Дискуссии о том, какую роль может сыграть Китай в прекращении войны России против Украины, каждый раз обращают к обсуждению особенностей «восточной мудрости», рассказов о том, что «тысячелетняя империя» умеет ждать и добиваться своего и других стереотипов восприятия чужого мира.
Между тем тысячелетняя империя особенно не добилась успеха в новые времена и упала под тяжестью своего анахронизма. Республика, которая пришла ей на смену, увязла в гражданских войнах, военных конфликтах и борьбе с интервентами. Безусловным победителем этих войн и конфликтов стала Коммунистическая партия Китая, которая буквально уничтожила все, что еще оставалось от китайской государственной традиции, и заменила прошлое властью догматической номенклатуры. Возможно, если бы не коммунисты и Советский Союз, Китай вполне мог бы стать современным государством. В отличие от большевиков, оккупировавших буквально всю территорию бывшей Российской империи, китайские коммунисты не смогли переправиться через Тайваньский пролив и долгое время не владели Гонконгом. Тайвань – отличная модель того, каким мог бы стать Китай. Но Китай – не такой. Это никакая не тысячелетняя империя, которая чего-то там ждет на берегу реки. Это обычное авторитарное государство, управляемое коммунистической номенклатурой. Да, эта номенклатура разрешила частную собственность – ровно настолько, насколько это не угрожает ее власти. Но ее решения и, самое главное, ценности не являются никакой загадкой. Не нужно искать черную кошку в темной комнате, тем более если ее там нет.
Я нередко ловлю себя на том, что тоже хотел бы, чтобы китайская политика существовала в привычных категориях. Я начинаю утро с текстов South China Morning Post. Это издание, выражающее в целом позицию Пекина, блестяще имитирует классическую западную прессу – потому что это медиа из Гонконга. Но для того чтобы протрезветь, мне не нужно открывать Жэньминь жибао, орган ЦК Компартии Китая. Мне достаточно вспомнить разговоры с моими китайскими знакомыми, вполне современными людьми, с которыми можно обсудить последние технические новинки или маршрут по архитектурным памятникам Пекина или Парижа. Но они то и дело сокрушались, когда речь заходила о Тибете, и возмущенно спрашивали: «Почему вы нас в чем-то вините? Это же Китай!» И, как мы знаем, то же происходит в разговоре с обычным русским собеседником. Он тоже охотно обсудит технические новинки, театральные спектакли и реставрацию картин Андрея Рублева. И будет казаться таким же, как его визави из Парижа или Берлина, пока речь не зайдет об Украине или Чечне.
Не будем повторять западные ошибки. Запад до сих пор не может расстаться с мифом о «загадочной русской душе» – даже Сталина там воспринимали чуть ли не как Сфинкса. Но Сталин не являлся Сфинксом. Он был жестоким и хитрым уголовником, взобравшимся по трупам конкурентов на вершины власти. «Загадочная русская душа» – даже если предположить ее существование в сельской глубинке Российской империи и в дебрях Петербурга – испарилась после Октябрьского переворота. Большевики последовательно уничтожали и изгоняли всех, кто умел думать, и всех, кто любил работать. “Философский пароход” и коллективизация с уничтожением зажиточного крестьянства – символы их режима в России, в оккупированной Украине таким символом стали русификация и Голодомор. И настоящий советский человек без загадок – Володя Путин, который чуть ли не школьником пытался устроиться в КГБ.
Кстати, Си Цзиньпин пошел по тому же пути. У будущего председателя КНР была намного приличнейшая с номенклатурной точки зрения родословная, чем у проходимца Путина. Он родился в семье генерального секретаря китайского правительства и будущего члена политбюро. «Красного принца» и подростка с питерской подворотни социально сблизила «культурная революция» в Китае и «перевоспитание» Си Цзиньпина в разрушенной деревне. Но что он делает после того, как ему удается выбраться из грязи? Вступает в комсомол и становится догматиком из догматиков – чтобы никто не мог напомнить ему, что его отец все еще в тюрьме. Обычная биография человека, желающего не просто выжить в тоталитарном обществе, но и стать лучшим из учеников Дракона.
Философия выживания и приспособленчества – это не загадочная философия. И чего уж точно в этой философии нет – это самой души, а русской или китайской – значения не имеет. И еще нет элементарной способности понять свободного человека – потому что нет опыта жизни в обществе, где тебе не приходится карабкаться по трупам вверх, врать, доносить, притворяться не тем, кем ты являешься, не доверять даже самым близким людям и жить в вечном ужасе. Возможно, это тоже может показаться какой-то загадочностью, но только не тем, кто сам родился в Советском Союзе или любой другой тоталитарной стране. Да, никто из нас не живет в голове Путина или в голове Си Цзиньпина. Но я, в отличие от западных коллег, не ищу в этих головах мысли, сложные конструкции и многоходовые комбинации.Мы с вами точно знаем, что человек, пришедший к власти через воспитание в коммунистическом аду, уважает только силу и думает только о собственной безопасности. Какие-либо другие аргументы он просто не замечает.
Источник: Виталий Портников, Zbruc.
