Желание увидеть как российская федерация исчезнет с политической карты мира присуще не только гражданам Украины, а также и жителям других государств, подвергшимся военной агрессии РФ.
Все больше историков, экспертов и общественно-политических деятелей утверждают, что распад России – не утопия, а вполне возможный вариант развития современных событий. Однако, помимо несомненной пользы для всего цивилизованного общества, распад России может принести и специфические вызовы, например в случае, если он станет частью спланированного кремлевскими идеологами сценария.
23 февраля 2023 года был принят Закон Украины «О компенсации за повреждение и уничтожение отдельных категорий объектов недвижимого имущества в результате боевых действий, террористических актов, диверсий, вызванных вооруженной агрессией РФ против Украины, и Государственный реестр имущества, поврежденного и уничтоженного в результате боевых действий, террористических актов, диверсий, вызванных вооруженной агрессией РФ против Украины». Статья 13 настоящего Закона закрепляет, что источниками финансирования компенсации за поврежденные и уничтоженные объекты недвижимого имущества являются репарации или другие взыскания с РФ.
В международном праве репарация является одной из форм материальной ответственности субъекта международного права за вред, причиненный в результате совершенного им правонарушения другому субъекту международного права и заключающийся в предоставлении государству, пострадавшему от военной агрессии, возмещению материального ущерба деньгами, натурой или услугами.
В докладе Комиссии международного права на 53-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН отмечено, что государство-ответчик обязано предоставить полное возмещение ущерба, причиненного международно-правовым деянием. Вред включает любой ущерб, материальный или моральный, причиненный международно-противоправным действием государства (ст. 31).
Полное возмещение вреда, причиненного международно-правовым деянием, осуществляется в форме реституции, компенсации и сатисфакции, в отдельности или в их сочетании (ст. 34).
В общем, реституция первична. Однако она может быть невозможной, например, в случае уничтожения музея, или недостаточности для полного возмещения вреда. Репарация призвана обеспечить полное возмещение. Это положение давно подтверждается международной судебной практикой.
Однако проблема кроется в том, что материальную ответственность посредством репараций может нести только субъект международного права.
Попытка кодификации международно-правовых признаков государства была дана в Межамериканской конвенции о правах и обязанностях государства 1933 года, которая легла в основу доктринального определения понятия государства как субъекта международного права.
Согласно статьи 1 настоящей Конвенции государство как лицо международного права должно обладать следующими условиями: постоянное население; определенная территория; правительство; способность вступать в отношения с другими государствами, именно способность («capacity to enter into relations with thether states»), а не фактическое вступление в отношения. Также указанная конвенция соотносится с декларативной теорией государственности.
Однако в противовес декларативной существует конститутивная теория признания. «Если территориальное образование не признается как субъект международного права уже существующими (признанными) субъектами международного права, то указанное территориальное образование не является государством независимо от одностороннего самопровозглашения независимости или одностороннего самопровозглашения собственной государственности».
Таким образом, нации и народы, ведущие борьбу за свое самоопределение, имеют право претендовать на признание их субъектами международного права только при соблюдении определенных условий и приобретут международную правосубъектность только после признания их со стороны других государств.
Однако если образовавшиеся после распада страны-агрессора государства, а их количество с учетом многонационального состава России может достичь сорока трех, откажутся от обретения международной правосубъектности, это может иметь вызовы для Украины, которые будут влиять на ее послевоенное восстановление в контексте репараций и контрибуций, которые среди прочего будут необходимы для реинтеграции де-окккупированного Крыма.
Проблема правопреемства государств относится к числу сложных вопросов международно-правовой доктрины. Несмотря на большое количество исследований в этой сфере, единого подхода отечественными учеными до сих пор не выработано.
В частности, юристы-международники долгое время обсуждали вопросы форм, по которым к государствам-правопреемникам переходит ответственность за правонарушения, совершенные их предшественниками.
