Ликвидация командира ПЛ “Краснодар” Станислава Ржицкого, подозреваемого в расстреле “Калибрами” жителей Винницы сразу же была приглушена Россией в информационном поле. Вопли “доколе!” и “где акции возмездия?!” раздавшиеся было на соловьевском шоу, мгновенно изъяли из эфира, а неудобную информацию Главного Управления разведки Украины перестали цитировать. По-быстрому нашли и виновного, а также запустили информацию о том, что Ржицкий не участвовал в “СВО”, подав рапорт об увольнении до её начала. Словом, было сделано всё, чтобы принизить значение казни военного преступника как акта законного возмездия. А это значит, что казнь Ржицкого попала точно в цель. Впрочем, здесь нужно разобраться по порядку.
Преступление как наказание
Вечером в понедельник, 10 июля, по Сети прошла информация: в Краснодаре, на утренней пробежке, около 7.00, четырьмя выстрелами убит замначальника отдела администрации города по мобилизационной работе 42-летний кап-два Станислав Ржицкий. Полиция ищет “мужчину в голубой кепке” – что и говорить, примета железная.
Затем всплыли подробности о Ржицком. Перед уходом со службы он, якобы, командовал ПЛ “Краснодар”, одной из шести входящих в состав ЧФ ВМФ РФ ПЛ типа “Варшавянка”, носителей ракет “Калибр”. Утром, 14 июля 2022 года, предположительно “Краснодар”, нанес удар “Калибрами” по центру Винницы. Погибли, по меньшей мере, 27 человек, включая трех детей, ещё 183 человека получили ранения. Часть раненых впоследствии скончались, часть выживших искалечена.
Конечно, сомнения в том, был ли это именно “Краснодар” и командовал ли им именно Ржицкий, а они, увы, есть, портят картину справедливого возмездия. Данные Ржицкого на “Миротворце” обрываются на предыдущей должности – на командовании ПЛ “Алроса”, а между ним и работой в горадминистрации Краснодара — информационный провал.
Тем не менее, счет можно считать открытым, а убийцу Ржицкого не “киллером”, а вершителем справедливости. Возможна, конечно, и версия бытовухи, но она маловероятна. Во всяком случае, в России версия ликвидации Ржицкого за военное преступление сомнений не вызвала. Первым ответственность за неё взял на себя, как всегда, Илья Пономарев.
В ответ россияне в соцсетях разразились скорбными воплями о том, что, мол, нехорошо казнить простых исполнителей. На самом деле, нет: по существующей практике, за военные преступления отвечает вся цепочка лиц, совершивших их, сверху донизу. Ржицкий, как командир ПЛ находился примерно в её середине.
Затем в Сети появилась информация ГУР, в которой сообщались неизвестные ранее детали казни Ржицкого. Иными словами, хотя своё участие ГУР не признавала, но, по её данным, около шести утра, 10 июля, в Ржицкого, в ходе пробежки в краснодарском парке им.30-летия Победы, попало семь пуль из ПМ, отчего он и скончался на месте. Из-за дождя парк был пуст, и следов мужчины в голубой кепке, а также видевших его свидетелей не оказалось. Сразу после этой информации, глава ГУР, Кирилл Буданов, официально заявил, что ГУР не убивало Ржицкого “который был командиром ПЛ “Краснодар” и убивал мирное украинское население”, а корни произошедшего нужно искать в России, “где нарастает протест против войны в Украине”. Sapienti sat.
После стали всплывать противоречивые версии о причастности Ржицкого к удару по Виннице. Родные капитана утверждали, что он подал рапорт на увольнение из ВС РФ еще в декабре 2021 года, но процедура увольнения закончилась только в августе 2022. Всё это время Ржицкий, якобы, находился в Севастополе, в море не выходил, а через несколько месяцев устроился на работу в администрацию Краснодара. Но бывший мэр Краснодара Евгений Первышов заявил, что знал Ржицкого в качестве командира ПЛ “Краснодар”: Ясно, что кто-то врет, но кто – пока не ясно… Зато либеральные русские медузы поспешили оплакать невинно убиенного честного служаку.
Наконец, СК РФ объявил о задержании “мужчины в голубой кепке”, который, якобы, засветился-таки на камерах наблюдения. Им оказался, естественно, гражданин Украины, 64-летний Сергей Денисенко, у которого нашли тот самый “макаров с глушителем”, который он бережно хранил в квартире на самом почетном месте, прямо под иконами С.Бандеры и Р.Шухевича, рядом с визиткой Яроша, билеты до Швейцарии и сорок бочек арестантов. Ни мотива убийства, ни связи между Денисенко и Ржицким не прослеживается, но практикуемые в России методы дознания, как всегда, дали блестящие результаты. Менее чем за сутки Денисенко в деталях рассказал, как его завербовали через Телеграмм, предпочтя сотрудничество со следствием самоубийству в камере от нанесенных себе побоев, несовместимых с жизнью.
