На фасаде школы в старинном селе Куратово (Республика Коми), висят две таблички, на них одна и та же фамилия – Тутринов. И фотографии парней одного возраста. На каждой снизу написано – “Награжден орденом Мужества посмертно”. Оба учились в единственной сельской школе. Оба погибли с разницей в 20 лет, в войнах, которые вела Россия. Семен – как гласит табличка – погиб при “исполнении воинского долга в Чеченской республике”, Александр – “при исполнении воинского долга в ходе специальной военной операции на территории Украины”. Доски сделали в честь отца и сына, которые никогда не видели друг друга.
Эти таблички появились на школе в День России, 12 июня. Открывать их приехал высокопоставленный чиновник – заместитель председателя регионального правительства Алексей Просужих.
“Семён и Александр Тутриновы – герои разного времени, которых объединила любовь к Родине и чувство долга. Отцу и сыну не суждено было знать друг друга в жизни, но каждый из них мог бы по праву гордиться друг другом”, – сказал Просужих.
Таблички открыли спустя почти год после того, как в Украине погиб 21-летний Александр Тутринов. Он уехал на войну как контрактник после службы в армии. Под Донбассом получил тяжелые ранения и скончался в госпитале в июле 2022 года.
“Село затухает, можно сказать”
До старинного села Куратово от столицы Коми Сыктывкара – 110 километров. По дороге полуразвалившиеся бревенчатые постройки чередуются с жилыми избами. Все свободные площади заполонил борщевик, взяв в осаду брошенные поля и дома.
Официально в этом районе Коми – 26 деревень. Но где-то осталось жить человек 20, а где-то вообще один-два. Куратово по здешним меркам большое село, здесь живет около 300 человек.
Названо оно в честь уроженца села и основоположника коми литературы поэта Ивана Куратова. Он жил в Коми в середине XIX века, был ученым-лингвистом, изучал коми фольклор, писал и издавал стихи, работал учителем.
В советские годы родину Ивана Куратова власти решили облагородить. В 1980-е к юбилею поэта в селе построили детский сад, дом культуры с сельсоветом и десяток домов из панельных плит, которые здесь называют коттеджами. Тогда же появился памятник Куратову и музей его литературных героев. Но газ в село так и не провели, дома жители отапливают, как и в позапрошлом веке, – дровами.
В постсоветские уже годы деревянную школу обшили желтым сайдингом, а недавно построенную местную церковь – бело-голубым. Единственная реклама, которая висит на столбах, предлагает работать на вахтах с зарплатой в 55 тысяч рублей.
Работы в селе немного. Есть школа и детский сад, социально-реабилитационный центр, музей, библиотека и совхоз, где выращивают коров и производят молоко. На окраине села заготовлены с десяток свежих бревенчатых срубов – кто-то занимается их продажей для бань и домов. Но чтобы попасть к врачу в полноценную поликлинику или в большой магазин, надо ехать 30 километров в районный центр – село Визинга.
«Не помню, когда здесь свадьбы были, – говорит заведующая детсадом в Куратове Светлана Лушкова. – У нас в селе молодежь не расписывают – это полномочия райцентра. Да здесь и играть-то свадьбу негде. Там в Визинге есть хотя бы кафе. Село затухает, можно сказать».
Вера
Мать Александра Тутринова Вера Максакова живет в многоквартирном доме, но назвать его благоустроенным сложно. У подъезда стоят баки с водой – их приготовили для мытья в бане, в квартирах из удобств только туалет. Во дворе на веревках развешено белье.
Перед похоронами Александра Тутринова, на которые ожидали приезда главы Коми Владимира Уйбы, коммунальщики подсуетились и навели порядок во дворе.
«Сколько мы просили отремонтировать тротуары у дома, но все мимо, – говорит соседка Мария Кичигина. – Доски прогнили, сломались. А тут на похороны глава приедет. Как по таким мосткам вести? Вот в районе обеспокоились, быстренько все поменяли. Думали, Уйба домой к Вере придет, но он только на митинге был и на кладбище зашел».
О горе Веры, потерявшей сына Сашу и его отца Семена Тутринова, в селе знают все. Год назад после известия о гибели сына на войне ее надрывный плач слышал весь дом.
Соседи рассказывают, как познакомились Семен Тутринов и Вера Максакова.
