Заявление Владимира Путина о размещении тактического ядерного оружия на территории Беларуси, похоже, стало еще одним доказательством того, что российский президент продолжает воспринимать ядерное оружие в качестве своего главного аргумента в войне. Еще один вопрос: как он воспринимает Беларусь?
Очевидно, что как военную базу, в том числе для демонстрации своих военных возможностей. Но и как еще одну территорию, на которой распоряжается Владимир Путин, а не белорусский народ и даже не глава соседнего государства.
«Это первый с 1991 года ввод ядерного оружия на территорию другого государства, Москва показывает, что Империя возвращается, что раньше русские только уходили, вывозили оружие, выводили армии, а теперь они снова возвращаются и возвращают все. Тем самым дают сигнал всему миру, что Беларусь – это их территория, что Беларусь тоже принадлежит им» – отметил немецкий политолог Александр Фридман в интервью RFI.
И это высказывание, думаю, с точностью иллюстрирует стремление Владимира Путина доказать, что сама по себе Беларусь ничего не значит. Таким же, кстати, остается отношение и ко всем остальным территориям, где утверждается Кремль. Кто спрашивает их жителей хотя бы о чем-то? Кто интересуется их «суверенитетом» – хотя изначально все делается якобы для защиты этого «суверенитета»?
Российская армия осталась в Приднестровье якобы для защиты проживающего в этом молдовском регионе «русскоязычного населения». Спустя три десятилетия самопровозглашенная ПМР – оставшаяся в советском прошлом территория, большая часть населения которой давно разъехалась. Зато сохранилось российское военное присутствие.
В 2008 году Россия признала «независимость» Абхазии и Южной Осетии – как бы в ответ за признание Западом независимости Косово. Вот только Косово делает первые шаги по дороге к европейской интеграции, а Абхазия и Южная Осетия, как и Приднестровье, застряли в прошлом – разъехавшееся население, руины, развалины… Зато вооруженные формирования обеих самопровозглашенных республик фактически стали частью Вооруженных сил России.
Ну и, конечно же, Крым — самая главная иллюстрация. Когда в Кремле говорят о «сакральности» Крыма, это вовсе не об истории, не о пейзажах и не о воздухе. Это о военной базе. Уверен, Россию не интересуют ни памятники Крыма, ни его курортные города. Ее всегда интересовала возможность превращения полуострова в непотопляемый авианосец, угрожать Украине, Грузии и странам НАТО, превратить Черное море в зону постоянной конфронтации и нестабильности, использовать территорию Крыма в качестве плацдарма для оккупации украинского юга…
Думаю, именно поэтому Владимир Путин и решился в 2014 году на аннексию Крыма. Российский президент прекрасно понимал, что идет на прямое нарушение международного права, на многолетний конфликт с цивилизованным миром, на разрушение отношений с Украиной. И что реальным последствием аннексии Крыма – как, впрочем, и размещения тактического ядерного оружия на территории Беларуси – будет только затяжной кризис.
Но искушение военной базой, думаю, всегда было для российских правителей слишком сильным, чтобы обращать внимание на здравый смысл.
Источник: Виталий Портников, «Крым.Реалии».
