В украинском МИДе участие лидеров других стран в российском параде на Красной площади назвали “аморальным и недружественным шагом”. В Киеве напомнили, что Владимира Путина, с которым они были на одной трибуне, разыскивает Международный уголовный суд. А в ночь перед парадом Россия выпустила по Украине 25 крылатых ракет.
В своем заявлении МИД называет лидеров Армении, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. О Лукашенко, который тоже прилетал в Москву, не упоминают: “Народы Центральной Азии и Кавказа внесли неоценимый вклад в победу над нацизмом 78 лет назад. Они не заслуживают судьбы быть использованными сейчас Кремлем для участия в фальшивом действе, которое не имеет ничего общего с подвигом победителей над нацизмом”.
О том, что означают эти высокопоставленные визиты на парад в Москву, Настоящее Время поговорило с политологом, экспертом по Центральной Азии Аркадием Дубновым.
– Зачем они вообще прилетели в Москву?
– Потому что очень Путину захотелось. Ему тяжело быть так много времени в одиночестве, в изгойстве. Захотелось побыть в этот праздник в компании людей, для которых от приглашения прибыть на этот праздник, как выяснилось, отказаться невозможно.
– Почему невозможно им было отказаться?
– Что бы мы ни говорили про независимость наших постсоветских республик, Россия остается такой маткой, метрополией, бывшей советской империей. И окончательно избавиться от зависимости не могут даже такие уже состоявшиеся и вполне независимые государства, как Казахстан и Узбекистан. Даже нейтральный Туркменистан, который считал себя самым независимым от всех в мире, и тот выразил готовность ответить согласием.
Довольно много тут всяких деталей. Выяснилось, например, что Путин лично звонил всем лидерам, их приглашал, я не знаю, в какой тональности: уговаривал или нет. Тем не менее в Ашхабаде и Душанбе предпочли об этом сообщить отдельно: звонил Владимир Владимирович, лично приглашал Рахмона и Бердымухамедова прибыть в Москву. Для них это в общем достаточно, я бы сказал, престижное замечание, мол, Путин в них очень нуждается.
– В присутствии этих лидеров Путин говорил о том, что “против нашей Родины развязана настоящая, война, мы дали отпор международному терроризму”, а они просто слушали, хотя официально не признают аннексию украинских территорий. Что последует за этим дальше? Читала пост украинского политолога Олега Саакяна. Он предполагает, что они будут, скажем так, оправдываться за то, что там находились, или как-то переформулировать свои позиции.
– В известной степени я соглашусь с этим политологом. Возможно, они сами будут делать какие-то заявления по смыслу отвлеченные, по содержанию совершенно очевидные, направленные на то, чтобы дезавуировать вот этот неприятный осадок. Тот самый случай, когда чашки нашлись, а осадок остался. Вот этот осадок нужно сейчас немножечко развеять. Я думаю, скорее так они и будут делать.
Не стоит преувеличивать значение присутствия этих лидеров на параде. Характеристики поведения этих государств, точнее говоря, их лидеров, состоят в том, как они реально осуществляют свою внешнюю политику и насколько плотно и однозначно они ориентируются на Москву.
И мы увидим тогда, что президент Мирзиёев сразу после последних президентских выборов поехал с визитом, очень глубоко проработанным, в Германию. Точно так же и реакция Токаева, который, несмотря на давление Москвы, в общем достаточно лояльно отвечал на пожелания американцев, приехавших специально пару недель назад в Астану, чтобы, мягко говоря, поинтересоваться, что Казахстан предпринимает для недопущения обхода антироссийских санкций.
– Вы не разделяете опасения, что их сегодняшний визит – это первая ласточка, что они будут публично менять свою позицию по вопросу войны в Украине?
– Ни в коем случае. Я здесь даже не предполагаю, я просто уверен: это абсолютно выверенное стремление избавить себя от зависимости от той имперской политики, которую ведет Россия. Совсем недавно Токаев выступал где-то и сказал: нам не нужно быть заложниками идеологических сражений где-то. Что он имел в виду? Он говорил очень мягко – “идеологических сражений”, он не употреблял военных терминов, но мы же понимаем, о чем он говорил. Он как раз говорил о том, что Казахстану совершенно ни к чему быть причастным к российской военной операции в Украине.
Источник: Ирина Ромалийская, «Настоящее время».
