Ближайший друг России – это Лукашенко, причем не только он, но и его силовые структуры. Белорусская армия, возможно, не готова стать оккупационной и прийти в Украину, но она не собирается и свергать диктатора, хранит ему верность и, очевидно, поддерживает идею “славянского единства”, то есть остается союзником российской армии. При этом значительная часть белорусского общества находится под идеологическим и пропагандистским влиянием России. То есть на самом деле серьезных оппозиционных движений в Беларуси мы не видим. Скорее всего, там все зацементировано.
Вместе с тем, в случае свержения режима Лукашенко Беларусь превратится в свою противоположность. Отталкиваясь от наследства Лукашенко, любая новая власть будет вынуждена (абсолютно логичный шаг), отказаться от зависимости от России.
То есть там, где Россия сегодня имеет наибольший выигрыш, она может в один момент получить свой наибольший проигрыш.
Далее можно упомянуть ту самую Армению, которая является очень условным союзником России, ведь это, скорее, просто зависимый вассал, который в любой момент может изменить свою ориентацию без всяких сомнений или оговорок. То есть это исключительно ситуативная ориентация на Москву.
Мы уже упоминали Кыргызстан, где руководящий клан зависим от Москвы и проводит соответствующую политику. Но Кыргызстан известен в Центральной Азии тем, что государственные перевороты и революции там происходят довольно часто, поэтому там так же все может измениться в один момент.
Наконец Таджикистан. Вспомните, его лидер Эмомали Рахмон единственный приехал на парад 9 мая к Путину. Наверное, это самый верный союзник, единственный оставшийся у России. Но все это обусловлено простым фактом: Таджикистан – беднейшая страна региона, откуда население массово выезжает работать в Россию, и где очень велика опасность афганской дестабилизации. Словом, Таджикистан все время под угрозой и все время бедствует, поэтому его зависимость от России объективно обусловлена. Но если кто-то обеспечит ему альтернативу, обеспечит ресурсами и защитой, никто не помешает сменить курс.
Более близких друзей у России нет.
Лукашенко догадывался, но не мог знать наверняка, каким будет российское вторжение в Украину. С одной стороны, есть свидетельства о том, что за две недели до нападения у российских военных отобрали телефоны, и они уже знали, что пойдут в наступление, знали об этом и белорусские пограничники. То есть Лукашенко имел все основания догадываться, но не был посвящен в детали, не был вовлеченным в процесс. С территории Беларуси происходило вторжение, но он не был соучастником. Это его спасло на первом этапе. Кроме того, Путин был уверен, что справится сам – зачем ему было делить лавры победителя с Лукашенко и быть обязанным ему.
Поэтому на первом этапе эта совокупность обстоятельств сделала Беларусь соучастником России, но на вспомогательных функциях, а не в роли основного действующего лица.
Очевидно, что попытки вовлечь белорусскую армию в войну были. Хотя об этом трудно говорить наверняка. Весной 2022-го ситуация была сложная и со стороны Гостомеля, и со стороны Чернигова, где российские войска оказались отрезанными. Могло ли им помочь белорусское войско, которое тогда насчитывало 10 тысяч человек, насколько существенно оно могло бы изменить ситуацию – не понятно.
Возможно, на Лукашенко и оказывалось давление относительно прямого участия в агрессии, но я не исключаю, что это давление не было слишком ультимативным. Все понимали, что участие белорусской армии в войне не является решающим фактором. В то же время все понимали риски. Ведь когда белорусские войска оказались бы на территории Украины, и против них начала бы действовать украинская армия, то ВСУ легко могли бы дойти и до Минска. Да, относительно возможности ВСУ дойти до Москвы есть определенные оговорки, а вот до Минска – легко. Тем более, у нас были и остаются добровольческие формирования белорусов. Свержение режима Лукашенко просматривалось в этой ситуации как возможная перспектива. Видимо, Лукашенко именно этим пугал Путина. Поэтому даже если и оказывалось давление, то у Лукашенко были железные аргументы.
Кроме того, Лукашенко всегда разыгрывал карту покровительства Китая – мол, в случае чего у него есть запасной суверен, который не даст в обиду.
На сегодняшний день эти два фактора – покровительство Китая и угроза свержения режима вследствие захвата Минска – до сих пор сдерживают Лукашенко от участия в войне, а также остаются действенными для противодействия московскому давлению. Поэтому в ближайшее время вряд ли Беларусь вступит в войну.
Источник: Максим Розумный, Главред.
