Почему случай с вероятной казнью украинского военного может быть не единичным и повлияет ли он на восприятие войны РФ против Украины, в интервью DW рассказал эксперт-расследователь военных преступлений.
Обнародованное в соцсетях видео, на котором, вероятно, российские наемники ножом отрезают голову живому мужчине в украинской военной форме и с характерными для Вооруженных сил Украины (ВСУ) опознавательными знаками, вызвало резонанс в мире. Впоследствии еще об одном видео с обезглавленными телами двух украинских военных, лежащими на земле возле уничтоженной военной машины, сообщили журналисты СNN.
Политики многих стран заявили о необходимости привлечь к ответственности всех исполнителей и участников этих преступлений. Сложно ли будет вести расследование вероятной казни украинских военнослужащих, и почему это преступление, по его мнению, является закономерностью в общей картине преступлений российской армии в Украине, в интервью DW рассказал исполнительный директор неправительственной организации “Комиссия по вопросам международного правосудия и подотчетности” (CIJA) Уильям Вилэй, в течение 26 лет занимающийся расследованием военных конфликтов, среди которых война на Балканах, в Ираке, Сирии и других уголках мира.
Deutsche Welle: Можно ли эффективно расследовать зафиксированные на двух видео случаи вероятной жестокой казни украинских военных, в том числе одного военнопленного, совершенных российскими наемниками?
Уильям Вилэй: Да, вполне. Это довольно легкое дело. Первое, что можно установить, где эти видео были записаны. Это может быть несложной задачей для таких ребят, как расследователи из Bellingcat, располагающих необходимыми средствами геолокации и экспертными знаниями. Это необходимо для того, чтобы определить, какая именно воинская часть находилась на той территории (на момент записи видео. – Ред.).
Второе – украинцы захватили в плен много россиян. Как только вы будете иметь информацию о том, какая воинская часть там размещалась – была это российская армия, или ЧВК “Вагнер”, или еще кто-то – тогда можно выбрать заключенных из этих воинских частей, показать им видео и попросить их идентифицировать лиц, которые на нем изображены. А когда в плен попадут новые россияне из попавшей под подозрение воинской части, полученная информация станет частью для их допроса. Я не думаю, что украинцам понадобится много времени, чтобы определить причастных лиц (к вероятной казни. – Ред.), потому что украинцы очень опытны в подобных вещах.
– Могут ли эти видео стать фактами для дела в суде?
– Если и когда кого-то из этих ребят, зафиксированных на видео, особенно на видео с обезглавливанием, поймают, то первое, что нужно будет установить: был пленник с видео на момент казни жив или нет. Если он был мертв, то обезглавливание – это, безусловно, преступление, но, как бы жестко это ни прозвучало, это не то преступление, в расследование которого вкладывается много ресурсов, потому что человек уже был мертв. Я понимаю, что это звучит очень грубо для нормальных людей, но факт нанесения увечий мертвому телу, учитывая большое количество преступлений, совершаемых с российской стороны… Просто силы и ресурсы при таких обстоятельствах направляют на другие вещи.
Если же пленный был жив, тогда это совсем другая и гораздо более серьезная ситуация. Тогда вам необходимо увязать это убийство с другими доказательствами, которые украинцы имеют или могут обнаружить, с другими подобными преступлениями, совершенными против военнопленных или украинских мирных граждан.
Ведь, как правило, такое поведение солдат является свидетельством серьезных проблем с дисциплиной в их воинской части и отсутствия контроля со стороны командования. Поэтому не может быть, чтобы случаи, зафиксированные на видео, были единичными. Думаю, можно обнаружить ряд подобных инцидентов, что, в конечном счете, приводит нас к тому, что описывается юридическим термином “ответственность командования”. Это позволит построить большее дело, которое распространится на всю цепочку командования.
– Ваша организация CIJA принимала участие в расследовании военных преступлений в Ираке, Сирии и на Балканах. Приходилось ли вам или вашим коллегам видеть подобные преступления – обезглавливание живого человека?