Сергей Денисенко — уроженец Сумской области, экс-президент украинской Федерации каратэ-до. Проживал в Буче с 2018 года. После начала войны, вместе с женой Ольгой и двумя сыновьями-дошкольниками, получил статус беженца в Швейцарии. Впоследствии вернулся в Бучу, отремонтировал дом, пострадавший от боевых действий, но в декабре 2022 года вдруг уехал в РФ, и подал на российское гражданство. Поездил по России, ища варианты тренерской работы, и, в итоге, поселился в Туапсе, где снимал квартиру. В общем, все довольно противоречиво, но вполне подходяще для фабрикации версию о связи с ГУР, и действий по его заданию. Конечно, версия у ФСБ, как обычно, получилась потрясающая: Денисенко, якобы, согласился ликвидировать Ржицкого в обмен на организацию своего выезда в Швейцарию, на что он и так имел право, поскольку имел статус беженца, и его семья оставалась там. Но для внутреннего употребления сойдет. Россиянам можно скормить и не такое.
Система и ее КПД
Был или не был Ржицкий причастен к удару по Виннице, и командовал ли “Краснодаром” – все эти детали носят второстепенный характер: так или иначе, он был офицером ВС страны-агрессора. Так что рассказы о рапорте не имеют ни малейшего значения — точкой отсчета является февраль 2014, а не декабрь 2022 года. Куда важнее реакция на его смерть, последовавшая со стороны россиян и украинцев. С российской стороны был виден страх перед ответственностью за содеянное. С украинской – некоторое удовлетворение свершившейся справедливостью. Украинская пропаганда почти не отработала смерть Ржицкого — что, конечно, плохо. Российская предсказуемо пыталась претворить страх в желание мстить, а Ржицкого представить невинно пострадавшим. Но, даже если допустить, что произошла ошибка, и Ржицкий непричастен к удару по Виннице, это ничего не меняет по сути. Суть же в том, что Украине уже сегодня нужно выстраивать систему покарания российских военных преступников — в том числе и для того, чтобы не ошибаться. Как это сделать?
В качестве примера и образца, по большей части, впрочем, провального, можно оттолкнуться от преследования военных преступников Израилем. Провального, потому, что КПД этой операции, растянутой на десятилетия, оказался крайне низким.
Справедливости ради надо сказать, что Израиль ставил и немного иную задачу: не столько отомстить, сколько привить немцам, в частности, и европейцам в целом, чувство вины за Холокост. И, с этой задачей, он, более или менее, справился. Кроме того, возможности израильтян по розыску нацистов в доинформационную эпоху были куда меньше, чем сегодня.
Наша ситуация кардинально иная. Прежде всего, Германия — не Россия. Представить себе денацификацию послевоенной Московии по образцу послевоенной Германии невозможно в принципе. То, что принято называть “российской культурой”, и что в действительности является имитацией культуры, сшитой из разнородных заимствований, исключает пробуждение в московитах угрызений совести. Это хорошо видно уже сегодня, не столько даже по отмороженным ура-патриотам, сколько по оппозиционным Путину типа-либералам, льющим слезы по “нашим гибнущим мальчикам”. Иными словами, вне зависимости от того, насколько сокрушительным будет поражение России, героизация участников “СВО”, а значит, и ползучая подготовка реванша, неизбежна. Она тем более окажется неизбежна, если итогом войны станет компромисс win-win, с выходом на границы 1991 года и бесконечными переговорами о компенсации Украине нанесенного ущерба, против чего встанет стеной вся “новая российская демократия”.
Адекватным ответом на подготовку такого реванша может стать только беспощадное и разностороннее преследование всех, кто был хотя бы отдаленно причастен к “СВО”. Для них война должна окончиться не “послевоенным миром”, а адом, где они будут испытывать постоянный страх возмездия.
Дело тут не только в мести, но и в том, чтобы затруднить, и, по возможности, сорвать московитам подготовку реванша. Впрочем, и месть военным преступникам, как часть послевоенной украинской культуры тоже будет полезна. Она станет источником морального оздоровления и сплочения нации, той платформой, на которой любые внутренние противоречия будут уходить на второй план. Нам есть за что мстить русским, и мы должны осознать своё право на месть как на средство установления справедливости.
Но осуществлять сколь-нибудь массовые и системные операции возмездия на государственном уровне почти невозможно, о чем, опять-таки, говорит и израильский опыт. Государство может лишь потворствовать гражданской деятельности такого рода: покрывать ее в Украине, и выручать тех, кого угораздит влипнуть в неприятности за её пределами (впрочем, и это ему лучше делать опосредованно). И группы патриотов-ликвидаторов, как показывает опыт того же Израиля, тоже неэффективны. Разменивать их жизни на жизни российских подонков – а такой размен, увы, будет неизбежен, пусть даже и в большем соотношении в пользу Украины, просто жаль.