«Тутриновы и Вера жили рядом в деревне. Сёма и Вера не были расписаны. Она от него забеременела, а он ушел в Чечню и там погиб. Сёма сына не видел. Несколько лет назад Сашу забрали в армию, остался по контракту. До СВО он приезжал в отпуск, продлил контракт, и больше Вера его не видела. Да вы сами с ней поговорите. Ее сильно подкосило. До сих пор ходит головы не поднимая, молчит. Но вы попробуйте», – советует соседка.
Навесной замок на двери дома Веры Максаковой снят, но на стук никто не отзывается. Хозяйка, не заперев дверь, выбежала к сарайке покормить кур и кроликов. Вернувшись, она без особых расспросов предложила зайти.
В небольшой двухкомнатной квартире Вера живет с тремя детьми и мужем Сергеем. “Не работает, пьет постоянно, не просыхает”, – говорит она про Сергея. В доме холодно, в комнате вздыбился пол. Вера Максакова безразлично объясняет: дом старый, рассчитывала сделать ремонт, когда из армии вернется Саша. Улыбается, вспоминая, что по этому горбатому полу сын учился кататься на скейтборде: сядет в одном углу и скатывается в другой.
Ей – 40 лет . Потухшие глаза, тихий голос, при разговоре не смотрит на собеседника. Про отца своего сына рассказывает так:
«Мы жили в одной деревне, общались. Сёма был на год старше. Он раньше начал учиться в училище Визинги, а когда я поступила, стал оказывать знаки внимания – провожал, вместе гуляли. Сёма учился на тракториста, а я на повара, парикмахера и продавца. В июне 2001-го он закончил учебу, и его призвали в армию. Сёма уже знал, что я жду от него ребенка. Но знакомая распространяла слухи, что я со всеми гуляю и этот ребенок – не его. Из-за этих сплетен мы поссорились и на проводы в армию я не пошла».
По словам Веры, несмотря на размолвку, она и Семен переписывались. “Думаю, он все равно мне верил”, – считает она.
13 января 2001 года родился Саша. На рождение сына Семен в отпуск домой из армии не попросился. “А мог бы приехать”, – замечает Вера. Она достает фотоальбом, где на первой странице вложены снимки новорожденного сына. Фото, сделанные на мыльницу, мутные, неяркие. Но на них все равно видно, что 18-летняя девушка с малышом счастлива. Эту фотокарточку Вера отправила Семену в армию, но тот на нее никак не отреагировал.
По словам Веры, родители Семена не хотели признавать в Саше внука. Они тоже живут в Куратове, но с Верой и ее семьей не общаются.
«Посмотрите, показываю им на Сашу – у него губы, нос от Семена. Как вы не видите? Нет, говорят, это не наш внук», – рассказывает она.
Тем не менее, своему брату Семен писал: “Обними за меня сына, я его очень люблю. Папа скоро приедет”.
«Семену до такой степени насплетничали, что это не его ребенок, что мне он ничего не говорил. Я на него не обижалась. Вернулся бы, все равно у нас с ним что-то бы вышло. Я просто радовалась, что у меня есть сын», – говорит Вера.
О том, что Семен после службы в армии пошел по контракту служить в Чечню, Вера узнала из случайных разговоров в деревне. В марте, когда сыну исполнился год, она ждала возвращения его отца. Но в январе 2002 года брат обнял ее и сказал: “Вера, а ты не знаешь? Сёма погиб”.
«Я кричала на всю деревню, орала. Этого не может быть! Он не может погибнуть», – Вера плачет так, будто сейчас она одновременно в 2002 и 2022 году.
О том, как на чеченской войне погиб Семен Тутринов, чиновники не раз рассказывали во время разных памятных официальных мероприятий:
“23 января в Курчалоевском районе Чечни боевиками была подорвана боевая машина под командованием старшего сержанта Семена Тутринова. От приведенного в действие фугаса сработали боеприпасы БМП. При взрыве Семён накрыл своим телом рядом сидящего боевого товарища, чем спас ему жизнь. Погиб наводчик, контузии и ранения различной тяжести получил десант, находившийся на броне”.
Родители сумели определить останки своего сына только по ДНК и похоронили их спустя два месяца после гибели Семена.
Вере удалось доказать отцовство Семена, дать сыну его фамилию и получать пенсию по потере кормильца. Все эти деньги она откладывала, на них же позже купила квартиру. Сына Сашу она растила вдвоем с мамой. Где его отец, мальчику рассказали воспитатели в детском саду.
А 2013 году в библиотеке Визинги в память о Семене открыли выставку под названием “Был пацан, нет пацана…”.
