Неутомимые кремлевские борцы с правами человека готовят в России очередной антиобщественный закон — о борьбе с русофобией. Закон обещает быть идеально бессодержательным, поскольку юридического определения русофобии нет и вряд ли оно вообще возможно. Это для репрессивной машины и есть самый лакомый кусочек: сажать можно будет практически любого, кто непочтительно отзовется о России или русских.
Заместитель председателя Госдумы Ирина Яровая, выступая на проходящем сейчас XI Петербургском международном юридическом форуме, призвала ввести уголовную ответственность за русофобию «в качестве профилактической меры». Можно считать это визиткой нынешних российских законодателей: уголовное наказание как профилактика. Невольно вспоминается советский эвфемизм «высшая мера социальной защиты» — так в Конституции РСФСР 1922 года стеснительно именовалась смертная казнь.
Необходимый сейчас «политический жест»
Предложение плодовитой на репрессивные законопроекты Яровой тут же поддержал замглавы Минюста Андрей Логинов. А глава Совета по правам человека при президенте России Валерий Фадеев даже переплюнул Яровую, заявив, что введение ответственности за русофобию станет необходимым сейчас «политическим жестом». Как видим, верховный правозащитник не сомневается, что уголовное наказание можно использовать в качестве «политического жеста». Это и есть правозащитная деятельность по-кремлевски.
Кремлевские юристы и кремлевские правозащитники очень органично смотрятся в одной упряжке — полное взаимопонимание! Фадеев, обгоняя нерасторопных законотворцев, заявляет, что «в ближайшее время работа будет сделана». Впору ему переиначить знаменитого большевистского подхалима:
«Товарищ Путин, работа адовая будет сделана и делается уже» (Из стихотворения Владимира Маяковского «Разговор с товарищем Лениным». — Ред.).
Наверное, у любого непредвзятого человека возникает вопрос: зачем принимать новые репрессивные законы, если имеющихся вполне хватает для возобновления массовых репрессий по примеру сталинских? Если, например, за «оскорбительные надписи» на баннерах, пропагандирующих войну с Украиной, человека можно посадить на 6 лет, то к чему множить сущности, детализируя характер политических преступлений?
Лоббистка закона Ирина Яровая говорит, что «русофобия — это особый масштаб человеконенавистнической идеологии», а введение уголовной ответственности за русофобию «направленно на сохранение мира и безопасности». Это стандартное обоснование: мы самые мирные люди и стоим за дело мира. К этой демагогии, к сожалению, все уже привыкли.
Размыть общую ответственность за репрессии
С формальной стороны, закон нужен для того, чтобы защитить «русский мир» от западных посягательств на него. Но за формальными основаниями, как всегда, прячутся и подлинные — дать карательным органам еще один повод для политических репрессий внутри страны. Нет никаких сомнений, что, начав с защиты от внешнего врага, новые чекисты быстро обнаружат и «пятую колонну», и тайных «пособников» западных русофобов. Новые аресты не заставят себя ждать.
Есть, вероятно, и другая причина появления закона о русофобии. Принятием еще одного драконовского закона его авторы надеются размыть общую ответственность за репрессии. Одни сочиняют законы, другие предъявляют по ним обвинения, третьи судят, четвертые исполняют приговор. Никто в отдельности как бы и не виноват — каждый всего лишь исполняет свой профессиональный долг.
Недостатка в подсудимых по этому закону не будет. Написал иностранное слово вместо русского аналога — русофоб; сказал, что Венеция красивее Петербурга — русофоб; поехал в отпуск на Мальдивы, а не в Сочи — русофоб.
Первым обвиняемым по этой статье стал бы, будь он жив, Александр Сергеевич Пушкин, писавший без малого 200 лет назад своей жене: «…черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!»
Источник: Александр Подрабинек, «ВотТак»