Иными словами, запрос на покарание преступников есть, но рассчитывать на официальную правовую систему: на экстрадиции по запросу, суды и исполнение приговоров не приходится, поскольку её КПД заведомо близок к нулю. Подставлять под удар патриотов Украины – крайне нежелательно. Нужна система охоты на русских военных преступников, лишенная этих недостатков. Лучше всего, если они, направляемые из Украины, будут уничтожать друг друга сами, а, то, что их ликвидация была спланированной карой, будет всплывать на свет только с течением времени.
Возможно ли это? В информационную эпоху – несомненно, возможно. Но сама собой такая система не сложится. Над ней нужно работать уже сегодня.
Как это может заработать
Во-первых, нужен общий моральный фон, осуждающий российские преступления и утверждающий правоту украинского стремления к возмездию. То есть, и Трибунал по бывшей России, аналогичный трибуналу по бывшей Югославии, и ордера МУС, и международный розыск наиболее известных преступников, и правовая работа по выявлению и конфискации принадлежащих им денежных средств – всё это крайне важно, несмотря на заведомо низкую эффективность. Без этого, а также без широкой публикации отчетов о российских военных преступлениях, гражданская активность по выявлению и покаранию российских преступников рискует быть приравнена к терроризму.
Во-вторых, необходима исчерпывающая информация обо всех участниках “СВО”. Конечно, с их списками и в самой России царит бардак, но есть и личные связи и присущая русскому человеку абсолютная продажность. Есть соцсети, и работа с Big Data. Впрочем, и официальными базами данных не стоит пренебрегать. То есть, нужна охота за информацией о людях в “СВО”, организованная уже сегодня, и работа с добытой информацией по сведению её воедино. Не ради конкретных операций “здесь и сейчас”, а как задел на будущее. В этом сборе могло бы поучаствовать и государство, но, зная неповоротливость бюрократии, надежды на это немного. В конкретном случае с “Варшавянками”, чтобы было понятнее, нужны полные списки экипажей, их личные данные и графики выхода в море. То же – по экипажам российской стратегической авиации, члены которых сегодня уверены, что можно пострелять ракетами по украинским городам, и спокойно жить дальше. То же – по всем российским военнослужащим, действующим в “СВО”.
В-третьих, нужно на юридическом уровне, сначала внутри Украины, а затем распространяя это вовне, признать всех участников “СВО” террористами. Логика очевидна: “СВО” – не война. Москва сама поставила себя в положение государства-террориста, осуществляющего специальную террористическую операцию на чужой территории. Признание России государством-террористом еще не стало повсеместным, но процесс идет, и признание ширится. Следовательно, любой участник “СВО”, на любой должности, может рассматриваться как член террористической организации, и как законная цель для ликвидации.
И, наконец, в финале, допустив к этой информации формально-негосударственные организации, существующие на частные пожертвования, нужно предоставить им свободу рук, по принципу “цель оправдывает средства”. Сопоставляя в базе сотни тысяч потенциальных кандидатов в покойники, специалисты выявят связи между ними и найдут способы побудить их ликвидировать друг друга, причем, таких способов может быть множество. Потерпев поражение в Украине, Россия неизбежно вступит в конфликт “всех со всеми”, на уровнях от политического до бытового, чем можно и нужно будет воспользоваться. Выезд на место украинских модераторов, чьи жизни имеют значение, возможен, но лишь в крайнем случае. Кстати, и финансирование таких украинских организаций возможно из российских кошельков. Однажды к их держателям подойдут люди, занятые сугубо мирными вопросами, и вежливо попросят перечислить часть средств на восстановление Украины. Не хотите? Ну, что ж, тогда и не надо, мы вас больше не потревожим. Возможно, ваши наследники будут сговорчивее. Или наследники наследников. В общем, это уже не ваши проблемы, а вы — не наши клиенты.
Иного способа разрешить российский вопрос просто нет. Россия – верхушка огромного айсберга, выпадающего из любого правового поля. Попытки справиться с ней, действуя только правовыми методами, обречены на провал, и бесконечная история с поиском оснований для конфискации в пользу Украины арестованных российских активов демонстрирует это более, чем ярко. Законные основания могут лежать только в основе антироссийских действий, в практических же деталях неизбежны импровизации на грани и за гранью закона. И чем скорее Украина начнет готовить средства для послевоенной партизанской войны без правил, тем лучше. Здесь важно не упустить время, и удержать за собой инициативу.
Источник: Сергей Ильченко, «Деловая столица»
