«Наша многовековая культура основана на духовности, сострадании и милосердии», – произносит бесстрастно глава российского Совбеза Патрушев именно в тот момент, когда суд в городе Ефремов Тульской области выносит свой приговор в отношении отца-одиночки Алексея Москалева – два года колонии за дискредитацию армии. Высоким уровнем духовности объясняется видимо донос учительницы на дочь Москалева Машу, нарисовавшую антивоенный рисунок. А директор школы вызвала полицию, руководствуясь исключительно состраданием. Отправившие Машу в приют чиновники проявили, конечно же, милосердие. Все эти персонажи – и есть народ, российское общество. Те люди, которых воспитал дракон и которые добровольно и даже с радостью и рвением готовы приносить ему все новых жертв.
И вдруг появляется… Евгений Пригожин, и вспоминает, что он не только путинская шестерка, но и отец троих детей – двух дочерей и сына, дедушка двух внуков. Что он русский еврейский папа, а его отец, который рано умер, был питерским советским евреем-интеллектуалом, его дедушка и брат деда- советские евреи- воевали с настоящим фашизмом, что он рос у брата деда в Желтых водах под Днепропетровском, где добывали уран открытым способом по методу и под руководством его двоюродного деда, советского еврея. Он пишет прокурору обращение в защиту Алексея и Маши Москалевых.
Да, он натворил на 100 пожизненных, да, он совершил ошибку, взяв сторону хозяина без яиц, принципов и морали. Он, наверняка, понимает, что его никогда не простят за содеянное. Но это не значит, что он не может перейти на сторону добра. Зачтется, даже на этом свете. Я сам еврейский папа, и я сам понимаю в пиаре и политике немного. Я думаю, Евгений Пригожин не просто так вступился за отца и ребенка.
Автор: Леонид Невзлин, российско-израильский предприниматель