– Как расследователь военных преступлений с 26-летним стажем я видел издевательства и убийства военнопленных. Однако обезглавливание я видел только в “Исламском государстве”. Еще это делала “Аль-Каида” в Ираке.
– То есть, существует сходство в поведении российских солдат в Украине с террористами “Исламского государства”?
– Да. Хотя мотивы у них, возможно, другие. В случаях с обезглавливаниями, совершенными “Исламским государством” и “Аль-Каидой”, это делалось целенаправленно с иностранцами, западными гражданами – это типичный исламский терроризм. Случай вероятной казни, зафиксированный на видео, указывает на очень плохую военную дисциплину. Ведь какой смысл в этих действиях? Что дает размещение этого видео в интернете любой воинской части, и не имеет значения, это частная военная компания типа “Вагнер”, регулярная российская армия или “Росгвардия”? Это лишь мотивирует украинцев драться еще более отважно.
Параллель, которая мне пришла в голову, – это война между Германией и Советским Союзом, когда обе стороны настолько плохо обращались с военнопленными, что солдаты с обеих сторон ужасались одной мысли о плене, поэтому воевали так, чтобы этого не произошло. Так какой эффект имеет это видео? Выложить его в интернет было необычайной тупостью.
– Значит, эти казни – проявление плохой дисциплины среди российских военных?
– Да, но это не значит, что они не поощрялись и не поддерживались командованием негласно. Если мы возьмем ЧВК “Вагнер”, то, очевидно, что с дисциплиной там полная безалаберность. Они же казнят своих собственных бойцов! Эти видео, особенно с обезглавливанием, поражают своей наглядной жесткостью. Но есть много отчетов, в которых зафиксированы факты издевательства и плохого обращения с пленными. Мы видим это на примере тех украинских военных, которых вернули из плена.
Очевидно, что с ними очень плохо обращались, особенно с теми, что были на “Азовстали”. Поэтому существует более широкая проблема в обращении с пленными с российской стороны. И видео с обезглавливанием следует рассматривать в более широком контексте жестокого обращения не только с военнопленными, но и с мирным населением. Мы ведь видели незаконные места заключения, которые устраивали россияне и которые были обнаружены после того, как украинцы освободили свои территории. Мы видели, что в этих импровизированных тюрьмах военных и гражданских пытали и убивали.
– То есть, по вашему мнению, эта казнь – не единичный инцидент, можно ли расценивать ее как закономерность?
– Да, такое поведение россиян – это закономерность. И Буча – это один из самых известных случаев, прогремевший на весь мир благодаря широкому освещению в медиа. Но есть много других “буч”, о которых вы, украинцы, хорошо знаете, и о которых, возможно, не так хорошо известно общей аудитории.
– Наш предыдущий разговор проходил после освобождения Бучи, когда стало известно о преступлениях, совершенных там российскими военными против мирного населения. Именно Буча стала для многих стран тем переломным моментом, после которого они стали помогать Украине в борьбе с российской агрессией. Могут ли, по вашему мнению, эти видео вероятной жестокой казни украинских военных в определенной степени изменить восприятие войны в мире или поднять расследование военных преступлений в Украине на новый уровень?
– Расследования военных преступлений продолжаются. И для профессиональных расследователей и прокуроров, занимающихся ими, это видео существенно ничего не меняет. Поскольку, как я сказал, это лишь одна деталь из тысячи в картине ужасающих убийств, пыток, изнасилований, распространенной закономерной преступности российских вооруженных сил. Но, по моему опыту, это видео может повлиять на аудиторию, особенно на западную аудиторию, и это очень важно для Украины, которая зависит от военной поддержки Запада.
На примере войны в Сирии мы видим, что широкая общественность и политики стали нечувствительны. Распространение и рекламирование социальными медиа жестоких преступлений привело к нормализации ужасов. Поэтому в случае с Украиной очень важно избежать снижения чувствительности западной аудитории – простых людей и политиков, принимающих решение, потому что в этом может скрываться опасность.
Источник: Виктория Власенко, Deutsche Welle.
