлодок Черноморского флота России, на вооружении которых есть ракеты “Калибр”, с нее могли наносить удары этими ракетами по украинскому городу. По словам Ирины, она рада, что “свершилось правосудие”, но не почувствовала “кайфа от услышанного и прочитанного”. Она объясняет, что, хотя и жаждет наказания всех виновных в убийствах украинцев россиян, это не вернет ее дочь.
“Даже если уничтожить всю Россию, это не вернет наших близких, – подчеркивает мама Лизы. – Да, я рада, что свершилось правосудие, но он там был не сам, руководил не сам, сидел там не сам. Очень много людей в этом задействованы. Правосудие свершится тогда, когда будут уничтожены абсолютно все [виновные в военных преступлениях россияне] до последней капельки крови”.
У Ирины есть родственники в России. С двоюродной сестрой мамы и ее детьми она поддерживала связь до войны. По ее словам, с началом вторжения “начались разногласия” и продолжать общение стало невозможно.
После гибели Лизы родственники звонили маме Ирины – сама она не захотела с ними общаться. “Для меня этих людей не существует, и я не хочу ничего знать, – говорит она и тут же добавляет: – Для меня эта страна умерла полностью”.
До 24 февраля 2022 года, до начала полномасштабной войны России против Украины, за инстаграм-блогом Ирины о “солнечных” детях следило и множество россиян, так как в России тоже существует проблема с принятием в обществе детей с синдромом Дауна, говорит Ирина. Однако с началом вторжения российские пользователи стали массово отписываться, так как она стала использовать соцсеть как возможность рассказать о происходящем в Украине.
“После трагедии мне даже некоторые люди из России говорили: “Прости. Мы не сможем с тобой общаться, так как ты для нас стала угрозой. Нельзя показывать, что мы с тобой взаимодействуем, следим за твоей страничкой [в инстаграме]. Нашей семье будет плохо из-за тебя”, – вспоминает Ирина.
“У нас “особенных” детей сразу хоронят”
После лечения в винницкой больнице Ирине Дмитриевой предстояла длительная реабилитация. Семь месяцев она пробыла в Австрии, но при первой же возможности вернулась домой.
“В моем случае реабилитация необходима пожизненно, – объясняет наша собеседница. – Начались проблемы со спиной, из-за оставшихся в теле осколков у меня немеют стопа и некоторые пальцы на руке. Застегнуть пуговицы на одежде я не могу. Мне нужно много времени для этого”.
Сейчас Ирина живет в Виннице, ведет несколько групп для детей с особыми потребностями из детских домов, а в инстаграм-блоге делится советами с родителями детей с синдромом Дауна, старается отвечать на все вопросы подписчиков.
По словам Ирины, она сильно тоскует по Лизе, и ее спасает только работа с детьми. На примере западных стран женщина показывает, что детей с синдромом Дауна возможно интегрировать в любое общество. Она вспоминает, как сама столкнулась с “неимоверным хейтом” во время беременности и после рождения Лизы – врачи не понимали, почему она решила сохранить ребенка.
“Лиза для меня была обычной, пускай и с некоторыми особенностями, – говорит мама погибшей девочки. – До войны она ходила в обычный садик. Вечером я ее забирала, мы постоянно гуляли, насыщенно проводили время, играли, она ходила к логопедам и другим специалистам. Абсолютно нормальное развитие у ребенка. Да, было немного сложно, но все возможно. У нас “особенных” детей сразу хоронят. Почему на Западе так, а у нас по-другому? Такое ощущение, что мы не по одной земле ходим”.
Ирина считает, что во время войны правительство бросило все силы “в одну стихию”, забыв, что дети с особенностями развития и здоровья до сих пор нуждаются в помощи. “Когда я чувствую, что могу сделать хоть что-то для решения проблем “особенных” детей в Украине, то это греет мое сердце. Я понимаю – я на правильном пути, на правильной дороге”, – подытоживает Ирина Дмитриева.
Источник: Катя Гаценко, «Настоящее время»