Еще через пару лет в местном училище, где учился Семен Тутринов, открыли памятную доску. На ней – надпись “Здесь учился старший сержант…”, рисунок ордена Мужества и Семен Тутринов на фоне триколора. На фотографиях с открытия доски 14-летний сын Семена Тутринова Саша стоит под снимком навытяжку. Как рассказывают учителя, подросток очень гордился отцом.
“Саша успокаивал, что сейчас никаких войн нет”
Вера говорит, что она не верила в гибель Семена даже после похорон и еще семь лет ждала его возвращения. Потом она встретила другого мужчину, вышла за него замуж и родила дочь. Но счастливой семейной жизни не вышло.
«Нехорошо, конечно, говорить, но он умер от пьянки. Пил страшно, громил все вокруг, не работал. Просила: “Прекращай пить, на тебя сын смотрит”. Мы расстались, когда дочке Вике исполнилось пять лет. А недавно он умер – спился», – рассказывает Вера.
Она снова вышла замуж – за Сергея. От него у нее родились еще сын Богдан и дочь Лейла.
«Саша их очень любил. Приезжал с учебы на выходные и все время с ними занимался. Дочка беспокойная была, ночами не спала. “Мама, отдыхай, – говорит Саша. – Я с ней ночью посижу”. Я в каждый его приезд чувствовала, что отдыхаю, силы возвращаются. Муж немного тоже нянчился, но от Саши больше помощи было».
В 2019 году Александр Тутринов был призван в армию. За месяц до возвращения со срочной службы он сказал матери, что подписал контракт на три года – оператором-наводчиком в танке.
«Саша успокаивал, что сейчас никаких войн нет, ничего страшного не происходит. Этим и убедил», – вспоминает Вера Максакова.
В марте 2021-го он приехал в отпуск. Понимал, что возвращаться в маленькую квартиру, где уже живут пять человек, не вариант. И вместе с мамой обсуждал, как купить себе квартиру в городе.
«Давай, Саша, будем вместе копить денежку – ты и я, – предложила я ему. – А что я одна соберу? Зарплата 20 тысяч, и даже этих денег не вижу. Коммунальные платежи большие.
10 апреля, возвращаясь на службу, Саша заскочил на прощание к маме на работу. Это был последний раз, когда она увидела сына живым».
«Он продолжал звонить домой каждый день. “Я тебя очень люблю. Целую”. Без этих слов он никогда не заканчивал разговор, – вспоминает детали Вера. – Летом говорил, что устал, не хотел оставаться в армии. Я чувствовала, как он меня любит, тоскует».
24 января 2022-го Саша сообщил, что их с танками посадили на платформы и направили в Крым. “Мама, мы едем в командировку на три месяца. К апрелю вернемся”, – цитирует сына Вера. Ее муж Сергей перебивает.
«Сашок уже знал, что едет на войну. Он мне звонил, просил, чтобы я тебе ничего не рассказывал. Говорил, что уже сидят месяц на границе и скоро отправят на войну», – говорит он. Вера на его слова не реагирует.
23 февраля 2022 года у матери и сына был обычный разговор: “Чем занимаетесь? Люблю, целую”. На следующий день, когда началась война, связь с Сашей прекратилась.
«Когда Путин объявил войну, меня как будто убили этим словом. Все тело точно обожгло – у меня же там сын! Не могла дышать. Я была как зомби. А если они туда поехали? – вспоминает Вера. – Он позвонил 9 марта и звонил потом три дня подряд. Не говорил, где находится. Просто “мы там, где неопасно”. Им очень хотелось кушать. Еда заканчивалась, и никто ее не привозил. Рассказывал, как ездили за новым танком и тогда прикупили еды, но и ее экономили. На него смотреть было больно – стал худым. Изверги, думаю, морят голодом. Отправляете воевать, так дайте пищу хотя бы. Они же чем попало питались».
В июле Александру полагались 10 дней отпуска. Но уйти в него он не успел. 29 июня вечером мать с сыном общались последний раз.
«Если я случайно пропускала его звонок, то у меня начиналась истерика. Хотелось услышать его голос – только он успокаивал. Мы постоянно обсуждали, как Саше уволиться из армии. Он устал, был выжат как лимон. Мечтал первым делом, как вернется, помыться. Показывал шею – черная, в корках. В какой-то день показал, какой он чистый. Говорит, помылись, надели все свежее», – рассказывает Вера Максакова.
Миллионы за сына
2 июля 2022 года, вспоминает Вера, она отправилась к родственнице убирать сено.
«Но в какой-то момент меня точно покинули силы. Надо детей домой везти, а я встать не могу. И не понимаю, что со мной. Собралась, встала, а как домой дошла, не помню», – вспоминает Вера.
