Лишь один из 30 россиян безработный — так мало не было никогда. Это не достижение, а симптом тяжелой болезни. Она уже проявляется в простоях предприятий, забастовках, а со временем грозит разогнать инфляцию и затормозить экономику.
Безработица в России уже полгода бьет рекорды минимума. Последний раз — в мае, когда она составила 3,2% (такого не было за всю историю наблюдений с 1991 года). Возможно, это не предел и безработица продолжит снижаться, считает министр экономического развития Максим Решетников.
Как будто и нет кризиса. «Обычно каждый 1% потерь ВВП сопряжен с 2% [роста] безработицы, — приводит в пример развитые страны профессор Калифорнийского университета Олег Ицхоки. — В этом смысле в российской экономике феноменальная ситуация». В первом квартале ВВП был на 1,9% ниже, чем годом ранее, но безработица тоже снизилась. Как такое возможно и что это значит?
Как считают безработицу
Росстат вычисляет уровень безработицы по методологии Международной организации труда (МОТ) как долю безработных в общей численности рабочей силы (это все жители государства, готовые трудиться). Занятым при этом считается всякий, кто работал хотя бы один час в неделю — как за зарплату, так и не по найму, если эта работа ведет к получению прибыли (независимо от сроков ее получения). Занятыми также считаются люди на больничном, в декрете до полутора лет, в отпуске и даже на войне (за мобилизованными четыре месяца сохраняются рабочие места). А безработными — те, кто ищет работу и готов приступить к ней немедленно. Все это выясняется опросом выборки из 65 тыс. человек.
Занятых в России в мае 2023 года (последние данные) было 73,4 млн человек, безработных — 2,4 млн, численность рабочей силы — 75,8 млн человек.
Священная корова
Российские власти уделяют особое внимание уровню безработицы — это один из их «пунктиков». Большая безработица чревата социальными проблемами и нарушением довоенного социального контракта: мы вам — приемлемый уровень жизни, а вы не лезете в политику. Власти требовали от бизнеса не увольнять сотрудников даже в самые трудные времена. В 2009 году, после мирового финансового кризиса ВВП России упал на 7,9%, а безработица выросла всего с 6,2 до 8,3%.
В кризисы проблема не решалась, а маскировалась: люди отправлялись в неоплачиваемые отпуска, переводились на неполную занятость и т. д. — что угодно, только не массовые увольнения. Дело тут не только в желании приукрасить показатели: людям тоже так комфортней (анекдот про то, как люди продолжали ходить на работу, хотя им перестали платить зарплаты, и тогда директор ввел плату за вход, возник не на пустом месте). Те, кто много лет проработал на одном предприятии, зачастую не мыслят себя вне его. Но в любом случае это скрытая безработица.
Официально же безработица постепенно снижалась.
Происходило это в основном естественным путем. На смену многочисленному поколению родившихся в 1960-х постепенно приходят люди из «демографической ямы» конца 1990-х — начала 2000-х годов. Численность населения в молодых трудоспособных возрастах сократилась более чем на четверть «из-за особенностей российской возрастной пирамиды», отмечает экономический географ Наталья Зубаревич.
Война усугубила ситуацию. Одни уехали, других мобилизовали, а миграционный приток из других стран, за счет которого страна восполняла нехватку рабочих рук, сменился оттоком: 20,6 тыс. человек за январь — октябрь прошлого года. В 2021 году миграционный прирост населения России составил 320 тыс. человек. В результате мобилизации 300 тыс. мужчин выпали из рынка труда, замечает Зубаревич. Отток населения после объявления мобилизации она оценивает в «как минимум полмиллиона человек».
Слишком хорошо — это уже плохо
Может показаться, что оставшимся хорошо. На первый взгляд, рекордно низкая безработица означает, что почти все при деле, зарплаты растут, причем реальные (с поправкой на инфляцию) — в первом квартале 2023 года они были на 1,9% выше, чем в январе — марте 2022-го.
На самом деле от такого рекорда много проблем. Стране банально не хватает рабочих рук. Дефицит кадров — старая проблема России, но в октябре, после мобилизации, он стал рекордным. Уже в ноябре доля предприятий, которые теряют работников «по формальным причинам» (призыв в армию, суд, смерть), выросла с обычных в прошлом 38 до 60%.