Под правопреемством в международном праве принято понимать переход прав и обязанностей от одного субъекта международного права к другому вследствие возникновения или прекращения существования первого или изменения суверенитета над территорией.
Чаще всего правопреемство возникает в случае прекращения существования государства, его разделения, выделения из него другого государства, передачи части территории другому государству, объединения государств. Некоторые ученые также относят случай, когда в государстве происходит социальная революция, а также капитуляцию государства.
Правопреемство государств – один из старейших институтов международного права. Однако с самого начала в центре внимания науки были вопросы правопреемства по другим, чем ответственность, проблемам, а именно по договорам и государственным долгам.
Эти темы стали также предметом общего анализа Комиссии международного права ООН, что в конечном итоге привело к принятию под эгидой Объединенных Наций двух международных документов: Венской конвенции о правопреемстве государств по договорам 1978 года и Венской конвенции о правопреемстве государств о государственной собственности, архивов и долгов 1983 года.
Некоторые аспекты правопреемства государств можно встретить в международных соглашениях, на основании которых вновь созданные государства самостоятельно брали на себя обязательство распределить ответственность за правонарушения, подлежащие судебному преследованию.
Однако системы конкретных механизмов, касающихся правопреемства ответственности за международные правонарушения, эти соглашения не содержат. Итак, у нас есть сомнения, что образовавшиеся после распада России государства пойдут путем Индии и Пакистана и добровольно возьмут на себя бремя ответственности за все преступные действия государства-предшественницы. Скорее всего, они будут пробовать воспользоваться принципом обычного международного права tabula rasa, то есть концепцией, согласно которой новое государство вроде бы строит свои правоотношения с «чистого листа», по своему усмотрению.
Сразу следует уточнить, что в определенных ситуациях применение tabula rasa может быть ограничено. Согласно Конвенции 1978 года новое государство-правопреемник должно выполнять обязанности, содержащиеся даже в непризнанных ею договорах, однако имеют силу для него на основе международного права (статья 5). Речь идет прежде всего об императивных нормах международного права или, как их еще называют, нормах jus cogens и других общепризнанных нормах, лежащих в основе жизнедеятельности современного международного сотрудничества.
Таким образом созданные после распада России государства, даже не присоединившись к соответствующим международным договорам и не став членами глобальных (универсальных) международных организаций, не смогут безнаказанно вести войну, совершать военную агрессию, совершать террористические преступления, финансировать или иным образом поддерживать терроризм.
Как уже было сказано ранее, получив часть территории России и часть ее населения, сформировав собственные правительства и приобретя формальную независимость в сфере международных отношений, созданные после распада России государства получают в наследство ее финансовые долги (в равных долях или как они сами между собой договорятся).
Не следует исключать и «сомалийского» сценария, когда во время распада России будет в дальнейшем существовать ее формальное «единое правительство», которое фактически не будет распоряжаться ни территорией, ни ресурсами, но будет признаваться большинством стран мира как «легитимное».
Однако также следует проработать модель по их ответственности за международные нарушения России и взыскания реституции, компенсации или сатисфакции. Проблемой может стать и экстрадиция военных преступников, поскольку вновь государства могут отказываться от такой формы международного сотрудничества, по крайней мере, в первые годы своего существования.
Напомним, что сейчас большое количество российских военных преступников скрывается в самой России и на территории временно оккупированного Крыма.
Агрессия России на Востоке Украины стоила Украине ежегодно до $14,6 миллиардов в период с 2014 по 2020 год. В Донецкой и Луганской областях агрессором было разрушено: 5720 жилых домов; 719 линий электропередач и пунктов распределения электроэнергии; 155 объектов теплоснабжения; 43 объекта водоснабжения; 2669 объектов газоснабжения; 11 объектов в сфере водоотвода и канализационного хозяйства; 67 объектов здравоохранения; 440 школ и детских садов; 54 профессионально-технических учебных заведения; 54 высших учебных заведения.
