Структура экспорта-импорта любой страны является индикатором, который отражает состояние ее экономики, а также социальную структуру населения. Так, страны Африки импортируют зерно, чтобы избежать голода нищего населения, а Украина его экспортирует. Сама же ненька ввозит автомобили, электронику, качественную косметику, элитную одежду и прочие прелести запада – это означает, что в ней немало людей с деньгами, развит средний класс. То есть импорт характеризует социальную структуру Украины.
Или взять экспорт Российской империи: он шел главным образом морем, через пролив Зунд, ведущий с Балтики в большой мир, и состоял из товаров массовых: льняные ткани, парусина, пенька, деготь, железо. Импортировали же кофе, пряности (таганрогская лавка отца Чехова называлась “Колониальные товары”), вина, бумагу, дорогие ткани, предметы роскоши и прочие дары запада. Из массовых товаров можно отметить чай, сахар, хлопок и красители для тканей. Импорт хлопка из Америки привел к появлению текстильной промышленности – вспомните определение “страна ситца и самоваров”. В целом структуру импорта определяли имущие классы: знать, дворянство и купечество.
С Россией все понятно, скажете вы, но какое отношение имущие классы Украины имеют к расцвету Голландии? Прямое. Анализ данных зундской таможни показывает, что во многом благодаря балтийской торговле, а также (не удивляйтесь!) специфической социальной структуре и богатству Украины, Голландия в XVI веке превратилась в мощную морскую и ведущую торговую державу мира. Не только Украине, конечно, должна быть благодарна эта маленькая великая держава, но и Польше с Литвой, а также, что весьма важно, наличию во всех них многочисленного и состоятельного нобилитета, то есть магнатов, шляхты и козацкой старшины. Да, Киев не найти в зундских записях, Украина далека от Балтики, но через это море оказала заметное влияние на европейскую торговлю.
Но пора обратиться к теме: в Копенгагене, занимая 60 метров стеллажей за двойными стальными дверьми спецпомещения № 11 Национального архива, хранятся журналы таможенных регистров Зунда, числом 700. Первая запись в них появилась в 1497 году – Колумб едва вернулся из второго плавания в Америку. Она сообщает о голландском капитане Gerbrandt fan Enckhusen – запомним это, Голландия для нас важна, а последнюю в сентябре 1857 года оставил шипмастер G.F. Andreas из Данцига – и этот порт нам важен. Всего же в журналах более 2 миллионов записей за 360 лет!
Зундские таможенные регистры (Sound Toll Registers, STR) это кладезь сведений об истории торгового мореплавания, а значит и о политической, экономической и социальной (sic!) истории Европы и связанного с ней мира. Они широко используются историками и дали богатый материал для множества статей и книг. Пользовался их данными и я, когда писал о капитанах из западных славян, хаживавших Зундом, о российских и американских кораблях – Зунд был и остается главными вратами на Балтику, через него шел основной поток товаров Российской империи, а балтийская торговля была весьма важной для Америки.
Да, регистры Зунда это огромный массив ценнейшей информации, они, как и сама история зундских пошлин, стали основой многочисленных исследований и публикаций, но доступ к ним в силу многих причин затруднён. Чтобы поставить дело на современную основу и был задуман монументальный проект STRO (STR Online). И хотя взимала мыто и вела регистры Дания, инициировали проект голландцы, называвшие балтийскую торговлю матерью всей коммерции. Я участвую в нём с 2017 года, что позволило опубликовать множество статей в таких популярных изданиях, как журналы “Знание-Сила”, “Наука и жизнь”, “Звезда”, The Artilleryman, военно-морской сборник “Гангут” и пр., во многих газетах, в том числе в американской Civil War News, украинской “Культура i життя”, ученых и популяризаторов науки “Троицкий вариант – Наука” и т.д. и т.п.
Но к делу. Записи Зунда показывают, что голландцы лидировали в торговле на Балтике уже в начале XVI века, хотя Ганза ещё составляла им серьёзную конкуренцию вплоть до середины столетия – Англии и Франции в то время было далеко до них. Эта торговля привела к быстрому возвышению Нидерландов, и всё же в том веке объём их торговли через Зунд оставался довольно скромным. Товаров для покрытия растущего спроса балтийских стран не хватало, и суда на восток часто шли в балласте. Ассортимент экспортной продукции состоял в основном из соли, сельди, ткани и вин.
Но страна становилась крупной колониальной державой и ассортимент рос, к тому же в конце XVI века быстро росло благосостояние землевладельческого дворянства в Польше, Украине и Литве, что вызвало спрос на ювелирные изделия, дорогие ткани, кофе, пряности, специи и другие высокоценные товары. Эти два фактора дали мощный толчок балтийской торговле и вывели её на новый уровень – начался золотой век Голландии.