Не хватает практически всех. Много говорят об айтишниках, для них даже придумали специальную льготную ипотеку, но в промышленности дела обстоят не лучше. «Есть проблемы с кадровыми ресурсами в целом, с высокопрофессиональными кадровыми ресурсами для промышленности, — признал первый замминистра промышленности и торговли Василий Осьмаков. — Мы сталкиваемся с этими ограничениями все сильнее и сильнее». Если санкции можно обойти, заменив немецкое оборудование на китайское или закупив его через третью страну, то кадровую проблему так не решить. «Люди как носители проектов, люди как управленцы и люди как рабочие руки — это на самом деле ключевое», — сказал Осьмаков.
Получается, что уровень безработицы — это как температура тела. Есть нормальный фон (всегда кто-то меняет работу, а кто-то ищет, например впервые выходит на рынок труда) — естественный уровень безработицы, который не тормозит экономический рост и не разгоняет инфляцию. Для России это около 5%. МВФ оценивал естественную безработицу в 2000–2016 годах в среднем в 5,5% (российские ученые в середине нулевых получили похожий результат — 5,6%), прогнозируя его снижение по 0,1 процентного пункта в год. Если прогноз был верен, сейчас естественный уровень безработицы был бы 4,8%.
Но бывают отклонения — когда экономический организм борется с проблемой, безработица растет. Но и слишком низкая безработица тоже может быть плохим сигналом. «Обычно снижение безработицы свидетельствует о росте занятости и оживлении экономики. Именно поэтому власти так пропагандируют свое “достижение”», — отмечает Зубаревич. Но то, что наблюдается сейчас — это уже упадок сил. У экономики почти не осталось кадрового ресурса для роста, а он один из важнейших. Так называемая структурная трансформация экономики тоже требует рабочих рук, а взять их негде.
«Очевидно, что уже во многих отраслях экономики сформировался кадровый голод, и здесь ситуация разительно отличатся от того, что мы имели в 2020–2021 годах», — признал экономический помощник президента Максим Орешкин.
Каждый выкручивается как может. Самое радикальное решение проблемы нашел «АвтоВАЗ» — он планирует привлечь к сборке Lada Vesta NG осужденных к принудительным работам. «Нужны же люди с квалификацией, их надо специально учить. Я уже не говорю про мотивацию и качество работы», — комментирует профессор Университета Висконсин-Мэдисон Владимир Гимпельсон. Некоторые другие необычные меры, на которые толкает работодателей кадровый голод, описал ЦБ. Химическое предприятие в Волго-Вятском регионе увеличило число HR-менеджеров, чтобы активизировать подбор персонала. На Урале компании начали предлагать вахтовый метод работы и более комфортные условия для релокации (например, предоставление жилья, компенсацию проезда, обучение новым специальностям), повысили оплату труда.
Слишком уверены в себе
Повышение зарплат, конечно, главная мера. Но для экономики это, как ни странно, проблема. Зарплаты растут быстрее производительности труда, раз за разом повторяет ЦБ: бизнес будет компенсировать это ростом цен, что грозит разгоном инфляции. Растущие зарплаты ее, кстати, тоже повышают. В России и до последних рекордов низкая безработица ускоряла инфляцию в большинстве (48) регионов, — подсчитали аналитики ЦБ на основе данных 2018 года — поскольку вынуждает повышать зарплаты.
«В самом выигрышном положении находятся предприятия ВПК, где занятым осенью 2022 года вдвое повысили зарплату и дали бронь от мобилизации, — пишет Зубаревич. — В других отраслях проблема нехватки кадров быстро нарастает, особенно в более трудоемкой, обрабатывающей промышленности и в строительстве. Уже началась гонка зарплат для переманивания работников, прежде всего высококвалифицированных синих воротничков». Это отмечает и ЦБ.
