Священник из Костромы Иоанн Бурдин, получивший известность в марте 2022 года после антивоенной проповеди и последующего осуждения по административному делу, вызван на епархиальный суд. Материалы обвинения Бурдин опубликовал в своем блоге. Несколько месяцев назад он был запрещен в служении. Вероятно, суд, назначенный на 16 июня, попытается снять с него священнический сан.
По нынешним меркам, случай Бурдина довольно уникален. Обычно церковные суды, опасаясь гласности, стараются материалы такого рода на руки «подсудимым» не выдавать — тем более заранее. «Обвинительных заключений» по делам Андрея Кураева или Иоанна Коваля (называю самые громкие «свежие» случаи извержения клириков РПЦ из сана за антивоенную позицию) так никто и не видел — только краткие судебные определения.
Война — занятие почтенное и богоугодное
Отчасти поэтому дело Бурдина получило такую огласку — появилась редкая возможность посмотреть на процесс изнутри, глазами не гонимых священнослужителей и им сочувствующих, а церковного официоза. И СМИ, и блогеры обратили внимание прежде всего на фразу обвинителей отца Иоанна о том, что «пацифизм не совместим с учением православной церкви». Это действительно квинтэссенция «обвинительного заключения»: мысль о том, что война — занятие почтенное и богоугодное, проходит через весь текст.
«Церковь не вторгается в мировой порядок и не стремится грубыми механическими средствами навязать ему свое, — пишут авторы заключения, — но влияет на души человеческие как бы изнутри. Если война — это неизбежная реальность лежащего во зле мира, то Церковь не борется с самим фактом ее наличия, но вносит даже и в это страшное состояние людей правильный евангельский настрой, препятствующий злу захватить власть над душой человека».
То есть, проще говоря, Церковь не осуждает войну как таковую, а учит людей убивать себе подобных с любовью, с «правильным евангельским настроем».
Такой подход прекрасно сочетается с проповедью патриархом Кириллом «православного джихада» (священной войны с растленным Западом) и с его заверениями, что российские солдаты, погибшие в Украине, автоматически попадут в Царство Небесное. Несогласие с этим «богословием войны» авторы заключения именуют «хулой на Церковь». Как, впрочем, и само выражение «богословие войны».
«Еще один кирпич в стене»
Вообще «хулой на Церковь» в этой логике оказываются любые попытки не то что в чем-то усомниться, но просто самостоятельно обсудить важные для священника и прихожан вопросы. Нельзя размышлять об историчности Пересвета и Осляби (а Большую Российскую энциклопедию, видимо, надо сжечь, дабы не соблазняла малых сих), говорить о легендарности жития Матроны Московской («хула на святых»), задумываться о благодатности таинств, совершаемых нарушившим обеты священником.
Ничего нельзя. Можно только ходить строем и петь хором.
На самом деле, это не «богословие войны», а «богословие единомыслия и начальстволюбия»: война здесь просто частный случай. Прикажут завтра молиться за мир, как молились до того, как в сентябре прошлого года патриарх разослал по приходам кощунственную и лживую «Молитву о святой Руси», — и те же люди начнут так же рьяно бороться за выполнение новых указаний сверху.
Беспрекословное подчинение начальству — вот единственная добродетель. Вместо всех ветхо- и новозаветных заповедей — 55-е апостольское правило: «Аще кто из клира досадит епископу — да будет извержен».
Послушание ради послушания, дисциплина ради дисциплины. Послушание во имя чего? Отставить разговорчики в строю! РПЦ-шные богословы новейшего разлива даже не делают попытки изобразить наличие какой-то сути, какого-то внутреннего содержания. Ни Христа, ни Евангелия — несколько случайных и перевранных ссылок на раннехристианских святых все о том же счастье быть «еще одним кирпичом в стене».
Даже Церкви как таковой в их сознании нет. То, что авторы «обвинительного заключения» по делу Иоанна Бурдина называют «экклезиологией» (учением о Церкви), на практике без остатка сводится к призывам подчиняться вышестоящим, не рассуждая.
Переплюнуть папу римского
Куда там Ватикану с догматом о непогрешимости Папы, который полтора столетия служит в православной среде мишенью для негодования и иронии! Если у католиков речь идет лишь о вероучительных вопросах, то в РПЦ мнение любого начальника, от патриарха до благочинного, по любому поводу моментально становится не подлежащей обсуждению истиной.
Разумеется, церковными начальниками дело не ограничивается, слушать надлежит и светские власти. Поэтому богословские обвинения так легко переходят в политические, а от церковных документов шибает ароматом советских газет.
«Пацифизм священника Иоанна Бурдина мнимый, односторонне ориентированный, за ним отчетливо видна его антироссийская политическая позиция, в нашей стране воспринимаемая как неприемлемая»;
«В действительности его “толстовский” пацифизм — это только маска и прикрытие политически ангажированного лица»;
«Не исключено, что совершенные им действия могут быть в будущем квалифицированы как уголовное преступление» (но мы на всякий случай подсуетимся заранее, а заодно подскажем, ага).
И это касается, разумеется, не только дела Иоанна Бурдина. Вот заместитель председателя епархиального суда Московской епархии протоиерей Владислав Цыпин (один из крупнейших специалистов по каноническому праву в современной РПЦ) объясняет решение об извержении из сана священника Иоанна Коваля тем, что тот отказался «неукоснительно исполнять распоряжения священноначалия».
Корреспондент пытается вывести почтенного протоиерея на разговор по существу — какие распоряжения, почему отказался. Но Цыпин неуклонно гнет свою линию: «Отказывался исполнять всякого рода указания со стороны викария, благочинного, настоятеля»; «отказ повиноваться священноначалию — так можно обозначить главное основание для решения по его делу».
В общем, как пишет с присущей ему афористичностью политолог Сергей Марков, «наши люди должны не столько знать о планах руководства, сколько выполнять их, слаженно и энергично». Думаю, если поместить Цыпина или анонимных костромских богословов вместо Маркова в Совет по внешней и оборонной политике, а Маркова послать в Московскую духовную академию преподавать каноническое право — подмены никто не заметит.
Источник: Михаил Эдельштейн, «ВотТак»