Из-за покушения на аннексию Крыма Украина недополучила $58 миллиардов невыработанного ВВП. Уже девять лет оккупанты ускоренными темпами разворовывают культурное наследие Крыма, в результате преступного строительства трассы «Таврида» уничтожают эндемическую флору и фауну оккупированного полуострова, ведут незаконную хищническую добычу полезных ископаемых и незаконный вылов рыбы, осуществляют незаконную застройку в заповедниках, используют национализированные государственные санатории и производственные предприятия. Все эти прямые убытки и недополученная выгода должны быть взысканы с России или с ее правопреемников.
Вопрос об ответственности правопреемника за международные правонарушения пытались поднимать на первых заседаниях Комиссии международного права ООН, однако некоторые члены Комиссии возражали против дальнейшего обсуждения аргументируя, что это якобы относится не к международному, а к внутригосударственного праву, с чем мы не согласны.
Позже, в решении по делу «Габчиково-Надьмарош» Международный суд ООН определил, что существует твердо устоявшаяся норма международного права, согласно которой потерпевшее государство имеет право на получение компенсации за причиненный ущерб от государства, совершившего международно-противоправное деяние.
Межгосударственная практика деколонизации сохранила интересные прецеденты существования ответственности государства-правопреемника, которые могут быть применены в случае, если наш прогноз относительно распада России станет реальностью. Так, Гаагская конференция круглого стола (23 августа – 2 ноября 1949 года), приняла Хартию о передаче суверенитета единому независимому Индонезийскому государству, оставив нерешенным вопрос о долгах нидерландской колониальной администрации.
Возник международный спор, каждая из сторон которого представила свою аргументацию и расчеты относительно того, должно ли новое индонезийское государство нести ответственность по долгам, сделанным колониальной администрацией после того, как она капитулировала перед японцами в 1942 году.
Индонезийцы никак не могли понять, почему они должны оплачивать нидерландскую войну против них самих. Однако, под давлением некоторых представителей из комиссии ООН индонезийская сторона осознала, что взятие на себя части долгов станет необходимой платой за передачу суверенитета и 24 октября 1949 года согласилась взять обязательство по выплате долга нидерландской колониальной администрации в объеме около 4,3 миллиарда. Этот долг Индонезия выплачивала более пятидесяти лет.
В сентябре 2002 года после вхождения в состав ООН до того всегда нейтральной Швейцарии и Восточного Тимора, наконец провозгласившего независимость, завершился процесс объединения под эгидой организации всех без исключения государств мира. После этого ООН получила принципиально новое фактическое право – признание вновь государств.
Да, оно было реализовано 28 июня 2006 года, когда Черногория была принята в ряды международного сообщества. И теперь не существует признанных миром государств, не входящих в состав ООН, а, следовательно, и не подпадающих под ее юрисдикцию территорий (исключением является Святой престол с его особым статусом в международном праве). Поэтому нормы jus cogens, принятые в рамках ООН, распространяются и на территории непризнанных государств, поскольку формально-юридически они являлись территориями государств-членов ООН, в случае с территорией России это действует через вхождение этих территорий в юрисдикцию ООН во время СССР.
Согласно учению Ганса Кельзена, важным свидетельством, подтверждающим международно-правовое признание легитимности нового правительства (международно-правовое подтверждение возможности государства выполнять конституцию), может быть акт уважаемой универсальной международной организации, которой, безусловно, является ООН.
Причем, правительству или государству может быть отказано в легитимном признании, если была нарушена норма jus cogens, например, если государство применило силу к другому государству вопреки положениям Устава ООН. Подобным образом, по нашему мнению, может быть отказано в признании вновь после распада РФ государствам, если они, получив землю и ресурсы государства-предшественницы, откажутся выплатить компенсацию Украине и другим государствам мира, пострадавшим от российской агрессии.
Сейчас Украина является участником трех судебных процессов против России на базе Международного Суда ООН по нарушению РФ трех различных конвенций: о борьбе с финансированием терроризма, о ликвидации всех форм расовой дискриминации и о предотвращении геноцида. Однако некоторые юристы, выражающие сомнения, что эти три разных дела завершатся выплатой компенсаций Украины, именно в размере, которому смог бы возместить ущерб от войны, хотя само присуждение некоторых компенсаций является крайне вероятным.