В это время она совершила феноменальный рывок в развитии флота: его тоннаж вырос с 19000 ластов в 1500 г. до 80000 ластов (примерно 160000 тонн) в 1567 г.! Импорт зерна с Балтики увеличился с 10000 до 60000 ластов. Чрезвычайно развился экспорт голландской сельди, качественной ткани и французских вин, а бурно растущее судостроение стало главным потребителем древесины, пеньки, льна и смолы с Балтики. Растущий западный спрос на прусское и ливонское зерно и восточный спрос на дешевую французскую соль стали факторами расширения торговли через Зунд. Уже в 1536 году голландцы заявляли, что благодаря их огромному торговому флоту у императора Карла V больше кораблей, чем у королей Португалии, Франции и Англии вместе взятых!
Они открывали на Балтике торговые дома, кредитовали судостроение, благодаря чему местные порты наращивали грузооборот. Особенно преуспел Данциг, на который приходилось до 75% экспорта зерна. Это был чрезвычайно важный товар, и более четверти записей Зунда первого периода (до 1634 года) касаются именно него: около 148000 приходится на рожь и около 27000 на пшеницу. Главным потребителем была Голландия. Густонаселённая и бедная хорошей землёй, она не могла обойтись без ввоза аграрной продукции.
Почему же главным поставщиком зерна и вообще ведущим портом на Балтике стал именно Данциг (ныне Гданьск)? Потому, что расположен в устье Вислы, текущей через всю Польшу. А в состав Польско-литовского государства в то время входили также Беларусь и хлебообильная Украина. Поскольку же до появления железных дорог важнейшими транспортными артериями являлись реки, то к Висле и стекались реки зерна со всех этих благодатных земель. В обратном направлении текли дорогие западные товары и пора перейти к их потребителям.
Если страна богата, если даже селяне ходят в сапогах, если ее нобилитет многочислен и образован на западный манер, знает латынь и у него немалые духовные потребности – Киево-Могилянская коллегия имела поддержку Войска Запорожского и гетмана Сагайдачного, то соответственно высокими были и материальные потребности этого нобилитета. Польша была известна своей многочисленной шляхтой: что ни поляк, то шляхтич, бытовала поговорка.
Но и в Украине доля благородного сословия в населении была весьма значительной, и в его состав входила козацкая старшина, а свободный люд во многом состоял из козаков. Так что можно без ложной скромности сказать, что украинцы нация воинов, что и почувствовали на своей шкуре незадачливые и плохо знающие историю нынешние российские интервенты.
Оценить численность привилегированного сословия можно по данным украинского историка Александра Алфёрова, согласно которым на территории Гетманщины в 1787 г. проживало 428442 представителя козачества. Из них около 100 тысяч по законам Российской империи имели право на дворянство. В самой империи дворян было 20-30 тысяч, поэтому процесс признания за козаками дворянского статуса остановили. На Правобережной Украине в 1801-1803 гг. зафиксировано было около 265000 человек шляхты.
Не менее многочисленной шляхта была также в Галичине, где переписи (учитывали мужчин от 17 лет) дали 30,715 человек в 1782 г. и 32,212 в 1840-м. А по данным V ревизии 1795 года, в Киевской губернии проживало 45300 душ шляхты, в Волынской 38448, в Подольской 51584. Да что далеко ходить! Моя бабушка Лукерья Лымаренко была родом из полтавских козаков, бежавших из-под Кобеляк в последней четверти XVIII века в село Васильковку на Волчьей (Екатеринославщина) от утеснений графа Шереметева, хотевшего закрепостить их.
В целом доля знати и шляхты в населении Украины в несколько раз превышала таковую в Московии! Та, будучи буквально страной рабов, понимала опасность такого количества свободных людей и приняла меры. Москва, угнетая украинскую культуру, лепила образ провинциальной страны селян-хуторян, поющих красивые песни, но простоватых. Реальная картина страны свободных, состоятельных, образованных и вольнолюбивых людей, хранящих память о военной славе предков, ей была крайне невыгодна. Поэтому Россия не только запрещала украинские книги, использование мовы на сцене и т.д. и т.п. – список старых и новых счетов долог, но прибегла к дискриминации также и в социальной сфере: по данным А. Алфёрова, в середине XIX 300 тысяч украинской шляхты было деклассированно, переведено в крестьяне и мещане.
К счастью, сломить волю украинского народа, уничтожить его память и неукротимое стремление к свободе Москве не удалось. Что и показала текущая война.
Источник: Юрий Кирпичев, «Обозреватель».