Возможность повысить зарплаты есть не у всех. Не нашел денег на индексацию зарплат гражданский «Аэрофлот» — уже пятый год подряд. После закрытия большинства зарубежных маршрутов он выживает с помощью государства. Профсоюз крупнейшего в мире производителя титана, «ВСМПО-Ависма», ведет с компанией сложные переговоры об условиях оплаты труда: он заявлял об индексации зарплат меньше предусмотренного коллективным договором, снижении доплат и увольнении несогласных. В пятницу предприятие объявило о третьем за этот год повышении зарплат, оно «приглашает на работу специалистов со всей страны», заявляет пресс-служба (увольнения несогласных она опровергает). В мае на Ульяновском автозаводе (УАЗ), выполняющем в том числе госзаказ, рабочие остановили работу линии по производству «Патриотов» и потребовали поднять зарплату, утверждая, что за последний месяц они получили в среднем 20 тыс. рублей. Гендиректор завода в тот же день пообещал индексацию с июня на 12%, а зачинщиков задержали силовики.
Забастовки — тоже обратная сторона низкой безработицы. «Низкая безработица и отсутствие свободной рабочей силы дает дополнительную уверенность имеющимся работникам. Им проще требовать, не боясь увольнений», — объясняет Гимпельсон. Даже оборонка, по его словам, может быть ограничена в возможностях повышения зарплаты.
При этом проблема нехватки рабочих рук нарастает. В мае экономическая активность в ряде отраслей выросла, так что дефицит кадров усилился, отмечает ЦБ. Скорость создания рабочих мест показала самый резкий скачок с ноября 2000 года, поскольку компании увеличили численность рабочей силы из-за повышения производственных требований, видно из опроса предприятий S&P для индекса PMI. «Рост спроса на рабочие места по масштабам соответствует скорее периоду интенсивного роста [экономики], — удивляются эксперты ЦМАКП. — Вероятно, российская экономика (если не случится новых шоков) готова к новой волне экономического роста». Но это вряд ли.
Не вырасти
С такими проблемами экономический рост сильно затруднен — работников для него нет, а те, кто есть, не всегда могут и хотят работать, поскольку не тревожатся больше о том, что их уволят. С одной стороны, в России поддерживают искусственную, избыточную занятость, что снижает производительность труда, признают эксперты ЦМАКП. С другой стороны, низкая производительность ведет к недооценке труда — это создает порочный замкнутый круг.
Внедрение новых технологий откладывается. «Отсутствуют мотивы к технологической модернизации предприятий и замещению труда роботами, — предупреждают эксперты ЦМАКП. — Всё большую роль на производстве играют недостаточно квалифицированные кадры, что сказывается на качестве». Это еще одна лепта в «обратную индустриализацию», которую предсказал российской промышленности ЦБ — на основе развития менее передовых технологий. Снижение численности рабочей силы, говорит Зубаревич, неизбежно затормозит восстановительный рост и так называемую структурную трансформацию. Отток человеческого капитала в условиях повышенной неопределенности, вероятно, сохранится, считает заведующий лабораторией международной торговли Института Гайдара Александр Кнобель.
Ситуация усугубляется низкой мобильностью российского населения. Как гласит пословица, «где родился, там и пригодился». Из депрессивного моногорода жители уезжают неохотно. Поэтому безработица распределена неравномерно — местами это не 3,2%, а около 10% и даже больше.
Бедность — еще одно следствие низкой безработицы в России, поскольку она часто маскирует неполную занятость. Человека вроде не уволили, а получать он стал меньше. По данным Росстата за I квартал, более 4 млн человек работали неполный рабочий день, были в простое по вине работодателя или в отпуске без сохранения зарплаты. Порядка 6 млн «занятых» не получают даже минимальной оплаты труда (МРОТ), 12 млн — не имеют трудовых договоров, признала социальный вице-премьер Татьяна Голикова.
«Низкая безработица и плохая демография вместе ограничивают предложение труда. Сокращение численности рабочей силы отрицательно влияет на экономику, ограничивая возможности для структурной адаптации», — резюмирует Гимпельсон.
Экономический эффект от того, что из российского рынка труда было изъято больше миллиона человек (мобилизованные и уехавшие) гораздо меньше, чем социальный, считает Ицхоки. Можно будет изъять еще 300 тыс. человек — экономика продолжит существовать. Но последствия этого изъятия молодых производительных людей будут проявляться еще долго, предупреждает эксперт: «Эти проблемы будут долго стоять перед российской экономикой, уже когда Путина не будет, они на 5–10 лет вперед, а может, и на дольше».
Источник: Екатерина Мереминская, «Важные истории»