Четыре дня спустя она была в детском саду, Вера работает там поваром. Коллеги сказали, что ей надо “заглянуть в сельсовет на десять минут”.
“Да куда я пойду? У меня тесто подходит. Обед у детей скоро”, – отказывалась Вера, но, сняв фартук, побежала в соседнее здание. Там, увидев людей в военной форме, она все поняла без объяснений.
«Молчите! Не смейте ничего говорить! Не говорите ни слова!» – Вера Максакова кричала, закрывала уши руками.
Районному военкому Алексею Беляеву так и не удалось официально объявить, что ее сын Александр Тутринов 1 июля получил тяжелые ранения в боях на Донбассе, а 2 июля умер в госпитале. Этот же военком 20 лет назад занимался организацией похорон отца Саши – Семена Тутринова.
Вера помнит, что Беляев твердил какие-то слова: “Нужно жить дальше”.
«Но жить мне не хотелось. Была злость, она и сейчас осталась. Может, Путин что-то и делает для людей, но не знаю что. Саша рассказывал: к ним 18-летний мальчик приехал. Всего месяц, как 18 исполнилось, он и дня на войне не прожил. Только приехал, и все – его нету, тело обратно увезли. Он не имеет права таких маленьких отправлять на войну. Пусть идут те, кто постарше, опытнее, а не те, кто жить толком не начал. Незачем было войну объявлять. Их отправили просто в мясорубку», – говорит Вера Максакова.
После похорон в соцслужбе предложили оказать Вере психологическую помощь. У нее было несколько встреч с психологом, соцработники, и сейчас продолжают интересоваться, как дела в семье. “А толку-то? Сына отобрали”, – говорит Вера.
Она не стала устраивать в доме “красный угол” из вещей Саши. Они как лежали на своих местах в квартире, так и лежат: запылившийся военный берет на шкафу, подростковые рисунки на обоях, самодельные шкатулки из ракушек, нечеткие детские фото на мыльницу.
На просьбу показать орден Мужества, которым ее сына наградили посмертно, Вера говорит, что не знает, где его искать. Она мечтает оживить разбитый телефон сына, увидеть, что там осталось.
«После возвращения Саша хотел, чтобы мы вместе съездили к морю, в Анапу. Думала, вернется, нашу квартиру отремонтируем, ему новую в городе купим», – говорит Вера.
Как матери погибшего сына-контрактника ей полагалось от государства 7,5 миллионов рублей, плюс Вере выплатили дополнительные 5 миллионов, обещанные Путиным семьям погибших в Украине. Еще 2 миллиона рублей единовременной выплаты поступили из бюджета Коми. Но все пришедшие от государства деньги она передала своему брату, чтобы “тот грамотно распорядился”.
Брат купил ей машину Volkswagen Caddy, сама Вера попросила о квартире для дочки-девятиклассницы – понадобится на время учебы в городе. А внимательные соседи заметили, что семья Максаковых поставила новый дровяник.
“Хотела бы остаться здесь”
Рядом с могилой Саши Тутринова – пустая песчаная площадка. Вера присаживается на корточки и скрупулезно выдирает несколько пробившихся стебельков. Муж Сергей замечает, что они часто сюда приезжают, и добавляет: “Даже чересчур”.
«Я бы хотела остаться здесь жить», – говорит Вера.
Вокруг деревянного креста разложено множество венков. Триколор на лентах выцвел. Надписи на черной ленте от министерства обороны и от главы Коми Владимира Уйбы хорошо видны и сейчас.
Муж Сергей с гордостью рассказывает, что на похороны Саши приехало много военных. “Всю площадку заполнили, – обводит он руками территорию. – Как положено, стреляли. Уйба к могиле не подошел – на обочине стоял. Это уже после мы сюда песок привезли, ступеньки сделали, навес поставили”.
Отец Александра – Семен Тутринов – захоронен отдельно, метрах в двадцати. Продираться к его могиле приходится через борщевик.
На прощание Вера еще немного задерживается у могилы сына. “Надо за детьми в садик идти”, – напоминает она себе.
“Парта героя”
К патриотической подготовке в единственной школе в Куратове относятся со всей серьезностью. При входе в фойе взгляд упирается в портрет молодого Путина – времен первого президентского срока.
Противоположную стену целиком отдали жителям Куратова, воевавшим в Великую Отечественную войну, а рядом разместили портрет Семена Тутринова.
