Российские власти и пропагандисты любят рассказывать, как нас обижает Запад: заморозил международные резервы, арестовал дома, деньги и яхты честных олигархов. Куда меньше они говорят о том, как отбирают собственность у иностранцев в России.
Счет России к Западу хорошо известен. Заморозка наших международных резервов на 300 млрд долларов. Заморозка ценных бумаг и других активов на 5,7 трлн рублей. Фактический отъем активов госкомпаний — Германия в прошлом году ввела внешнее управление в дочках «Газпрома» и «Роснефти».
Отношение к этому российских властей тоже известно: раз вы так, то и мы так — всё у вас заморозим и отнимем. Выглядит, как справедливый ответ, если не вспоминать, что сперва Россия сошла с ума и вторглась в Украину, а потом уже Запад начал искать способы ее придушить.
Что не выпускают
Как только заморозили резервы, Россия запретила иностранным инвесторам продавать ценные бумаги — акции и облигации — и выводить деньги из страны (ЦБ выпустил предписание, а президент — сразу несколько указов). Это была вынужденная мера — в противном случае иностранцы, конечно, все продали бы в считаные дни и обменяли бы рубли на доллары и евро, обрушив и курс рубля, и фондовый рынок. Но суть от этого не меняется: владельцы бумаг и денег лишились возможности ими распоряжаться. Институт им. Гайдара (ИЭП) оценил вложения иностранных инвесторов в российские акции и облигации на тот момент в 192 млрд долларов.
Впрочем, формально возможность продать ценные бумаги у иностранцев есть — но все деньги от сделки должны быть зачислены на специальные счета типа «С». Рубли с таких счетов можно тратить на определенные цели — платить налоги (пополнять российский бюджет), покупать облигации федерального займа (то есть давать в долг российскому государству) и т. п., а конвертировать их в валюту — только по отдельному разрешению. Туда же зачисляются все доходы по облигациям (погашение, купоны). Дивиденды по акциям иностранцам тоже могут поступать только на счет типа «С».
Сколько денег сегодня скопилось на счетах типа «С», точно неизвестно. К ноябрю было более 280 млрд рублей.
Пострадали и обычные иностранные граждане. Им запретили сделки с недвижимостью, а представителям «недружественных» стран — еще и выводить деньги из России. Например, работал человек в России, получал зарплату, возможно, купил квартиру. Если он хочет уехать, он должен все это оставить.
Часть запретов потом смягчили. Сейчас работающие в России иностранцы могут отправлять за рубеж суммы в пределах зарплаты (а накопления, например, уже не могут). Формально недвижимость тоже можно продать — но деньги надо перевести на счета «С».
Что отбирают
Тех, кто вложился в биржевые ценные бумаги, принято называть портфельными инвесторами. Но не лучше обстоят дела и у прямых инвесторов — тех, кто купил долю в компании, построил завод (как Ford) или торговую сеть (как Ikea).
Многие западные компании объявили, что прекращают работать в России — прежде всего крупные, для которых важна репутация в других странах. Но попрощаться не значит уйти. Это пока что удалось только 20% компаний, а если брать по выручке — и вовсе 15%, писали «Важные истории».
Дело в том, что российские власти уход не приветствуют, а, наоборот, всячески ему сопротивляются. Сделку нельзя заключить без одобрения правительственной комиссии по иностранным инвестициям. Цена продажи должна быть не менее чем наполовину ниже рыночной, а еще 5 или 10% от настоящей стоимости (в зависимости от размера скидки от рыночной цены) надо отдать государству.
«Это не конфискация, — уверял замминистра финансов Алексей Моисеев, — не хочешь как хочешь, это условие для вывода денег за рубеж. Не хочешь — пожалуйста, продавай и на счет типа „С“ деньги заводи. Это ровно так же, как поступают с российскими активами. Здесь подход зеркальный».
Есть данные, что очередь из иностранцев на получение разрешения — в районе 2000 компаний, а рассматривает комиссия два десятка заявок в неделю. Замминистра Моисеев, впрочем, это опровергал: «Комиссия собирается три-четыре раза в неделю и рассматривает по 20 вопросов каждый раз». Но все равно это, мягко говоря, не быстро, да и комиссия может отказать. «Президент запретил эти сделки. И их разрешение — не правило, а исключение из запрета. Президент в указе не написал критерии, по которым выпускать иностранцев, он написал: „Запретить, но исключения разрешить“. Вы чувствуете разницу?» — объяснял Моисеев.
В общем, иностранная собственность — фабрики-заводы, ценные бумаги, деньги, недвижимость — оказалась заперта в России. Унести ноги могут не все — и с большими потерями.
Недавно появилась новая фишка — собственность теперь можно просто забрать. Первыми стали дочки энергетических компаний Fortum и Uniper, принадлежащих Финляндии и Германии соответственно. Они подпали под новый указ о том, что российские активы компаний из «недружественных» стран могут быть переданы во временное управление Росимуществу. Формально собственник не меняется, но отстраняется от управления, теряет доходы, а продать не может без разрешения той самой правительственной комиссии.
Что дальше?
Позиция России: ничего не отдадим, пока России не вернут то, что отняли на Западе. Позиция Запада: ничего не отдадим, пока Россия не возместит ущерб Украине.
На фоне войны все эти заморозки выглядят не такими уж и важными, неожиданно считает профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки: «Про них быстро забудут, если Россия прекратит войну и сможет доказать статус мирной страны». «Губительно для экономики — это начинать войну, которая пытается переделать географию европейских стран, — убежден экономист. — А все остальное — это уже мелочи, конечно. И концептуально ни на что не влияет в условиях, когда Россия находится в войне со всем западным миром».
«То, что полтора миллиона человек уехало из России и многие из них никогда не вернутся, это повлияет долгосрочно, — продолжает Ицхоки. — То, что сотни тысяч людей призваны на войну и половина из них никогда не вернется, а другая половина вернется искалеченными если не физически, то морально, — вот это долгосрочно повлияет, конечно. А то, что у компаний берут деньги, когда они пытаются уйти… В Нигерии происходили циклы, когда компании инвестировали, через пять лет их экспроприировали, а потом инвесторы все равно приходили. Потому что можно было зарабатывать деньги».
Источник: Екатерина Мереминская, «Важные истории».