По состоянию на февраль 2023 года общая сумма ущерба, нанесенного инфраструктуре Украины из-за полномасштабного вторжения России, увеличилась еще на $6 миллиардов и составляет не менее $143,8 миллиарда по стоимости замещения.
По данным академика НАН Украины, председателя совета Национального банка Богдана Данилишина, на конец марта 2022 года оценочная стоимость всех замороженных резервов России составляла более $350-480 миллиардов.
Впрочем, на эти деньги может претендовать не только Украина. К примеру, требовать компенсаций могут компании, у которых Россия забрала самолеты. Общая оценочная стоимость претензий лизинговых предприятий оценивается в $13-15 миллиардов.
С исками к стране-оккупанту могут обращаться также многочисленные иностранные компании, решившие закрыть свой бизнес в России. Стоимость таких активов определить сложно, но именно эти компании могут являться крупнейшими конкурентами за обездвиженные ресурсы российского Центробанка. Очень приблизительные оценки показывают, что их состояние может стоить от $50 миллиардов.
Таким образом рассчитывать, что замороженные активы России возместят причиненный ей вред (растущий с каждым днем войны) не стоит. Риск, что Россия исчезнет как государство и выставлять счета будет труднее, оценивается нами как высокий.
Неизбежность распада России признают даже российские академики. Этот процесс может быть либо естественным, под влиянием математически просчитанных причин, либо искусственным, направленным именно на избегание международной ответственности. Хитрость и подлость кремлевских идеологов давно всем известна. Поэтому мы предполагаем, что искусственная ликвидация Российской федерации может быть проведена как плановая мера Кремля с целью попыток избежать международной ответственности.
Образованные после распада России псевдореспублики, возглавленные специально подобранными марионеточными лидерами, могут сознательно выбрать путь международных изгоев. А когда международное сообщество смирится с их «тихим существованием», набрать силу и снова объединившись в федерацию, продолжить реализацию своих захватнических амбиций.
По нашему мнению, ООН, выполняя свою уставную деятельность по предотвращению войн, агрессии, оккупации, а также с целью восстановления мира и справедливости, должна предпринять меры по ограничению суверенитета созданных после распада России государств.
В этом контексте нельзя не согласиться с мнением ученых, что в некоторых моментах ограничения начинают становиться выгодными и многие страны верят, что за счет этих ограничений могут получить какие-то реальные преимущества. Чем больше государств сознательно ограничивают свой суверенитет, тем неполноценнее они видят государства, не делающие таких ограничений.
Таким образом, ограничение созданных после распада РФ государств в доступе к международным кредитным ресурсам, свободной миграции населения, международной торговли и тому подобное, способно подтолкнуть эти новообразования к мнению, что добровольное ограничение своего суверенитета через получение полноценного статуса субъекта международного права принесет им больше пользы. в долгосрочной перспективе.
А курс на добровольную международную интеграцию с соблюдением всех норм международного права станет гарантией того, что мир не получит вместо российской федерации четыре десятка неуправляемых агрессивных стран.
В то же время, должны быть сформированы и механизмы международного принуждения, по которым сформированы на территории России фактические государственные образования, независимо от их самообъявления и уровня внешнего признания, не смогут участвовать в международных экономических отношениях, экспортировать какую-либо продукцию без выплат сатисфакций и репараций Украине.
Особые требования должны быть сформулированы для таких образований, которые будут граничить с Украиной, особенно в измерении гарантий для деоккупированного материкового юга Украины и украинского Крыма, в частности, разграничения с такими образованиями Азовского моря, Керченского пролива и обеспечения международного судоходства в этих акваториях, а также касательно водных путей в Каспий, которые должны получить международно-правовой режим.
Источник: Андрей Чвалюк, «Ассоциация реинтеграции Крыма».