Год назад в России запустили проект “Парта героя” – это когда в школах на партах пишут информацию о солдатах, погибших в военных конфликтах. В Куратове тоже поставили такую – вынесли старый стол в фойе школы и поставили под портретом Семена Тутринова.
Еще одну парту – в честь Александра Тутринова – открыли 12 сентября. Совет старшеклассников объяснил ее появление так: “идёт борьба с проявлениями фашизма и геноцида народа на территории Украины, и наши вооруженные силы участвуют в специальной военной операции, в которой участвуют и выпускники нашей школы”.
Тутринов-младший за этой партой действительно сидел. В других школах за “парты героев” сажают лучших учеников. Но в куратовской школе эта парта пока пустует.
«Решили, что мы никого за эту парту сажать не будем, – объясняет классный руководитель Александр Мишарин. – Потому что пока нет достойной кандидатуры».
“Расскажем малышам о войне”
Навстречу зигзагами по дороге идет женщина, держа в каждой руке по бутылке водки. В лесу у церкви подвыпившая компания мужчин что-то бурно обсуждает. Еще один мужчина лет сорока пяти, не обращая на них внимания, красит забор у храма. Спрашиваю, знает ли про Александра Тутринова, погибшего в Украине.
«Конечно, даже хотели баннер о нем при въезде в село сделать. Я тоже собирался в Украину – повестка была, ходил в военкомат, но не взяли. Мы свое уже отвоевали, теперь грехи замаливаем. Но если молодые подведут, пойдем мы – кому за 40. Опыта у нас побольше, а 20-летним бы еще детей рожать да жениться. Нам-то что – холостым да без детей, – воюй да воюй».
Константин, так представляется маляр, живет в Сыктывкаре, а на родину в Куратово приезжает вместе с благотворителями строить храм, отдохнуть. Но как выглядит сегодня село, ему не нравится.
«Борщевик кругом, а тут сидят мужики бухают. Дайте им косы, и пусть косят. Денег в бюджете – миллиарды. Администрация получает зарплату из бюджета, и ничего ей не надо. Дайте мужикам работу, и они начнут восстанавливать землю русскую!»
О своем прошлом Константин говорит туманно. “Мы с Путиным засекречены, поэтому я буду юлить, и не пытайтесь расколоть”, – предупреждает он. Но намекает, что имел отношение к вооруженным силам и поддерживает связь с коллегами.
«В 2017–2018 годах собрался на Донбасс, ну, думаю, ребята наши там погибли – пойду за них мстить. Только-только война конкретная пошла, тероборону в кольца брали. Но потом послушал, что ребята говорят… Если бы все деньги, которые туда посылали, пошли на ракеты и дроны, то армия Украины давно бы закончилась. Куда эти деньги девались? Наши говорят, что на СВО не пришли шапки, носки, спецодежда, нечего жрать. Я им: да не может быть, по телевизору все ништяк, вагонами идет. “Костя, – показывают, – посмотри, в чем ходим. Мы как поросята”. Это что, армия? Когда на американца смотришь – герой с автоматом. Но сейчас вроде догнали – обеспечение пошло четкое. Но война еще долго будет идти – мощная. Мужиков всех заберут под конец, все в расход пойдут. Россию с НАТО не сравнить. У нас только ядерное оружие пока спасает, больше никаких вариантов. НАТО, считай, нас от Китая до Финляндии окружили – куда мы денемся? Будем только за счет недр – леса и газа – тянуть войну. Схема у нас гнилая, да и не была другой», – говорит Константин
Неподалеку от церкви стоит обелиск. Как обычно в деревнях, на нем можно прочитать десятки одинаковых фамилий подряд – это родственники, которые погибли в годы Великой Отечественной войны. Среди них – и фамилии родных Константина.
«Мы про потери в Великую Отечественную только сейчас узнаем. О двух братьях деда недавно нашли в архивах: где были ранены, что один без руки, без ног был. Похоронили их в братских могилах в разных местах. Оба погибли в 41-м. И сейчас никто, кроме Минобороны, не знает, сколько привозят груза 200. Все будет засекречено годами».
22 июня у обелиска, как положено, провели митинг – дети читали стихи и возлагали цветы к памятнику. Теперь в Куратове появилось еще одно место с однофамильцами – на самой школе.
«Как у школы тротуары поменяют, мы обязательно к мемориальным доскам сходим, – говорит заведующая детским садом Светлана Лушкова. – Расскажем, что это брат Лейлы с Богданом и он погиб на войне в Украине. Им же непонятно, что такое СВО, поэтому скажем: погиб на войне».
Источник: «Север.Реалии»
